– Обижаете, товарищ командир, в училище…
– Да оставь ты свое училище в покое! Короче, так, лишний раз не высовываешься, но и немцев шибко близко не подпускаешь, мы тут не в кинофильме про Чапаева, да и ты ни разу не Анка (механик-водитель немедленно заржал и пихнул товарища в бок). Ясно?
– Так точно.
– Тогда последнее. Отставить «так точно», «товарища командира» и прочих «младших лейтенантов». Не хочешь мне тыкать – не тыкай, но отвечать кратко, «да», «нет» – и так далее. Это приказ. Усек? Нечего из-за субординации дарить немцу лишнюю секунду.
– А…
– Бэ. Все. Слушай волну! Мужики, к переговорнику подключайтесь, время…
Отчего-то Захарову казалось, что первым из-за поворота покажется командирский танк, возглавляющий колонну. Воображение рисовало даже высунувшегося из люка офицера в фуражке, приплюснутой надетыми поверх наушниками, опершегося обеими руками на откинутые створки люка, – встречал где-то на просторах Сети подобное фото времен войны. Разумеется, действительность оказалась иной: командирский танк, «тройка» с литерой «R» на граненой башне, и вправду имел место быть, но двигался четвертым по счету, пропустив перед собой два Pz-IV Ausf. Н с длинноствольными пушками и идущую в авангарде чешскую «Прагу». Последнее Дмитрия слегка удивило: неужели большинство подобных еще не спалили под Москвой и Сталинградом, Воронежем и Харьковом или не переделали в многочисленные легкие самоходки вроде «Хетцеров» или «Мардеров»? Выходит, нет. А вот вперед «тридцать восьмой»
[6]
фрицы пустили неспроста, определив клепаной гусеничной коробке незавидную роль приманки и соответственно первой мишени. Ну и ладно, мы тоже не пальцем деланные, пропустим. Идущие следом «четверки» куда как более заманчивые цели. А «Прага»? Пусть пока катится, собственным примером доказывая безопасность пройденного участка. Главное, чтобы окопавшиеся позади ребята не зевнули и вовремя влепили в него болванку, не хотелось бы иметь подобный гембель за спиной. Легкий-то он легкий, но ежели засадит в корму или башню с нескольких сотен метров да бронебойным – мало точно не покажется. Броню, может, и не пробьет, но вот двигатель повредить или гусеницу порвать – запросто.
Так, что там у нас еще? За командирской машиной, выдерживая положенную «сокращенную» дистанцию – ну, да, орднунг же, как иначе! – двигались целых три самоходки. Первой шла знакомая Захарову по прошлым играм начального периода войны «Штуга» с коротким «обрубком», а вот следом – куда более опасные модификации «G» с длинноствольными пушками L/48, да еще и с бортовыми экранами. Следом несколько бронетранспортеров с пехотой и еще что-то угловато-приземистое, не то танк, не то штурмовое орудие – остаток колонны тонул в дыму выхлопов и поднятой гусеницами пыли, не позволявшей рассмотреть никаких деталей. Блин, а ведь, казалось, не будет ее, этой пылюки! Как бы прицел не запорошило…
Впрочем, и того, что Дмитрий уже увидел, ему вполне хватило, дабы слегка усомниться в собственных силах и эффективности засады: уж больно их много! Ладно, разберемся. Главное, теперь окончательно ясно: основные силы двинулись именно по этой дороге. О чем и следует доложить ротному, как и было оговорено.
– Саша, канал есть? Хорошо, тогда передавай сигнал «Первая». Подтвердили? Вот и здорово. Слушай дальше, если что важное, сразу сообщай. А нам пора и пошуметь малость.
Все, теперь и ротный, и «батя» знают, куда немцы направили острие своего клина. То самое, что им предстоит срубить, как выразился утром комбат.
