— Ждут приказа, — рискнул предположить я.
— Ах да, приказ… Мы же не имеем своей воли, только Его! Они ждут приказа, понимаю. А я каждый день вижу, как слуги Тёмного убивают людей! Вижу и ничего не могу сделать! Ни заступиться, ни спасти, ни утешить, я ведь… я просто Посланник. Ходячий пейджер, телеграмма, письмо, личка, прикомандированная к указанному месту. Где шляется ваш долбаный Легион, когда нежить захватывает эту землю?!
Я развернулся и влепил ему пощёчину. Аккуратно, чтобы не разбить губы, но привести в чувство. Он не обиделся и не подставил вторую щёку. Просто посмотрел в глаза, улыбнулся и откинул голову назад так, чтобы не видны были слёзы.
— Я ищу бородатого мужчину, кличка Папочка, руководил общиной вампиров в Волгограде. Можешь помочь?
— Конечно. Встретимся на набережной вечером. Найди брошенную стройку у гостиницы «Словакия». Местные кровососы тусуются там. Чуть выше увидишь Троицкий храм, от входа спустись вниз на набережную, там есть тенистые местечки. В двадцать один по нолям, устроит?
— Да. И прости меня.
— Не за что, сам виноват.
Мы пожали друг другу руки. Расходились как два разведчика из тех самых «Семнадцати мгновений». Надо бы всё же посмотреть этот фильм, хоть появится менее горячая тема для разговора. Иногда мне кажется, что работа Посланника самая неблагодарная и грязная. Тебе ничего нельзя. Особенно что-либо думать или, ещё хуже, выражать свои мысли вслух. Посланник — это рупор. Любое слово «от себя» карается жёстко и неумолимо. Как жить, если ты наделён умом, но лишён права голоса?..
Когда вернулся в кафе, Сильвия и Рита чинно ковырялись ложечками в десерте. Причём перед герцогиней уже стояла пустая креманка, но она активно помогала подруге. Это очень благородно и очень по-черногорски, ибо бросить оплаченную еду — грабёж, преступление и грех.
— Как посидели? — поинтересовался я, присаживаясь за их столик.
— Моцарт, вы должны это попробовать! Тут готовят совершенно замечательное тирамису, — радостно застрекотала Рита, поднося к моему подбородку длинную ложечку с комочком белого торта.
— Она права, милый, такой десерт достоин даже папы римского! Открой ротик. — Ложка Сильвии со звоном отодвинула ложку Риты.
— Не мешай, я только хочу его угостить!
— Все вы так говорите — только хочу, только угостить, а потом раз, и накрыла юбкой чужого ангела?! Я сама его угощу. Ешь десерт, Моцарт! Быстро ешь, кому говорят?!
— Во-первых, это мой десерт. — Рита столь же решительно отодвинула ложечку Сильвии. — А во-вторых, я первая это придумала, значит, мне и… Попробуйте, Моцарт!
— Только попробуй, — честно предупредила меня герцогиня, и надо ли объяснять, что в результате их милой перепалки я был вымазан этим проклятым тирамису от шеи до бровей! А в рот между тем не попало ни крошки, что вполне удовлетворило обеих девушек.
Рассчитавшись, мы, наверное, ещё часа три-четыре гуляли по городу, давая возможность Вику выспаться. Как я понимаю, Рита категорически отказывалась признать тот факт, что её приятель — настоящий вампир. Есть люди, в упор не желающие принимать очевидного. Они скорее готовы жить в удобном для психики собственном мире лжи и иллюзий, чем подстраиваться под постоянно меняющуюся реальность. Их легко понять, трудно осудить, но практически невозможно быть рядом.
Она не верит в то, что он вампир, а я ангел. Если Вик начнёт пить кровь прямо из прохожих на улице в её же присутствии, Рита будет плакать от жалости: «Он же болен, у него приступ…» Если у меня вырастут крылья и я воспарю у неё на глазах, весь в белом, она скажет, что видела такой фокус у братьев Сафроновых, а ещё все йоги так умеют. Во всём остальном Рита была очень милой, умной и приятной девушкой, мне такие нравились. По крайней мере, уж куда больше, чем самоуверенная нахалка из средневековой Черногории.
Викентий не спал, на деликатный стук открыл дверь почти без задержки, но улыбался слишком широко, чтобы всё было в порядке. Сильвия отметила это сразу:
— Крови хочешь?
— Это было предположение или предложение? — пошутил он, стараясь не скалить зубы на её шею. — Не парьтесь, ребята, у меня ещё около литра с собой, дня три продержусь смело. Какие новости, где гуляли, чего накупили? Рассказывайте, рассказывайте…
Счастливая блондинка тут же бросилась щебетать, где мы были, что ели и что видели, что понравилось, что нет. Герцогиня влезла с ногами на диван, поменяла кремень в пистолете и потребовала, чтоб ей включили телевизор. Я же просто шагнул к туалету, но…
— Нет! Туда нельзя! — петухом кинулся на меня Вик. — Я там замочил… своё нижнее бельё в ванне! И ещё… там смыв плохой… Короче, хочешь в туалет, иди в свой номер!
— Это точно, милый, — морща носик, поддержала рыжая скромница. — Иди лучше в наш, а то запах грязного вампирского бельишка доносится уже и сюда.
— Сильвия, я же просила не выражаться в таком тоне о Викентии!
— Ой, не буду, не буду, — скорчила перепуганную мордашку моя черногорская подруга. — Я так плохо себя веду, да? Зато не лезу с кремом на чужого парня!
— Ритуля-а… — обомлел Вик, и пока они все трое шумно выясняли, кто прав, кто виноват и в чём, вообще, суть проблемы, я осторожно толкнул дверь санузла.
Резкий запах ударил мне в нос с такой силой, что я мгновенно захлопнул дверь обратно. Что бы там ни плёл наш вампир, в ванне лежало никак не мокрое бельё, а нечто куда более страшное… Я не крутой специалист, но запах тлена и разложения редко с чем спутаешь. Этого нам ещё только и не хватало. И что теперь делать?!
Я быстро поймал Сильвию за руку, притянул к себе и страстно обнял.
— О небо, что ты со мной делаешь… — сладко прошептала она, распахивая губки навстречу.
— Быстро уведи в наш номер Риту и держи там хоть под дулом пистолета, — так же нежно приказал я, склоняясь к её уху. — В ванне труп. Я разберусь с этим вампиром и вернусь за тобой.
— Хочешь, я прямо сейчас его пристрелю — и всех делов?!
— Марш в номер, обе, — ещё нежнее попросил я, и Сильвия томно подчинилась.
Правда, в своей аристократичной манере, то есть заломила подружке руку за спину и вытолкала из номера, как осуждённую на казнь ведьму. От изумления Рита прикусила язычок, и мы с Виком наконец-то могли разобраться один на один.
— Что там?
— «Что» — самое правильное слово. Но имей в виду, я защищался!
— Ты убил человека.
— Ха! Твой ангельский носик совсем нюх потерял? Открой дверь и вдохни поглубже — это тело мертво уже месяц как минимум! — парировал Вик, скрестив руки на груди.
Я не поленился и заглянул в совмещённый санузел. Действительно, в ванне, за занавеской, лежал труп немолодого мужчины в костюме портье.
— Иначе бы я вообще не открыл. А так, думал, какие-то сложности на рецепции. Открываю — молчит…
