— Потрясающе! —
Лорел, не отрываясь, смотрела на врата. — Одним шагом преодолеть тысячи
миль!
— Это самое
уязвимое место во всем Авалоне, — ответил Джеймисон. — Хотя придумано
неплохо, как считаешь? Настоящий шедевр магии! Врата создал сам король Оберон
ценой собственной жизни. А темноту с внутренней стороны сравнительно недавно —
всего несколько веков назад — наколдовала королева Исида.
— Египетская
богиня?
— Нет,
королеву назвали в ее честь. Как ни печально, вынужден признать, что не все
исторические личности в человеческой истории — феи… А теперь нам пора, иначе
мои фер-файре будут волноваться.
— Кто?
Джеймисон
удивленно и печально взглянул на Лорел.
— Фер-файре.
Телохранители. Их всегда со мной не меньше двух.
— А почему?
— Потому, что
я Зимний фей. — Джеймисон медленно двинулся по тропинке. Казалось, он
тщательно обдумывает каждое слово перед тем, как произнести его. — Наш дар
считается самым редким во всем мире фей, поэтому к нам относятся с почтением.
Отворять врата могут только Зимние феи, поэтому к нам и приставлена охрана. От
нашей магии зависит безопасность Авалона, и нас приходится оберегать от врагов.
Ведь с большой силой…
— Приходит
большая ответственность? — закончила Лорел.
Джеймисон
заулыбался.
— Откуда ты
знаешь окончание фразы?
— Так говорил
Человек-паук, — неуверенно ответила девушка.
— Полагаю,
некоторые истины вечны! — Смех Джеймисона эхом отразился от высоких
каменных стен. — Эти слова знают все Зимние феи. Их произнес Артур, король
бриттов, после того как тролли нанесли по Камелоту сокрушительный ответный
удар. Артур до конца жизни считал, что кровопролитие на его совести, и винил
себя за то, что не предотвратил нападение.
— А мог?
Джеймисон кивнул
двум стражам, стоявшим по обе стороны большой двустворчатой двери в стене.
— Вряд ли. И
все-таки не стоит забывать слова Артура.
Деревянные створки
бесшумно распахнулись, и Лорел, следуя за Джеймисоном, вышла на склон холма. От
окружающей красоты захватывало дух: впереди, насколько хватало глаз,
расстилался зеленый ковер; черные тропки вились между деревьев и посреди
цветущих лугов, усеянных непонятными радужными шарами. Внизу, у самого
основания холма, виднелись крыши домиков, по улицам сновали разноцветные точки
— по-видимому, феи.
— Да их же…
тысячи, — вырвалось у Лорел.
— Конечно! —
В голосе Джеймисона сквозила радость. — В Авалоне живут почти все феи,
которые существуют на свете. Нас уже более восьмидесяти тысяч. — Он
ненадолго замолчал. — Ты, наверное, думаешь, что это мало.
— Нет! Людей,
конечно, намного больше, но… Просто я не представляла себе, что когда-нибудь
увижу столько фей сразу.
Внезапно Лорел
остро ощутила свою обыденность и даже некоторую ничтожность. Да, она всречала
других фей — Джеймисона, Тамани, Шара, изредка мелькавших в лесу
стражей, — но то, что в Авалоне их тысячи и тысячи, было уже слишком.
Ладонь Джеймисона
коснулась ее спины.
— Еще успеешь
наглядеться. Нас ждут в Академии.
Лорел последовала
за ним вдоль каменного ограждения.
Повернув за угол,
она взглянула вверх и задохнулась от восторга: примерно в четверти мили на
пологом склоне холма, будто иллюстрация к роману о Джейн Эйр, раскинулся замок
с огромной башней посередине. Правда, строение больше напоминало какую-то
старинную библиотеку: стены из квадратных блоков серого камня, крутые скаты
крыш, кровли, выстланные сланцевой черепицей, сверкающие на солнце окна… Весь
замок был увит цветущими лозами и буйно разросшейся зеленью.
Словно в ответ на
невысказанный вопрос Лорел, Джеймисон взмахнул рукой и пояснил: — Академия
Авалона.
Глава II
Вскоре между
кронами деревьев на самом верху холма показались руины замка, по высоте чуть
превосходящего здание Академии. Впрочем, слово «руины» не совсем подходило:
замок определенно распадался на части, но лозы зелеными канатами скрепили
беломраморные стены друг с другом. Над замком, наполовину затеняя его, раскинулась
крона гигантского дерева.
— Что
это? — удивленно спросила Лорел.
— Зимний
дворец, — пояснил Джеймисон. — Мой дом.
— Но это же
опасно!
— И еще как!
Зимний дворец — одно из самых опасных мест во всем Авалоне. Но я, как и другие
его жители, там в безопасности.
— А он не
обрушится?
Лорел пристально
посмотрела на один из углов здания, прошнурованный лианами, словно корсет —
зеленой лентой.
— Конечно
нет. Вот уже три тысячелетия Зимние феи заботятся о своем дворце. Корни секвойи
настолько вросли в стены, что стали с замком единым целым. Дерево не даст ему
обрушиться.
— А почему бы
не построить новое здание?
Джеймисон ответил
не сразу, и Лорел испугалась, уж не обидела ли она его. Однако вскоре зазвучал
его спокойный голос:
— Замок
служит не только домом, но и хранилищем того, что невозможно без риска
перенести в иное место, возведенное для большего удобства, или для того, чтобы
потешить собственное тщеславие. Для этого есть Академия.
Лорел взглянула на
беломраморный замок другими глазами. Вместо беспорядочного переплетения лоз
взору предстала аккуратная сеть: корни и ветви бережно обхватывали углы здания
и паутиной опутывали стены. Секвойя действительно срослась с замком воедино —
или замок сросся с ней. Казалось, здание надежно покоится в объятиях огромных
корней.
За следующим
поворотом возникла живая изгородь, которую Лорел поначалу приняла за кованую
ограду: ветви сплелись между собой в замысловатые узоры, напоминая изысканный
бонсай огромного размера. У ворот стояли два гвардейца — мужчина и женщина — в
парадных доспехах ярко-синего цвета и сверкающих шлемах с плюмажами. С низким
поклоном гвардейцы отворили створки ворот.
— Поторапливайся. —
Джеймисон чуть подтолкнул замешкавшуюся Лорел. — Тебя ждут.
В Академии бурлила
жизнь: феи в изящных шелковых нарядах, ниспадающих элегантными складками,
сновали по парку с книгами в руках; феи в одежде попроще, из домотканой
холстины, вскапывали клумбы, садовыми ножницами обрезали ветви деревьев или
срывали цветы, тщательно выбирая с густо усеянных кустов самые лучшие экземпляры.
Когда Джеймисон и
Лорел проходили мимо, большинство фей прервали свои занятия и поклонились в
пояс, остальные как минимум вежливо склонили головы.
— Это они…
мне? — изумилась она.
— Возможно, —
невозмутимо ответил Джеймисон. — Впрочем, полагаю, что мне.
Видимо, он
настолько привык к почестям, что даже не удостоил фей ответом.