– Ваня, пока не поступит новая команда, пихай в ствол только бронебойные. Ясно? И не жди команды – выстрел – снаряд, выстрел – снаряд. Тоже ясно? Тогда смотри мне…
Захаров снова приник к панораме, прикидывая последовательность действий. Хорошо, если они успеют поджечь с этой позиции три-четыре танка: маскировку, ясен пень, снесет на хрен первым же выстрелом. Сколько раз им дадут выстрелить, прежде чем немецкие наводчики обнаружат танк? Пять? Шесть? Корпус-то надежно прикрыт холмиком, это да, но если прилетит в башню с расстояния в полкилометра, может стать кисло. Отсюда вывод – позицию все равно придется менять, зря он, что ли, по округе бродил? Присмотрел кое-чего и с мехводом обговорил. Главное, чтобы ребята клювом не прощелкали и вовремя к веселью присоединились. Их все же двое, а он один… ну, танк, в смысле, один, а не лично он.
Все, пора. Некуда больше оттягивать. Да и незачем. Дмитрий подвел прицельную марку под срез башни первой по счету «четверки», зачем-то взглянул на часы – до окончания «его» времени оставалось всего минут двадцать – и плавно надавил на педаль. Только бы непристрелянное орудие не подвело: танк-то новехонький, иди, знай, как там его заводская комиссия принимала! Кто ж думал, что их на второй день в бой бросят, против всяких инструкций и циркуляров.
Ба-б-бах!
Танк дернулся, отдача швырнула назад казенник, стреляная гильза звякнула о край лотка и упала в брезентовый мешок, пока еще целый. Дмитрий не отрывался от налобника, закусив губу, следя за едва заметным светлячком трассера. Есть, попал! Не подвели ни прицел, ни орудие! Короткий фиолетовый высверк возник точно в основании угловатой башни, возник – и… что все?! «Ну же, сука! – возопил про себя танкист. – Я ж попал, я ж точно попал, что ж ты, тварь, не…»
Словно отозвавшись на мысленный призыв, башня дрогнула, приподнялась на метр и, дернув хоботом пушки, рухнула обратно в облаке не особенно и сильного взрыва, которому все же достало мощи вышибить и люки, и боковые дверцы. Удивительно, но танк так и не загорелся.
«Размочили счет», – мелькнула и растворилась среди множества более актуальных товарок короткая, словно давешний высверк пробиваемой брони, мысль. Отметив боковым зрением, что башнер уже перезарядился, Захаров снова приник к прицелу, торопливо наводя орудие на идущую следом бронемашину. Время пока еще играло на их стороне: вряд ли немцы успели даже просто осознать произошедшее. Только мазать нельзя, категорически нельзя. Еще пару выстрелов – никак нельзя. Стыдно промахнуться с полукилометра. Нужно успеть выбить еще хотя бы командирский танк, а уж потом…
Ба-б-бах!
Не промазал, влепил, куда и целился – в двигатель. Который то ли заклинило, то ли механик-водитель что-то сделал не так, но танк, проехав еще метра три, неожиданно развернулся поперек дороги, где и заглох окончательно. Причем заглох, падла, мордой прямо на их позицию! Блииин… Если экипаж уцелел и не струсит, сейчас влупит прямой наводкой… Нет, уже не влупит: курящийся над решеткой МТО дым неожиданно загустел, и спустя секунду изо всех люков выплеснулось бледное пламя полыхнувшего бензина. Все, отвоевались. Похоже, болванка таки разворотила один из внутренних баков. Ждать, пока температура в превратившемся в крематорий боевом отделении обреченной «четверки» достигнет уровня, необходимого для детонации боекомплекта, Захаров, разумеется, не стал, торопливо крутя маховик разворота башни. Задача-минимум пока не выполнена: кровь из носу, нужно выбить командирский танк! Механик которого оказался куда расторопнее своих отправившихся в Валгаллу на встречу с длинноволосыми валькириями товарищей – или попросту был лучше подготовлен. «Тройка» с приметным «R» на башне развернулась, явно собираясь съехать на противоположную сторону дороги и укрыться за подбитым танком. Что ж, неглупо. Вот только кювет здесь совсем неглубокий, а до пылающего «панцера» – метров тридцать. Сами виноваты, не фига было дистанцию выдерживать, тогда, может, и успел бы…
