— Как всегда, — согласился Офети. — Ты умеешь ходить под парусом, господин?
Жеан ничего не ответил.
— Думаю, это означает «нет», — сказал Офети. — Не знаешь ли ты, есть здесь поблизости монастырь, хорошенький богатенький монастырь?
— Я не поведу вас туда, где вы устроите резню, — сказал Жеан.
— Да я и сам не хочу никакой резни. Понюхай воздух! Чуешь, как потеплело? Парни, что значит для вас этот запах?
— Время походов! — сказали берсеркеры хором.
— Верно. Зимние шторма миновали. Хорды, скильфинги и прочие морские народы северных земель думают так же. Все, кто не занят в осаде Парижа и у Западных островов, потянутся сюда, некоторые уже пришли. Значит, там, где есть монастырь, найдется и корабль.
— Я не поведу вас туда, где вы устроите резню.
— Да успокойся. Пираты никого не режут в монастырях, потому что монахи удрали оттуда много лет назад. Земли пустуют на мили вокруг, народ стекается в большие, хорошо защищенные деревни. Деньки легкой добычи в прошлом, надо это признать, друг мой. Пираты, конечно, заглянут в монастырь, проверить, не вернулись ли местные, вот тогда мы подойдем к ним и попросимся на борт.
— И они нас возьмут? — уточнил Астарт.
— С охотой, — заверил Офети. — Нет никого покладистее мертвецов.
При этих словах викинги засмеялись, согласно кивая. Подобные шутки, как видел Жеан, особенно радовали их, тогда как исповеднику от них становилось дурно.
Река теперь была спокойной и широкой, она разливалась большим озером, а затем вилась дальше мимо невысоких островов и болот. Им иногда встречались люди, чаще всего одинокие рыбаки, которые старались держаться от викингов подальше. А затем они увидели на мысу высокие строения, которые чернели на фоне неба цвета устричной раковины.
— Что это за место, господин?
— Монастырь. Но я такого не знаю, — сказал Жеан. Он говорил правду. Голова у него отяжелела, мысли путались. Он как будто наблюдал за собой со стороны, не сознавая в полной мере, что сам управляет своими словами и поступками.
Они подогнали лодку к заболоченному берегу и пошли по соленой грязи к монастырю. Офети оказался прав. В монастыре никого не было. Здания сожгли в прошлом году. Крыши не сохранились, и никто так и не попытался их восстановить. На кладбище были свежие могилы, на которых еще не успела вырасти трава. По некоторым признакам стало ясно, что зимой в монастыре кто-то жил, однако, кем бы он ни был, этот человек теперь ушел, не желая стать жертвой викингов.
— И что же будем делать дальше? — спросил Астарт.
— Ждать, — сказал Офети. — Еды у нас хватит на несколько недель, в море полно рыбы. На берегу можно найти ракушки и водоросли. Просто подождем, когда придет корабль, который отвезет нас домой.
— Офети, — сказал Фастар, — когда мы отправляемся в поход, мы берем пять кораблей. Это около трех сотен воинов.
— Ну, будем надеяться, что здесь выйдет иначе, — сказал Офети. — Подумай сам, осада Парижа сложилась неудачно, многие парни поедут домой с пустыми руками. Полагаю, они захотят заглянуть сюда, прежде чем выходить в море. Скорее всего, это будут скильфинги, им этот берег по пути. Они остановятся, чтобы осмотреть церковь, мы выйдем навстречу без оружия, вроде как монахи, они побегут к нам, а мы обойдем дюны и украдем их корабль.
— Девять человек против... против скольких? Сотни, двух, трех?
— Мы их отвлечем, — сказал Офети. — Будем ходить тут, сложив руки на груди, как монахи. Они нас заметят и побегут, как собаки на кролика.
Бледная девочка сжала руку Жеана, и он заговорил. Он сам не знал, откуда берутся слова, но они казались ему сущей правдой:
— Вы должны дождаться нужного корабля.
— Господин, я не стану отказываться от корабля из-за того, что у него на носу медвежья голова, а мне бы хотелось непременно драконью, — возразил Офети.
— Вы должны дождаться нужного корабля.
— Мы захватим первый корабль, который увидим, — сказал Офети.
— Вам нужна девушка? — спросил Жеан.
— Какая девушка?
— Которую вы пытались поймать под Парижем.
— Если встретим ее, то заберем. Она же станет отличным подарком для князя Олега, верно? Все знают, что он о ней мечтает.
— Что ж, в таком случае вы должны дождаться нужного корабля. Разве я не принес вам состояние?
— Принес, господин.
— Хотите быть слугами Христа?
— Хотим.
— Тогда доверьтесь мне и дождитесь нужного корабля.
Викинги посмотрели на него как-то странно, но Жеана это не волновало. Он был уверен в двух вещах. Во-первых, Элис рядом. Во-вторых, он начинает испытывать голод.
Первый корабль, причаливший к монастырю, оказался потрепанным карви данов, маленьким суденышком всего на шестнадцать весел. Он подходил им идеально, и Офети пришлось немало попотеть, чтобы сдержать викингов. Но потом Жеан велел им оставить корабль в покое, и они оставили. Они видели, что он сделал с бургундцами, и теперь одного его слова было им достаточно.
Через неделю прибыли очередные морские разбойники на семи больших судах, два из которых были быстрыми, стремительными драккарами, настоящими боевыми кораблями. Тут уж норманнов не пришлось уговаривать оставить эти корабли в покое и убраться подальше, пока пришельцы обыскивали монастырь. Пираты переночевали на берегу, а на следующий день ушли.
Прошло еще две недели, и корабли больше не появлялись. Жеан сидел в разрушенной церкви, глядя на опустошенный алтарь. Он проголодался, в том не было никакого сомнения, и молил Господа даровать силу, чтобы сдержать свой аппетит. Молитва заставила его глубоко уйти в себя в поисках Бога, в поисках Его наставления, которому он стал бы покорно следовать. Но он находил только ее, Деву, он находил ее на морском берегу, где солнце играло у нее в волосах, у очага в доме, который казался ему одновременно странным и знакомым. А затем он увидел ее совсем другой: она лежала на острых камнях в узкой пещере, обессиленная. Он решил, что это символ: вот что его мысли сделали с ее непорочной душой. Он хотел ее, духовно и телесно. Духовное желание было благородно, зато телесное — нет. Он боролся со своими грешными мыслями, противился, когда разум пытался замарать Пречистую Деву.
Бледная девочка сидела рядом с ним, цепляясь за его руку, не желая расставаться с ним ни на секунду. Он молился, надеясь освободиться от ее присутствия. Она была демоном, нежным, доставляющим утешение, внушающим симпатию. Дьявол вкрадчив. Неужели Жеан ожидал, что тот явится ему в дыму и пламени? Нет, он пришел в образе ребенка, который сидит над ним, когда он засыпает, смотрит ему в лицо, когда он просыпается.
Девочка жестом поманила его из церкви. Луна, похожая на серебряную монету, висела в небе, прочертив на волнах океана серебристую дорожку. Девочка остановилась у земляного холмика, и Жеан понял, что под ним лежит Волк, тот самый, который грыз и терзал его разум, заполнял собой мысли, вытеснял всю его личность.
