— Их все больше и больше, сэр, — сообщила Хендрик.
Маркс на секунду переключился на ее поле зрения. Хендрик
находилась выше, и оттуда хорошо было видно, что впереди — густое облако
перехватчиков. Яркие линии их длинных манипуляторов сверкали на солнце подобно
шевелящейся паутине.
Их было слишком много.
Конечно, с базы уже шло подкрепление. Если первое звено
разведчиков уничтожат, к бою будет готов второй отряд, и в конце концов два-три
корабля сумеют пробиться. Но времени не было. Для проведения спасательной
операции требовалась разведка на месте, и как можно скорее. Не получится —
конец не одной карьере. Не исключено, что кому-то предъявят обвинение в Ошибке
Крови.
Один из пяти кораблей звена Маркса должен был сделать это.
— Перестроиться плотнее, набрать высоту, —
приказал Маркс. — Оскар, оставайся внизу.
— Есть, сэр, — спокойно отозвался Оскар. Он
понимал, какую роль отводит Маркс его кораблю.
Остальные разведчики приблизились к Марксу. Все четверо
одновременно набрали высоту и стали лавировать между беснующимися
перехватчиками.
— Пора тебе немного пошуметь, Оскар, — сказал
Маркс. — Выставь-ка все свои антенны на предельную длину и выдай полную
мощность.
— Есть, сэр. На все сто процентов.
Маркс посмотрел вниз. Корабль Оскара неожиданно превратился
в подобие только что вылупившегося из яйца паука или — цветка, распустившегося
под жарким солнцем. Как только сенсоры Оскара заработали на полную мощность,
перехватчики вокруг него стали видны еще отчетливее, поскольку аппаратура
обрушила на них ультразвуковые импульсы, волны микролазерных датчиков
расстояния и миллиметрового радара.
Плотное облако перехватчиков уже начало реагировать на этот
маневр. Словно подхваченные порывом ветра частички пыльцы, дроны противника
метнулись к кораблю Оскара.
— А мы движемся вперед слепо и молча, — сказал
Маркс другим пилотам. — Ищите «окна» и прорывайтесь. Идем на полной
скорости.
— Меня зацепили, сэр, — сообщил Оскар. —
Дважды зацепили.
— Не стесняйся, отбивайся.
— Есть, сэр!
На демонстрационном дисплее Маркса пошел счет достижениям
Оскара. Получив приказ, пилот выпустил первую пару контрдронов, а через
несколько секунд — вторую. Он со всех сторон был окружен перехватчиками. Маркс
посмотрел на корабль Оскара. Антенны по обе стороны от корпуса уже изгибались
под весом вцепившихся в них перехватчиков. Из динамиков доносилось кряхтение
Оскара. Он всеми силами старался уберечь свой корабль.
Маркс отвел взгляд от места схватки и посмотрел вперед.
Основная часть звена приближалась к самому плотному скоплению перехватчиков.
Отвлекающий маневр Оскара сработал, и часть перехватчиков ушла к нему, но все
равно пробиться вперед было непросто.
— Внимательно выбирайте просветы, — сказал
Маркс. — Прибавьте скорость. Будьте готовы втянуть антенны по моему
приказу. Пять… четыре… три…
Он прекратил отсчет, сосредоточился на управлении собственным
кораблем и направил его в просвет между перехватчиками, но тут один из них
сместился и загородил ему дорогу. Маркс включил обратное вращение крыла,
повысил обороты и ушел вниз.
Дрон приблизился, привлеченный завыванием главного
двигателя. Маркс очень надеялся на то, что все рассчитал верно.
— Антенны втянуть! — приказал он.
Изображение размазалось и померкло — отреагировало на то,
что все сенсорное оборудование ушло внутрь обшивки. За считанные секунды перед
взором Маркса воцарилась полная темнота.
— Отключить главные роторы, — отдал он следующую
команду.
Теперь корабли практически не издавали звуков и двигались
только благодаря маленьким крыльям-стабилизаторам, работавшим от маховиков. Эти
крылья могли некоторое время толкать корабль вперед, пока не иссякнет вращающий
момент маховика. Между тем четыре разведчика уже начали терять высоту.
Маркс прочел показания альтиметра: 174 сантиметра. При такой
высоте они достигнут поверхности не раньше чем через минуту. Даже при втянутых
антеннах и выключенном главном двигателе в атмосфере нормальной плотности
корабли-разведчики падали вниз не быстрее пылинок.
На самом деле разведчики и были лишь чуть крупнее пылинок и
вдобавок немного легче их. Размах их крыльев не превышал одного миллиметра, и
потому это была самая что ни на есть малая авиация.
Мастер-пилот Иоким Маркс из имперской флотской разведки
водил микрокорабли одиннадцать лет. Он был самым лучшим.
Он проводил воздушную разведку для легкой пехоты по время
коруордского мятежа на Банде. Тогда его машина была размером со сложенные
«ковшиком» ладони — полусфера с несколькими десятками армированных углеродом
веерообразных крылышек, каждое из которых могло двигаться с собственной
скоростью. В то время он трудился на поле боя и управлял своим кораблем с помощью
шлема для погружения в виртуальную реальность. Маркс оставался с пехотинцами,
слепо блуждая под прикрытием их портативного силового поля. Им было нелегко с
ним, потому что пилоту все время казалось, что в него может угодить шальная
пуля, что окружающий мир грубо вмешается в синтезированную реальность под его
шлемом. Однако Марксу все удалось, и он на редкость ловко водил свой кораблик в
условиях непредсказуемых ветров, гулявших по лесам Банда. Его суденышко могло
метить вражеских снайперов незасекаемым рентгеновским лазером, а потом он
безошибочно подстреливал их залпами кибер-игольных пуль. Верная рука Маркса
могла навести орудие на сантиметровый шов в броне мятежника, на прорезь для
глаз в полимерной камуфляжной маске.
Позднее он работал с управляемыми снарядами против летающих
танков риксов во время Вторжения. Эти снаряды представляли собой полые цилиндры
размером примерно с палец ребенка. Ими стреляли пехотинцы, и на время первой
половины короткого полета снаряды были заключены в оболочку с ракетным двигателем.
Как только снаряд нацеливался на жертву, он покидал оболочку и двигался
исключительно по инерции. Изнутри цилиндр-оболочка был выстлан тончайшими
полосками особого покрытия, с помощью которого и осуществлялось управление
снарядом. Эти линии чем-то напоминали китовый ус. Полет сверхзвукового снаряда
требовал экстремальной точности наведения. Даже при самом незначительном
превышении силы изначального толчка этот боеприпас можно было считать
истраченным впустую. Но когда он попадал в риксский танк так, как надо, —
а форма снаряда была идеально подогнана под шестиугольники, из которых состояла
танковая броня, — то металл и керамика рвались, как ветхая тряпка. Попав
внутрь танка, снаряд распадался на бесчисленные молекулярные вирусы и за несколько
минут разносил вражескую машину вдребезги. Маркс совершал по нескольку дюжин
десятисекундных вылетов в день, а по ночам его мучили микрокошмары со
столкновениями и взрывами. Впоследствии было признано, что с такой работой
искусственный интеллект справляется лучше людей, но записи полетов Маркса
новоиспеченные разведчики до сих пор изучали и восхищались их элегантностью и
чутьем пилота.
