Лично я считаю предложенную версию совершенно невероятной. Прежде всего, если информацию агенту Рёсслеру-«Люси» «скармливали» англичане и началось это, по словам Судоплатова, в июле 1941 года, то почему они не делали этого до нападения Гитлера? Почему, имея подобный уникальный способ манипулирования тогда ещё совсем не «союзным» Советским Союзом, не попробовали подтолкнуть СССР к превентивному нападению на Германию? Ведь пытались же всячески «предупреждать» и подталкивать по другим – как прямым, так и опосредованным – каналам... Далее: проект «ULTRA» по расшифровке сообщений сетей «Энигма», разумеется, сильно помог британцам (а позже и американцам) во время войны. Но именно по этой причине они очень осторожно относились к предоставлению полученной сверхсекретной информации другим странам. Порой англичане сознательно шли на большие жертвы – лишь бы немцы не заподозрили, что у них «подсматривают через плечо». Даже американцы узнали о привалившем британской разведке счастье далеко не сразу – и то, когда островные «кузены» были вынуждены обратиться к ним за технической помощью для строительства так называемых «бомб» (первых компьютеров для расшифровки сообщений «Энигмы»).
Тем не менее информация, касавшаяся СССР, которую англичане получали в рамках проекта «Ультра», исправно передавалась советской разведке. И осуществлялось это через ту самую английскую военную миссию связи, которая, по словам Судоплатова, этого не делала. Согласно Кристоферу Эндрю и Олегу Гордиевскому, соответствующий приказ Черчилль отдал главе британской разведки Стюарту Мензису ещё 24 июня 1941 года. Британский премьер сделал это, несмотря на громкие возражения последнего: начальник SIS опасался (как оказалось, зря) несовершенства теперь уже советских шифров, которые могли «расколоть» немцы – и таким образом узнать об уязвимости собственных криптосистем («KGB. The inside story of its Foreign Operations from Lenin to Gorbachev», с. 246). Да, англичане действительно не сообщали русским истинный источник информации (обычно делалась ссылка на «надёжный источник в Берлине») и соответствующим образом редактировали её (скажем, не указывали номеров воинских частей), но, тем не менее, ценнейшая информация «Ультры» исправно передавалась Советскому Союзу. И делалось это, даже несмотря на практически полное отсутствие встречных «дружеских услуг». Насколько я понимаю, англичане делились данными «Ультры» не «по октябрь 1943 года», как утверждает П. Судоплатов, а на протяжении всей войны.
Получается, что уже 24 июня 1941 года англичане решили забыть, что Советский Союз – государство-изгой, до недавнего времени считавшееся если не открытым врагом, то уж точно потенциальным противником, против которого планировались наступательные операции (вроде ударов по нефтяным полям Баку и Северного Кавказа). Не помешало У. Черчиллю и мнение британских военных аналитиков, высказывавшееся ими в июне 1941 года: Красная Армия продержится от полутора до трёх месяцев. Для проекта «Ультра» это могло означать, что уже в ближайшей перспективе переданную русским информацию вполне могли прочитать попавшие в Москву германские контрразведчики – как прочитали архивы спецслужб всех покорённых государств Европы. И тогда – конец заглядыванию в карты противника. Результат?.. Сотни судов с ценнейшими стратегическими грузами и десятки тысяч британских моряков оказались бы на дне Атлантики – вместе с надеждой избежать поражения в войне с Третьим рейхом.
