— Тэм, —
прошептала она, чувствуя его дыхание на своих губах.
— Извини… —
Легко коснувшись губами лба Лорел, Тамани отстранился. — Пойдем. Через час
тебе пора возвращаться в Академию.
В ее душе бушевал
вихрь эмоций: облегчение, тоска, разочарование, одиночество…
— А как… они
поняли, что я Осенняя?
— Твой росток
зацвел осенью. Феи появляются в то время года, которое соответствует их
магическим способностям.
— Мой росток?
Зацвел?
— Да. Каждая
фея рождается в цветке. Лорел промолчала: дальнейшее развитие темы неизбежно
затронуло бы вопрос о материнстве.
Она двинулась по
дороге, Тамани, как обычно, следовал чуть позади. Вскоре прохожие стали
попадаться все чаще, с обеих сторон появились дома. В отличие от блестящих
шаров Летних фей строительным материалом для этих жилищ служила древесина и
кора; стены оплетали лозы, которые росли и на здании Академии, — цветы
этого растения открывались только ночью, при свете луны. Приземистые крепкие
домишки и очаровательные коттеджи с соломенными крышами словно вышли из сказки.
И все бы хорошо, если б не ощущение, что поселок отличался от предыдущего не
только внешне.
— А почему
дома не прозрачные? — спросила Лорел.
— Потому что
в них живут Весенние феи.
— И?
— Что «и»?
— Какое это
имеет значение?
— Летним феям
нужно перерабатывать огромное количество солнечного света, чтобы создавать
впечатляющие эффекты и фейерверки. Они должны находиться на солнце постоянно. К
тому же, — добавил Тамани, — наши дома легче выстроить и проще
содержать. Для такого огромного количества народа самое то.
— Весенних
фей много? Тамани пожал плечами.
— Точно не
скажу. Около восьмидесяти процентов всего населения.
— Восьмидесяти?
Да ладно! А сколько же Летних?
— Процентов
пятнадцать, может, чуть больше.
— Ах вот как…
Лорел даже не
стала спрашивать про Осенних фей: ответ был и так ясен. Тамани рассказал, что
Зимние феи рождаются крайне редко, один раз в столетие. Как выяснилось, Осенние
феи тоже довольно редки. Лорел уже давно подозревала, что Осенних маловато, но
чтоб так! Вот почему собственные рыночные площади существовали только у Летних
и Весенних фей.
Домов вокруг
становилось все больше, возле них суетились хозяева. Одни несли садовый
инвентарь (несмотря на богатый опыт по части садоводства, Лорел так и не
поняла, что это такое); другие стирали во дворе одежду (принадлежавшую не им,
судя по изящному фасону). Иногда попадались телеги, груженные продуктами,
начиная от свежих фруктов и овощей вплоть до готовых обедов, завернутых в
лепестки огромного цветка, который издавал слабый аромат гардении.
Мимо прошел фей с
пастушьим посохом, на крюке которого покачивался маленький горшочек. С перевязи
на груди фея свисали бутылочки с непонятной жидкостью. Лорел обернулась к
Тамани с озадаченным лицом, но он лишь молча улыбнулся и показал пальцем
куда-то вперед.
Гул на улице
усилился. И тут, словно из воздуха, возникло густое облако гудящих насекомых.
Лорел с трудом
сдержала рвущийся из груди вопль: вокруг вились агрессивно настроенные пчелы.
Рой исчез так же
внезапно, как и появился. Пчелы растворились среди уличной толпы, следуя за
феем с посохом. Лорел вспомнила строчки из учебника о том, что на поведение
животных, насекомых и представителей «иных, низших форм жизни» можно влиять и
даже управлять им с помощью запаха. Ее размышления об огромном значении
прирученных пчел для растений были прерваны смехом Тамани.
— Извини, —
задыхаясь, выговорил он. — Видела бы ты себя со стороны!
Лорел хотела
сказать что-нибудь обидное в ответ, но передумала: наверное, у нее и правда
было забавное выражение лица.
— Я правильно
иду? — невозмутимо спросила она.
— Да, я
предупрежу, когда надо повернуть.
— Это поселок
Весенних фей? Неужели тебе и здесь обязательно тащиться сзади? Я ведь не
ориентируюсь.
— Прошу
прощения, но таковы правила: нельзя идти рядом с феей, которая более чем на
один ранг выше тебя.
Лорел резко
остановилась, и Тамани с размаху врезался ей в спину.
— Дикость
какая-то, а не правила! И я не собираюсь им подчиняться! — выпалила она.
— Осенняя фея
может себе позволить такую роскошь, а я нет. — Он посмотрел на толпу,
плавно обтекающую их с обеих сторон, и тихо продолжил: — В итоге неприятности
будут не у тебя, а у меня.
В Лорел все
восставало против дискриминации Весенних фей, но, с другой стороны, нельзя же
подставлять друга. Заметив, что Тамани стоит, потупив взор, она двинулась
дальше.
В Весеннем поселке
Лорел выделялась гораздо сильнее, чем в Летнем. Если не считать садовую утварь,
которую прохожие несли в руках, они все очень походили… на Тамани: в
укороченных штанах и юбках из ткани, напоминающей холщовую. Однако, несмотря на
простую одежду, Весенние, как и все феи, выглядели красиво и опрятно, что
выгодно отличало их от типичных представителей рабочего класса в мире людей.
Они были похожи скорее на актеров, играющих простолюдинов.
А вот то, как все
замолкали и с улыбкой начинали кланяться при появлении Лорел, производило менее
приятное впечатление. Как только она проходила мимо, разговоры снова
возобновлялись. Несколько раз феи пытались завязать разговор с Тамани, но тот
лишь отмахивался, намекая, что ему некогда. До ушей Лорел все время долетало
одно и то же слово: «химик».
— А кто такой
химик? — поинтересовалась она, когда Тамани наконец спровадил любопытных.
Он замялся.
— Все равно
не поймешь.
— О, тогда не
стоит и пытаться объяснять! Я ведь еще ни разу не сталкивалась с необычными
вещами! — съязвила Лорел.
— Это слово в
ходу только у Весенних.
— Давай
колись! А не то пойду рядом!
Не дождавшись
ответа, она быстро встала рядом с Тамани.
— Ладно!
Ладно! — зашептал он, подталкивая Лорел вперед. — Химиками у нас
называют Осенних фей. Ты не подумай, это не ругательство, а всего лишь
прозвище, — быстро добавил Тамани. — Но говорить такое Осенним в лицо
не стоит.
— Химики…
Потому что мы химичим? Точно подмечено! А как называют Летних?
— Трюкачи.
Услышав громкий
хохот Лорел, несколько фей удивленно посмотрели в ее сторону.
— А какое
прозвище у Зимних? Тамани покачал головой.
— Нет, с ними
шутки плохи.
— Ну хорошо,
а как вы называете себя?
— Приманщики.
О нашем прозвище знают все.
