Однако легкость была обманчива. Рана Хартер знала, что поезд
на магнитной подвеске собран из гиперуглерода и прочнейшего броневого сплава,
он оборудован ядерным реактором, и только персональных купе-люкс, отделанных
натуральной древесиной и мрамором, в нем около сотни. Поезд весил больше тысячи
тонн. Попади под его «оборки» человеческая ступня — он бы размозжил ее столь же
верно, как отбойный молоток с алмазной головкой. Хартер отошла на безопасное
расстояние. Тем временем перед ней развернулся входной трап.
На платформе места хватало. В маленьком городке Галилео люди
редко становились пассажирами полярного экспресса. Такой поезд мог бы запросто
вместить все население местечка. На этой станции, последней перед полярными
городами Мэйн и Ютландия, чаще всего забирали грузы. Но сегодня милиционеру
Ране Хартер наконец следовало поехать полярным экспрессом. Здесь, в
административной префектуре Галилео, она прожила всю жизнь, и вот теперь,
получив новое назначение, впервые покидала родные края.
Рана ждала, что на верхней ступени трапа кто-нибудь появится
и пригласит ее войти в вагон этого страшного поезда. Но трап тоже ждал — пустой
и бесстрастный. Рана взглянула на свой билет — пластиковую карточку с
отливающими медью микросхемами и кодами, которую ей выдали в местном управлении
милиции Легиса. Человек мало что смог бы прочесть на этом билете. Здесь только
было указано время отправления поезда, и стояли еще какие-то цифры — наверное,
обозначающие место в вагоне.
Казалось, просторы легисской тундры раскинулись еще шире во
все стороны вокруг Раны.
Рана все стояла и ждала у подножия трапа. Никак не могла
заставить себя войти в дверь без приглашения. Здесь, в городке Галилео,
подобная дерзость рассматривалась на уровне покушения на чужую собственность.
Прошло еще полминуты — и вдоль трапа замигали предупредительные огни, а
приглушенное урчание экспресса стало чуть более визгливым. «Сейчас или
никогда», — поняла Рана.
А может быть, она прождала слишком долго? А вдруг трап
сейчас возьмет да и сложится, когда она будет всходить по нему, и ее сожмет и
сломает, как куклу, угодившую между спицами велосипедного колеса?
Она робко поставила ногу на нижнюю ступеньку. Ступенька
оказалась вполне прочной, но сам экспресс издавал все более и более настойчивый
звук. Рана быстро вдохнула и выдохнула, затаила дыхание и опрометью взбежала
вверх по ступеням трапа.
То ли она поспела как раз вовремя, то ли трап попросту ждал
ее. Оказавшись на верхней ступени, Рана Хартер обернулась, чтобы бросить
последний взгляд на свой родной город, и в это же мгновение трап изогнулся,
превратившись в некое подобие спирали, и сложился, как зонтик.
А Рана Хартер, раскрасневшаяся скорее от волнения, чем от
короткой пробежки, уже была внутри поезда, который должен был доставить ее на
полюс.
Ее место оказалось в нескольких минутах ходьбы от головы
поезда. Экспресс набирал скорость настолько плавно, что когда Рана посмотрела
за окошко, она очень удивилась, увидев пролетающие мимо пейзажи. Снег и кочки
колючей травы сливались в единую млечную пелену.
Рана понимала, что ее назначение связано со случившейся
несколько дней назад диверсией риксов. Легисская милиция перешла на военное
положение, и Рана читала о том, что такие стратегические объекты, как центр
связи, снабжаются усиленной охраной. Но пока она шла по поезду мимо сотен
солдат и рабочих, масштабы риксской угрозы поразили Рану. Экспресс был забит до
отказа, все места заняты, только одно свободно — то самое, что указано в ее
билете. Рана снова разволновалась. Сев на свободное место, она почувствовала
себя провинившейся школьницей.
Солдат по соседству с нею спал. Спинка его кресла была откинута
назад почти горизонтально, как кровать. Ране кресло показалось очень удобным.
Оно было рассчитано на путешествие, длящееся полдня. В синестезическом
пространстве перед Раной возник небольшой экран со стандартными символами,
обозначавшими воду, освещение, развлечения и помощь. Рана махнула рукой,
отключила экран и свернулась в кресле калачиком.
Рана Хартер гадала, почему ее отправили в центр связи.
Наверняка это учреждение было самым важным на Легисе-XV. Но зачем милиции
понадобилась там она? В плане военной подготовки ее достижения были более чем
скромными. Рана умела пользоваться единственным видом оружия, полагающимся
милиционеру второго класса, — автоматическим пистолетом. Его можно было
целиком разрядить в рикса и при этом ровным счетом ничего не добиться. В
рукопашной схватке Рана тоже не была сильна, для работы снайпером или
дистанционным пилотом у нее не хватало хорошей координации. Единственное, в чем
Рана преуспела — и из-за чего ей в течение года присвоили второй класс, —
так это в микроастрономии.
Рана Хартер, как выяснилось, обладала особыми способностями,
чем-то таким, что ее начальник называл «холистической обработкой хаотических
систем». Это означало вот что: Рана могла взглянуть на внутренние траектории
хаотически движущегося скопления камней — астероидов весом меньше килограмма —
и сказать об этих астероидах то, чего не мог компьютер. Ну, например: будут ли
они в течение ближайшего часа двигаться кучно или разлетятся в разные стороны,
и представляют ли они опасность для расположенной неподалеку орбитальной
платформы. Ее начальник объяснял, что подобные задачи не под силу даже самым
умным из имперских искусственных интеллектов, а все из-за того, что они
пытаются составить отдельный график для каждого астероида и производят при этом
миллионы расчетов. И если к началу вычислений обнаруживалась хотя бы
минимальная погрешность в наблюдениях, то конечные результаты оказывались
безнадежно неправильными. Но уникумы, подобные Ране, видели астероидные
скопления как одну большую систему — нечто целое. При глубокой синестезии это
«целое» приобретало запах, вкус и звук — густой, устойчивый аромат, как у кофе,
или зыбкий запах мяты, готовый мгновенно улетучиться.
Но зачем понадобилось посылать ее в полярный центр связи?
Рана умела обращаться с таким оборудованием, как
ретрансляторные антенны, установленные в этом центре. Ей даже случалось
ремонтировать небольшие ретрансляторы в полевых условиях. Но в центре связи
никому не нужна была микроастрономия, там занимались только проблемами
коммуникации. Может быть, в центре что-то переоборудовали в целях обороны. Рана
попыталась представить себе стаю вражеских кораблей, прорывающихся через
оборонительные заслоны Легиса.
Каковы риксы на вкус? Как они пахнут и звучат?
Краем глаза Рана заметила какое-то движение по соседству и
отвлеклась от своих мыслей. В проходе стояла высокая женщина в форме офицера
милиции. Она посмотрела на номер места, перевела взгляд на Рану.
— Рана Хартер?
— Да, мэм.
Рана попыталась встать по стойке «смирно», но не получилось
— помешала багажная полка над головой. Все-таки Рана ухитрилась пригнуться и
отдать честь. Офицер в ответ не отсалютовала.
Выражение ее лица было непроницаемым, а глаза прятались за
большими интерфейсными очками, и это вызывало недоумение, поскольку в руках она
держала портативный монитор. В поезде было очень тепло, а женщина почему-то не
сняла тяжелую шинель. В ее резких движениях чудилось что-то птичье.
