— Всего лишь скромный слуга Империи, — ответил за
него Масруи.
Зай и Масруи обменялись рукопожатиями с офицерами-мужчинами,
а с женщинами — касанием сжатых кулаков. От избытка ритуальных приветствий у
Зая немного закружилась голова. «Насколько удобнее просто отдавать
честь», — думал он. Но это был торжественный прием, полагалось следовать
этикету, и во всем, похоже, был какой-то смысл — даже в обнаженных запястьях и
прикосновении пальцев. Примерно такой же смысл, какой кроется в зверином
оскале. На мгновение металлическая полоска на запястье Зая сверкнула, отразив
свет звезд.
Они вошли в холл дворца вместе, и крещендо голосов, эхом
отлетавших от камня, осыпало их, будто неожиданный дождь.
Компания офицеров шагала по черному полу величественного
холла. Все оборачивались и смотрели на Зая. Герой Дханту — или, как его
именовали в заголовках главных газет, Разбитый Человек. Зай догадывался, что
группа офицеров, как бы непринужденно выстроившихся вокруг него, оказывала ему
услугу, служила щитом между ним и взглядами толпы. «Уж не подстроил ли Масруи
эту встречу на лестнице?» — гадал Зай. Они шли медленно, без особой цели. Люди
из «свиты» Зая замечали в толпе знакомые лица, и эти офицеры примыкали к их
компании. Случалось, что кое-кого тактично отсекали. Один из таких подкатил
поднос с напитками. Поднос был быстро передан по кругу.
Зай плыл по холлу, словно ребенок на руках у родителей. В
громадном помещении было полным-полно народа. Яркая форма офицеров флота перемежалась
непроницаемо черной одеждой представителей Политического Аппарата. Попадались и
гражданские лица, одетые в торжественные кроваво-красные или белые одежды
сенаторов, члены различных гильдий, одежда которых имела символическую
расцветку — Зай в ней мало разбирался. Высокие витые колонны, вздымавшиеся к
сводчатому потолку, разделяли массу людей на плавно вертящиеся вихри. Через
несколько минут променада по холлу Зай понял, что для тех, кто находился на
верхних галереях, он был отчетливо заметен: все остальные двигались кругами. Он
услышал голос Фаулер:
— Ну, как вам бессмертие, капитан-лейтенант?
Фаулер, невзирая на ее метеороподобно раннюю карьеру, пока
еще не получила возвышения.
— Насколько я слышал, оно не слишком отличается от
первых ста лет, — ответил Зай. — По крайней мере, первая неделя не
отличается.
Фаулер рассмеялась.
— Вы еще не соскучились по призраку смерти, да? А я
думала, на Дханту вы на него предостаточно нагляделись.
От этих слов у Зая по спине побежали мурашки. Конечно, можно
было не сомневаться, что о той планете, где он совершил героический поступок —
если это можно было так назвать, — сегодня будут говорить все и каждый. Но
только Фаулер оказалась настолько бестактна, что произнесла при нем это
название.
— На несколько веков хватит, пожалуй, — отозвался
Зай и почувствовал, как что-то шевельнулось под мышкой. Треклятые муравьи опять
решили перестроиться и произвести очередную подгонку формы. Выбрали же время!
Однако Зай сразу же догадался, в чем дело. Просто-напросто у
него под мышкой выступил пот.
Толпа наступала со всех сторон. Фаулер оказалась совсем
рядом.
— Мне тут знакомые с фронтира сообщили, что риксы снова
наглеют. Очень скоро в тех краях могут понадобиться герои. Поговаривают, что
вам грозит новое назначение. Может быть, даже дадут корабль под командование.
Зая бросило в жар. Ощущение наготы в теплом воздухе холла
исчезло — будто «муравьи» сбились плотнее, сомкнули ряды перед дерзостью
Фаулер. Могли ли они заметить враждебность этой женщины и среагировать на нее так
же, как реагировали на свет? — гадал Зай. Крошечные элементы одежды
сновали вверх и вниз по боку Зая и перетаскивали капельки пота к пояснице.
— А призрак смерти всегда преследует героев на
передовой линии, — добавила Фаулер. — Вероятно, вы еще повстречаетесь.
Нарочитая веселость рассеялась. Зай поискал взглядом Масруи.
Да вправду ли он здесь окружен друзьями?
Он заметил на себе взгляд женщины, стоявшей у ближайшей
колонны. Она улыбнулась ему и слегка склонила голову.
— Довольно хорошенькая, — проговорил Зай, не
слушая Фаулер. Это замечание произвело желаемый эффект, и Фаулер тут же
посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд Зая.
И отвернулась с откровенной гримаской.
— Думаю, вы выбрали не ту женщину, Зай. Уж больно
«розовая». Да и рангом повыше вас, пожалуй.
Зай присмотрелся и выругал себя за поспешность. Фаулер была
права. На рукавах белого платья женщины красовались знаки сенатора. Правда, для
столь высокого поста она выглядела на редкость молодо. Даже в эру косметической
хирургии от членов Сената ожидали определенной солидности.
Зай постарался не выдать разочарования.
— Розовая, говорите?
— Антиимпералистка, — чуть ли не по слогам
выговорила Фаулер, словно что-то объясняла ребенку. — Противоположность
серому цвету. Отважная защитница живых. Это Нара Оксам, сумасшедшая, ее недавно
избрали сенатором от Вастхолда. Добровольно отказалась от возвышения.
Предпочитает сгнить в земле.
— Чокнутая Сенаторша… — пробормотал Зай. Этот заголовок
он видел в тех же самых желтых изданиях, где его именовали Разбитым Человеком.
Молодая женщина снова улыбнулась, и Зай понял, что таращится
совершенно неприлично. Он поприветствовал ее, приподняв бокал, и смущенно отвел
взгляд. Конечно же, Зай знал, что означает «розовая». Но его родная Вада в
политическом отношении была так же сера, как любая из планет Империи. Там
почитали мертвых, и каждый похвалялся знакомством кого-то из воскрешенных
предков с Императором. Ну и конечно, флот был насквозь серым — от адмиралов до
рядовых морских пехотинцев. Капитан-лейтенанту Лауренту Заю, пожалуй, за всю
его жизнь не доводилось встречаться ни с кем из «розовых».
— Вот только у меня нет никаких сомнений, —
продолжала язвить Фаулер, — что когда она окажется ближе к смерти, то
примет продвижение как миленькая. Ну а там кто знает: может быть, с ней
какое-нибудь несчастье стрясется. Разве не жалко будет лишиться вечности из-за
каких-то там дурацких принципов?
— Или из-за дерзости, — добавил Зай, очень надеясь
на то, что Фаулер примет это замечание на свой счет. — Возможно, с ней
нужно просто хорошо поговорить.
И он протолкался в сторону, мимо Фаулер, ощутив
прикосновение ее кожи, покрытой тонким слоем «муравьев».
— Ради бога, Зай, она же сенатор! — прошипела Фаулер.
Зай обернулся к своей советчице и спокойно ответил:
— А я сегодня — герой.
Сенатор
Увидев, что капитан-лейтенант Лаурент Зай пробирается к ней
сквозь толпу, Нара Оксам широко раскрыла глаза. Выражение лица офицера не
оставляло сомнений в его намерениях. Он сжимал ножку бокала с шампанским всей
пятерней, как дубинку, и не спускал глаз с Нары.
