— То есть мне
можно пойти и на Весеннюю площадь?
— Да, но тебе
там нечего делать.
— Почему?
Он пожал плечами.
— На Весенней
площади не так уж и красиво. В смысле, сама площадь красивая, как и все в
Авалоне, а вот мишура и побрякушки нам ни к чему. Весенним нужна одежда, еда,
нужны ремесленные инструменты. Я, например, беру оружие, а еще эликсиры и зелья
для аптечки, которые привозят из Академии. Если понадобится эффектный наряд,
особенно для выхода в театр, обращайся к Летним. Хотя в глубине их лавок стоят
и другие вещи, более практичные: например, краски для сценических декораций,
музыкальные инструменты, оборудование для ювелирных мастерских. — На лице
Тамани появилась ухмылка. — А блестяшки только завлекают народ.
Оба прыснули, и
Лорел потянулась к новому гребню. Интересно, сколько бы он стоил в Калифорнии?
Впрочем, неважно — она не собиралась ничего продавать.
Вскоре многолюдная
рыночная площадь осталась позади. Вдоль широкой грунтовой дороги стояли дома,
целиком сделанные из сахарного стекла, как окно в комнате Лорел. Большие
прозрачные шары (видимо, гостиные) выходили на улицу, а те, что поменьше, из
замутненного стекла (наверное, спальни), располагались сзади и по бокам. За
каждым домом лежали огромные шелковые покрывала пастельных цветов. Днем солнце
беспрепятственно освещало каждый дюйм внутри жилища, а ночью на стеклянную
поверхность, видимо, натягивали чехол. Шаровидные дома, украшенные хрустальными
подвесками и бусами, ослепительно, до рези в глазах, сверкали на солнце. Лорел
сообразила, что именно их и видела с холма в первые минуты пребывания в
Авалоне.
— Красотища! —
вырвалось у нее.
— Точно. Идти
через поселок Летних — одно удовольствие.
Сверкающие дома
стали попадаться все реже, и вскоре дорога пошла под уклон. Слева и справа
раскинулось клеверное поле, среди которого пестрели островки цветов.
«Неужели такие
поля бывают не только в кино!» — удивилась Лорел.
А воздух! Она уже
привыкла к душистому воздуху Авалона, напоенному запахом почвы и цветов, но
здесь живительный аромат, гулявший по полю вместе с легким ветерком, ощущался
даже сильнее. Лорел с наслаждением сделала глубокий вдох.
Обернувшись в
очередной раз, она увидела, что Тамани отстал. Он сидел на корточках у края
дороги и вытирал руки о густой ковер клевера.
— Что ты
делаешь? — изумилась Лорел. Тамани резко вскочил на ноги.
— Я… забыл
перчатки. Листья клевера слегка мерцали.
— Перчатки
нужны, чтобы скрыть пыльцу? — догадалась она.
— Да. У нас
так принято.
Ну конечно! Так
вот почему все мужчины на Летней площади были в перчатках! Видя смущение
Тамани, Лорел поспешно сменила тему.
— Куда
теперь?
Она поднесла ко
лбу руку козырьком и стала всматриваться в даль.
— Скоро ты
увидишь мое самое любимое место в Авалоне.
— Правда? А
где это?
От радости у Лорел
вылетело из головы, что она сама просила Тамани сделать ей сюрприз. Он
улыбнулся.
— У меня
дома. Хочу познакомить тебя с моей мамой.
Глава IV
У Лорел по спине
пробежал холодок.
— С
мамой? — нервно спросила она.
— Да, а что?
— Ты же сам
говорил, что феи не знают своих родителей.
Тамани молчал. Его
лицо приобрело особое выражение, которое появлялось каждый раз, когда его
уличали в некотором отступлении от правды.
— Я так не
говорил. Я имел в виду, что здесь все по-другому.
Но… раз феи
рождаются из семян… Ты сказал, что вы заботитесь о себе сами! —
раздраженно выпалила она.
— Да, но у
нас детей воспитывают совсем не так, как это делают люди.
— Значит,
мама у тебя все-таки есть?
— Да…
— А у меня? В
смысле — настоящая мама? Тамани замялся, явно не желая отвечать на этот вопрос.
Наконец он покачал головой.
К горлу подкатил
ком, глаза наполнились слезами. К тому же, несмотря на трудности в отношениях с
приемной мамой, Лорел очень скучала по ней. Девушка резко отвернулась и пошла
дальше. К счастью, других прохожих рядом не было.
— Почему?
— Ну нет у
тебя настоящей матери, и все тут.
— Но у
тебя-то есть! — по-детски заупрямилась она.
— Потому что
я не Зимний и не Осенний. Лорел встала как вкопанная.
— И что с
того? Ты родился по-другому?
— Нет.
— Семя, из
которого появилась я, сделали двое фей.
Тамани нехотя
кивнул.
— И где же
они? Может…
— Не
знаю, — вставил он. — Никто не знает. Все записи уничтожены.
— Почему?
— Осенние и
Зимние дети не растут вместе с родителями. Они становятся детьми Авалона,
детьми королевства. У нас отношения детей и родителей складываются по-другому,
в отличие от мира людей.
— То есть у
тебя с мамой не такие отношения, как у меня с моей?
— Ты
неправильно поняла. Семя — всего лишь семя, и ничего больше. Оно, конечно,
очень ценно, так как несет в себе зачаток жизни, однако отношения начинаются
позже, когда семя прорастает и, превратившись в сеянец, попадает домой. Правда,
в семье живут только Весенние и Летние феи. То есть с производителями…
— С
родителями, — возразила она.
— Хорошо, с
родителями… Твои родители, конечно, расстроились из-за того, что их дитя не
будет жить с ними, однако все прекрасно понимают, что Осенние феи имеют
огромное значение для королевства. К счастью, вы расстались, пока ты
существовала еще в виде семени. Так легче для всех.
— По-твоему,
мне теперь должно стать легче?
— Да. Потому
что ты не эгоистка. — Тамани положил руку на плечо Лорел. Они
остановились, не доходя до поворота на главную дорогу. — Вот скажи, что
лучше: когда родители глубоко несчастны из-за разлуки с ребенком или когда
спокойно живут сами по себе, а тебя в это время растят любящие приемные
родители?
— Знаешь, об
этом я и не задумывалась.
С ласковой улыбкой
Тамани потянулся к лицу Лорел и убрал выбившуюся прядь ей за ухо, нежно касаясь
большим пальцем ее щеки.
— Поверь,
жить, не видя тебя, ужасно тяжело. Она невольно подалась вперед. Тамани обнял
ладонями лицо Лорел и, склонившись к ней, нежно провел кончиком носа по ее
щеке. Только сейчас до девушки дошло, что Тамани вот-вот поцелует ее. Однако
Лорел не была уверена, хочет ли остановить его.
