— А может, «Бей и беги»?
— Наверное. Да, по-моему, так.
Есть! Завтра как раз среда. Теперь они с Дудлбагом могли выйти на Мэлиса, не дожидаясь, пока тот сам найдет Джулса. На этот раз элемент внезапности, вместо того чтобы действовать Джулсу на нервы, окажется на его стороне.
— Детка, это же просто класс! — Он обхватил ее за пухлые плечи и горячо поцеловал в шею.
Виктория улыбнулась и вытерла капельку сиропа в уголке рта.
— Я могу предложить и кое-что поинтереснее. Кое-что такое, от чего у тебя мурашки по телу побегут. Давай так — за каждый съеденный кусочек я буду снимать что-нибудь из одежды, а когда на мне совсем ничего не останется, придет твоя очередь завтракать.
Какие удивительные развороты, оказывается, способна делать судьба! Всего пару часов назад он, обливаясь потом, лежал на бетонном полу подвала и выслушивал от Морин всякие гадости.
— Ух ты! Вот так сделка! Выгодней, чем у колонистов, которые купили Манхэттен за несколько бусин!
Сначала Виктория расправилась со сваренными вкрутую яйцами и расплатилась за них, сняв туфли и чулки. Рогалик стоил ей блузки и льняного жакета. За последние несколько оладий она рассчиталась, сбросив юбку и яркий шелковый шарфик. В конце концов на Веронике остались только лифчик и трусики. На тарелке же лежала только половинка грейпфрута.
Распутно улыбаясь, Вероника погрузила ложку в сочную розовую мякоть.
— Стой! — закричал Джулс, сбросив любовную истому. — Не надо его есть!
— Почему?
— Больно он кислый. У тебя от него кровь кислиц будет.
— Но я так люблю грейпфруты… И потом, на мне ведь белье осталось.
— Давай я сам о белье позабочусь. Только не ешь его, ладно?
— Ах ты, проказник! — Вероника захихикала, бросилась в нетерпеливые объятия Джулса и прижалась губами к его рту.
Спустя минуту Джулс почти жалел, что не позволил Веронике съесть треклятый грейпфрут, чтобы она сама сняла чертов бюстгальтер. Какого дьявола производители дамского белья делают свои изделия настолько сложными? Крючки на этой штуковине поставили бы в тупик Томаса Эдисона, Альберта Эйнштейна и Джо Ди Маджио вместе взятых. Наконец застежка поддалась. Взору открылась такая картина, что Джулс немедленно позабыл о своем минутном раздражении.
Вот она — компенсация за все его страдания. Еще в детстве он догадывался, что плохое в этом мире уравновешивается чем-нибудь хорошим и наоборот. Только весомость плохого и хорошего не всегда одинакова. Сколько Джулс себя помнил, он только и делал, что ждал целого ливня из дерьма, который всегда приходил вслед за чем-то приятным, но малозначительным, вроде найденного на дороге четвертака. На этот раз ливень из дерьма пришел первым. Если вселенная и теперь сыграет по установленным правилам, то компенсация за него будет значительней, чем сам ливень. Сегодня ночью он занимался любовью с прекрасной молодой женщиной, которая хочет стать его королевой, значит, завтра они с Дудлбагом прихлопнут его смертельно врага, как мерзкого таракана, кем тот, собственно говоря, и являлся.
Вероника громко застонала. Пока Джулс витал в раздумьях о странностях судьбы, она успела стянуть с него ботинки, носки и рубашку, а вот брюки поддаваться никак не хотели, что и вызвало ее недовольные стенания. Джулс приподнял зад с кровати, и брюки соскользнули довольно легко. С трусами дело обстояло сложнее. Они оказались плотно защемлены между его молодецким животом и стойким солдатиком. Вероника просто-напросто сорвала их, вслед за чем ее собственные трусики порхнули по комнате, как розовая летучая мышь.
Она толкнула Джулса на кровать, показывая, что хочет быть сверху. «Ну и отлично, — подумал вампир. — Раз она весит меньше, пускай основную часть работы делает сама. Так даже справедливее». Кроме того, вид снизу обещал быть грандиозным.
Вероника взобралась на него верхом, и почти вся комната скрылась за пологом из роскошной плоти. Затем она чуть привстала и мягкой рукой нащупала у Джулса его готового к бою солдата. Немного подвигала задом, чтобы подогнать две биологические формы друг к другу, и через мгновение это случилось.
«Центр управления полетом. Есть зажигание!»
Вот это да! Никогда в жизни он не испытывал ничего приятнее. Это напоминало первый, самый жадный глоток крови после многодневного голодания. Тело его превратилось в ракету «Сатурн-5», которая изрыгала пламя и дрожала в могучем порыве оторваться от земли.
«Все системы работают нормально».
События развивались очень быстро. Чересчур быстро. Если он не хочет, чтобы через пять секунд все закончилось, надо забыть о ракете и сосредоточиться на чем-нибудь другом. Джулс уставился на Веронику. Она двигалась так энергично, что под кожей проступали очертания крепких мускулов.
«Десять, девять, восемь…»
Вот дьявол! Задержать старт было уже невозможно. Все, что оставалось, это втиснуть в оставшиеся несколько секунд как можно больше чувственных удовольствий. Джулс протянул руки к груди Вероники…
«Семь, шесть, пять…»
…такой мягкой и большой, что собственные ладони показались Джулсу до обидного маленькими. Ну и пусть искусственная — какая разница, если на ощупь она все равно великолепна. Он стискивал ее и стискивал…
«Четыре, три, два…»
…и опять стискивал. Веронике, судя по всему, это очень нравилось.
— Да! — сказала она. — Да!
Тут раздался какой-то забавный щелчок, и на груди у нее вместо сосков появились жуткие острия деревянных кольев.
«Прервать выполнение задания! Прервать выполнение задания!»
— О нет! — воскликнула Вероника. — Только не сейчас!
Джулс посмотрел ей в глаза, и рай был потерян. На мгновение в глазах Вероники мелькнуло сомнение — быть или не быть? Затем она склонилась над Джулсом так, что закрыла собой всю комнату, и правой грудью нацелилась ему прямо в сердце.
Ракета тут же исчезла, а перепуганный насмерть солдатик поспешил спрятаться под прикрытие своего футляра. Джулс перекатился влево так быстро, как ему позволили заплывшие жиром мускулы.
— О-о… черт!
В цель колья не попали. Вероника качнулась, и один из снарядов оцарапал Джулсу правое плечо, а другой проткнул кожную складку под предплечьем и вонзился глубоко в матрас. От жуткой боли силы у него удесятерились. Он скинул с себя Веронику, с кровью вырвав при этом кол из плеча. Вероника с грохотом приземлилась на пол.
Он ошеломленно уставился на кровь из порванного предплечья, которая заливала белую простынь, окрашивая ее в алый цвет. Вероника начала подниматься с пола. «Опять разворот судьбы! Очередной долбаный разворот…» Джулс заворочался, чтобы встать с кровати. Раны, хоть и неприятные, были неглубокими. Несмотря на боль, изувеченная рука слушалась хорошо.
— Джулс! Это ошибка! Поверь мне! Это просто случайность!
