– Не понимаю, почему мы должны играть в эту дурацкую игру, – пожаловался Элмер.
– Мы всегда можем сыграть в «Войну», – предложил Оуэнс. – Это хорошая игра.
– Забудь про нее, – сказал Эйс. – В последний раз я проиграл половину своего месячного жалования.
– Вообще-то я подумывал об игре посложней, – сказал Элмер, затянувшись сигаретой.
– «Старая Дева»? – спросил Эйс.
– «Безумные восьмерки»? – предложила Салли.
– Как насчет «Cупервойны»? – поинтересовался Оуэнс.
– Что еще за…
– Это как «Война», – перебил Оуэнс. – Только когда ходишь, по столу надо стучать гораздо сильнее.
Элмер нахмурился, но слепой провидец этого не заметил.
– Твой ход, Салли.
Саламандра окрасилась в неизвестный оттенок белого и стала неуклюже перебирать свои карты. Это было непросто сделать. Ее пальцы были толстыми и неловкими, а чтобы не опалить карты, на ней были еще и огнеупорные варежки. Обдумывая свой следующий ход, Салли как бы ненароком сказала:
– Я слышала, что командир снова умер.
Элмер сделал еще одну затяжку.
– Этот парень идиот, впрочем как и все остальные, кого командование шлет сюда.
– Я с тобой не согласен, – сказал Эйс. – Мне он показался не таким уж плохим.
Салли безуспешно спросила шестерки и в итоге взяла еще карту.
– В любом случае мы не избавились от него насовсем. Он же бессмертный.
– Как вы думаете, как это у него получается? – спросил Эйс. Он был гоблином, а следовательно, любопытным. Хоть его народ и не боялся смерти, они все же предпочли бы уметь ее избегать. Правда, для этого требовался здравый смысл, а гоблины редко им отличались. Но если ты был бессмертным, о такой чепухе, как здравый смысл, можно было не беспокоиться.
– Какая разница? – проворчал Элмер. – У него просто есть талант, будь он проклят. Вот и все. В этом нет ничего особенного.
– Не знаю, не знаю, – не согласился Оуэнс. – Представь, что могла бы сделать целая армия таких бессмертных?
Элмер захохотал. Его листья шумно зашелестели.
– Ты это серьезно? Он здесь меньше недели, а уже два раза успел подохнуть. Как правило, от людей нет никакого толку. Не важно, бессмертные они или нет, но это всегда будет так. Поэтому чем быстрее мы от него избавимся, тем лучше.
– Да, может, ты и прав, – сказала Салли. – Вершители судеб, похоже, с тобой согласны.
Все усмехнулись. У каждого в цитадели были свои подозрения по поводу «случайных» смертей, преследовавших командиров. И хотя никому по большому счету до этого не было дела, открыто высказывать свои догадки все равно было не принято.
– Только наши боги, похоже, потеряли терпение, – добавила Салли. – Не в их духе работать так неряшливо.
– Думаю, в этот раз боги тут ни при чем, – сказал Эйс. – Льюис и Мартин говорят, что лейтенант очень удивился, когда увидел труп Нэда. Элмер, пятерки есть?
Элмер передал гоблину несколько карт.
– То есть ты хочешь сказать, что парня два раза сгубил несчастный случай? Настоящий несчастный случай?
– Угу. – Эйс набрал полную руку неочищенного арахиса, который лежал в центре стола, и высыпал орехи себе в рот. Его щеки раздулись, во все стороны полетела шелуха. – Если хочешь знать мое мнение, то это были не совсем несчастные случаи. Я считаю…
– Интересная теория, – перебил Оуэнс.
Эйс продолжил:
– Мне кажется, что он хочет умереть.
– Но почему? – спросила Салли.
– А какой человек в здравом уме захочет быть бессмертным? – ответил Оуэнс.
– Перестань так делать, – потребовал Элмер.
– Прошу прощения, – извинился Оуэнс.
– Я считаю, что Вечно Живой Нэд просто неуклюжий олух, – сказал Элмер. – Это мое мнение. Но даже идиот смог бы сообразить, как умереть, если бы ему этого хотелось. Твой ход, Оуэнс.
– Знаю.
Провидец начал перебирать карты перед белесыми незрячими глазами.
– Готов поспорить, что, если его разрубить на тысячи кусочков, он уже не оживет, – заявил Элмер.
– Может быть. А что, если это не так?
Эйс положил в рот очередную порцию арахиса, еще не успев прожевать предыдущую. Он хотел что-то сказать, но из его рта вылетела только шелуха и слюни.
Элмер откинулся на спинку стула. Ему с трудом удавалось удобно устроиться на человеческой мебели. Люди никогда не учитывали сучки у него на спине.
– Еще есть огонь. Огнем можно убить кого угодно.
Салли фыркнула, и маленький огненный шар вырвался из ее левой ноздри.
– Не совсем.
– Почти кого угодно, – поправился Элмер, пытаясь потушить один из тлеющих листьев. – Твой ход, Оуэнс.
– Я знаю.
– Так спроси уже что-нибудь.
– Подожди минутку, ладно?
Оуэнс поднес свои карты близко к груди.
– Ты хоть знаешь, что тебе нужно?
Элмер потушил сигарету, и Салли зажгла ему еще одну.
– Конечно, знаю. Я же вижу будущее.
– Ты слышишь будущее, – поправил провидца Элмер. – Давай скажи, какие у тебя сейчас в руке карты.
– Не скажу.
– Назови хоть одну.
– Тогда ты узнаешь, какая у меня комбинация.
Остальные игроки хихикнули. Оуэнс уже держал несколько карт картинкой наружу, но никто не собирался ему об этом говорить.
– Хотя бы один из нас должен это знать, – сказал Элмер.
К этому моменту Эйс проглотил достаточно арахиса, чтобы его можно было понять.
– Спорю, что, если бы Нэда превратили в камень, он не смог бы воскреснуть. Или полностью растворили бы в кислоте. Чтоб даже костей не осталось.
– Если бы я хотел его убить, – сказал Оуэнс, – я бы привязал его к какой-нибудь тяжеленной каменюке и бросил бы на дно какого-нибудь по-настоящему глубокого озера.
Все согласились, что это хороший план, хотя Элмер все равно настаивал, что Нэда было бы проще сжечь дотла.
– Знаешь ли ты, как трудно сжечь человека дотла? – спросила его Салли. – Люди не так хорошо горят, как древорасы. Уж поверь мне, они никогда не догорают до конца. Всегда остаются кости, сердце и еще пару каких-нибудь органов.
Вдруг она подняла голову и насторожилась. Саламандры были особенно чувствительны даже к незначительным изменениям температуры, и Салли ощутила, как что-то холодное прошло по коридору за стеной. Она положила карты на стол.
– Куда это ты собралась? – удивился Элмер.
