— Тебе жаль, что Элис умерла? — повторил Нил. — Вообще-то мне тоже. Мне очень-очень жаль, что Элис умерла.
Аполлон кивнул и сказал:
— Я прощаю тебя.
— Что-что? — изумленно произнес Нил.
— Я прощаю тебя. Я прощаю тебе смерть Элис.
— Ты прощаешь меня?! Как это мило с твоей стороны! Но мне не нужно твое прощение! Я ее не убивал, но, даже если бы это сделал я, кто ты такой, чтобы прощать меня?
— Ты же сам сказал, что тебе очень жаль, — напомнил Аполлон.
— Я не в этом смысле.
— А что, смыслов может быть несколько?
— Я тебе не энциклопедия! — повысил голос Нил. — Скажи, Аполлон, что ты здесь делаешь?
— Я пришел извиниться.
— Все?
— Но я тут подумал, что ты неправильно меня понял, — сказал Аполлон.
— Что ж, постарайся сделать так, чтобы я тебя понял правильно, и уходи.
На лице Аполлона отразился мыслительный процесс. Нил много думал о том, что он сделал бы с Аполлоном, будь тот в его власти, и еще чаще представлял себе Элис и Аполлона вместе, понимая, как жалок он по сравнению с красавцем-соперником. Однако ему и в голову не приходило, что Аполлон может быть глуп, как пробка.
— Я целовал Элис, — наконец выговорил Аполлон.
— Я знаю, — кивнул Нил.
— Знаешь? Серьезно? Так вот, мне очень жаль. Хотя нет, в этом я ни капельки не раскаиваюсь. Это было одно из лучших мгновений в моей жизни, а у меня богатый опыт, ты уж мне поверь. Так что мне не жаль, что я ее целовал. Я любил ее, и мне известно, что ты тоже ее любил, но, надеюсь, ты не станешь возражать, если я скажу, что как мужчина ты мне не ровня. Да что там — как мужчина я превосхожу тебя в миллион раз.
— Да не буду я возражать!
— Вот именно. Мы оба это хорошо понимаем. Так что нет ничего удивительного в том, что я попытался ее добиться.
— Так сказать, вонзить в нее свое победоносное копье, — заметил Нил.
— Тебе не стоит переживать по этому поводу.
— Аполлон, ответь мне, — сказал Нил. — Элис понравилось целоваться с тобой?
Аполлон пожевал губами, размышляя.
— Да, ей понравилось, — ответил он. — Просто она не поняла, что ей понравилось.
— Пожалуй, тебе есть из-за чего чувствовать себя виноватым, — заявил Нил. — Но только ты извиняешься не перед тем, кем нужно.
— И перед кем же я должен извиниться?
— Перед Элис.
— Но она умерла!
— Да, я знаю, — грустно произнес Нил.
— И я уже извинился за это, — сказал Аполлон, — так что я не понимаю, что еще тебе от меня нужно.
— Мне ничего от тебя не нужно, — ответил Нил. — Я только хочу, чтобы ты ушел.
Но Аполлон не двинулся с места.
— Знаешь, — проговорил он, — я не люблю, когда меня отвергают.
— Я тебя не отвергаю, — сказал Нил. — Пожалуйста, уходи!
— Я не о тебе, а об Элис. Обычно, когда меня кто-нибудь отвергал, я просто мстил, и если бы я смог ей отомстить, этого было бы достаточно…
— Ничего подобного!
— …но я не мог отомстить ей, как обычно, — продолжал Аполлон. — Из-за Артемиды.
— А Артемида здесь при чем?
— Она заставила меня поклясться, что я больше не буду вредить сме…
Аполлон оборвал свою речь на полуслове.
— Кому вредить? — спросил Нил.
— Да кому угодно.
— Так значит, в прошлом ты причинил людям много зла? — догадался Нил.
— О да! — воскликнул Аполлон. — Но чаще всего они этого заслуживали.
— Что ж, понятно.
— Я не мог покарать Элис на месте, — продолжал Аполлон, — поэтому все пошло наперекосяк. На самом деле я не хотел ее смерти. Ну, вообще-то хотел, но только потому, что я с перепоя был зол. Если бы я мог покарать ее сразу, то не напился бы и не обозлился. И тогда она не умерла бы. Во всем виновата Артемида.
Нил вдруг осознал, что ему следует как можно быстрее вытолкнуть Аполлона из квартиры — к горлу подступили слезы, а о том, чтобы заплакать на глазах у Аполлона, не могло быть и речи.
— Послушай, — сказал он, — очень мило, что ты заглянул ко мне, но ты не убивал Элис. В нее попала молния. Это была катастрофическая случайность, и у меня нет никакого желания обсуждать ее с тобой. Поэтому, если ты не возражаешь, я еще раз прошу тебя уйти.
— Нет, ты не понял, — покачал головой Аполлон. — Я знаю, что в нее ударила молния. Это была моя идея.
— Это не могла быть твоя идея, — возразил Нил. — Молния не может быть ничьей идеей. И ты не заставлял нас пойти в парк, а ее — стать… там.
— Он нашел бы ее где угодно, — сказал Аполлон. — Даже если бы она забралась в свинцовый шар размером в кулак. Ее ничто не спасло бы.
— Он? — против своей воли спросил Нил.
— Зевс. Нил, мне и впрямь очень жаль, что так вышло.
Зевс… Артемида говорила то же самое. Нил вспомнил о фотографии в газете и о лице в небе. Но это не может быть правдой! Если бы это было правдой, Нилу пришлось бы пересмотреть все свои представления о мире, а он не собирался этого делать — после смерти Элис его жизнь и так совершила крутой поворот, и переиначивать ее еще раз, тем более с подачи такого человека, как Аполлон, он не был готов. Аполлон! Внезапно весь гнев, который Нил так тщательно сдерживал, вырвался наружу и бурлящим потоком разлился по его душе.
— Так, говоришь, тебе очень жаль?! — зловещим тоном произнес он.
Казалось, его силы многократно преумножились, а каждый атом в его теле пробудился от долгого сна. Он рывком вскочил на ноги. Аполлон весь съежился и сжался — должно быть, именно такое выражение было на лице у Красной Шапочки в тот момент, когда она попала в избушку к бабушке. Нил же испытал совершенно новые ощущения — он почувствовал себя могучим. Это ощущение пробежало по его венам, как электрический разряд.
— Ты не убивал Элис, — торжественно произнес он. — Не убивал, слышишь? У тебя галлюцинации! Если тебе кажется, что ты имеешь власть над молнией, твое место в психбольнице! И ты еще смеешь приходить ко мне, тревожить меня в горе и рассказывать, что тебе очень жаль — как будто мне не наплевать, чего там тебе жаль, как будто этим что-то исправишь, как будто это вернет Элис!
— Но я думал, — промямлил Аполлон, — я думал, что ты меня простишь. Думал, что я почувствую себя лучше. Так мне сказал Эрос. Я думал, что так полагается…
— Ничего так не полагается!
Аполлон словно уменьшился в размерах, а его великолепное тело атлета и воителя сейчас больше подошло бы забитому школьнику, представшему пред очами грозного директора школы.