К тому же, согласно Паулю Карелю (а также Вальтеру Шелленбергу и другим источникам), немцы получили возможность читать шифровки Радо и без взятия Москвы – когда агент другой сети ГРУ («Красной капеллы») Гуревич («Кент») был схвачен в Марселе в ноябре 1941 года. Он-то и выдал код, чтобы спасти жизнь своей возлюбленной Маргариты Барш (Барча) и их ребёнка («Восточный фронт», том 1, с. 47). Неужели немецкая разведка оказалась глупее советской и не сравнила расшифрованные донесения, якобы предоставленные англичанами, с сообщениями германских «первоисточников»? Это наверняка было сделано – хотя бы для того, чтобы идентифицировать так и не найденного «архипредателя Вертера». Но германские «энигмы» не прекратили работу, и британская разведка продолжала «заглядывать через плечо» немцев вплоть до конца войны. Англичане оказывали свою ценнейшую помощь советской разведке, несмотря на весьма ограниченные в то время ресурсы Блетчли-парка и проблемы, возникавшие с решением первоочередных задач – поддержки противолодочной борьбы британцев в Атлантике и наземных операций в Африке. Тем, кто в этом сомневается, предлагаю заглянуть в книгу ХьюСебаг-Монтефиоре «Enigma. The Battle for the Code», в которой он цитирует письмо от 21 октября 1941 года, подписанное лучшими дешифровальщиками Блетчли-парка (включая Алана Тюринга и Хью Александера) премьеру Черчиллю. Тема послания – острая нехватка кадров, которая приводила к тому, что «определение морских ключей ежедневно задерживалось как минимум на двенадцать часов» (перевод с английского мой, с. 182).
Мало того, согласно К. Эндрю и О. Гордиевскому, уже с лета 1942 года (а не «в 1945 году» – как пишет П. Судоплатов) неотредактированные сообщения «Ультры» в Москву начал сообщать советский шпион в Великобритании – уже упоминавшийся бывшим главным диверсантом НКВД член «кембриджской группы» Джон Кэрнкросс. Иными словами, в СССР поступала оригинальная информация «Ультры», и гадать о степени идентичности (или, скорее, отсутствия таковой) этих данных сообщениям «Люси» более не приходилось. Но разжалованный Хрущёвым бывший генерал-лейтенант НКВД почему-то ни словом не упоминает об этом... Вдобавок, ещё до окружения германской группировки под Сталинградом советская разведка, по мнению немцев, могла читать как минимум старые сообщения некоторых сетей «Энигма», воспользовавшись захваченными у немцев армейскими шифромашинами и «убедив» в необходимости сотрудничества попавших в плен немецких специалистов-криптографов. Не менее двадцати шести шифромашин имелись в распоряжении 6-й армии Паулюса. По-видимому, какие-то из них тоже попали в руки советских спецслужб. Всё это даже привело к замене устаревших машин «Энигма», использовавшихся до того времени менее важными сетями связи Вермахта на Восточном фронте, на более совершенные версии («KGB. The inside story of its Foreign Operations from Lenin to Gorbachev», с. 250).
Считаю маловероятным и то, чтобы такие вещи, как оперативные планы германского Главного командования, посылали по радио: гораздо надёжнее было передать эти совершенно секретные, составленные порой в нескольких экземплярах, документы с помощью спецкурьеров (те, впрочем, тоже порой попадали в руки противника) или, на худой конец, секретной проводной телеграфной связью (аппараты «Боде»). Одно дело – давать инструкции находящимся за сотни миль субмаринам или сообщаться со штабом воюющего в Северной Африке Роммеля. Но ведь между Германией и Восточным фронтом существовали как минимум две (принадлежавшие Вермахту и Люфтваффе) надёжные проводные сети, на строительство которых потратили сотни тонн дефицитного медного провода...
Как-то «забыл» П. Судоплатов и о том, что связь с «Вертером» являлась двусторонней: Москва имела возможность буквально заказывать ему ту или иную информацию. Ответы, судя по перехваченной немцами переписке, исправно получались в течение считаных дней. Так, согласно Карелю, «16 февраля 1943 года «Начальник» приказывал «Доре»: «Безотлагательно выясните у Вертера через Люси, эвакуируются ли Вязьма и Ржев». И 22 февраля: «Немедленно (!) получите от Вертера планы Генерального штаба сухопутных войск относительно задач группы армий Клюге». И каков был ответ? – вопрошает немецкий историк. – «Вертер» предоставил нужные сведения», – сам же отвечает он («Восточный фронт», том 2, с. 72). И это только один из приведённых им примеров... «Когда Москве требовались сведения особой важности, – подсказывает Карель, – какие-то конкретные секреты высшего руководства, в радиограммах взывали к «Вертеру». «Вертер» должен сделать то, «Вертер» должен сделать это. Всегда «Вертер» (там же). Любому, кто прочитал хоть одну книгу о проекте «Ультра», будет понятно, что у англичан подобной роскоши не имелось: читали то, что могли, и искренне благодарили за это Бога.
