Пока обалдевший вампир подбирал гневные слова отповеди, девушки переглянулись и дружно решили оказывать ему моральную поддержку из кафе-бара на первом этаже. Куда, собственно, они мигом и упорхнули ещё раньше меня. Викентий уныло прослушал их лёгкие шаги вниз по лестнице, поднял на меня скорбный взгляд и помахал рукой:
— Вали. Сам справлюсь. И — да, имей в виду, в полночь нужно будет уйти уже мне. А ты посидишь с девчонками.
— Хорошо.
— Но никаких ночных клубов и кабаков! Ты с ними плохо сочетаешься, а я не хочу, чтобы в Саратове повторилась история достопамятной волгоградской пивной. Что вы, вообще, за народ такой, ангелы… Спите и видите, как бы дать кому по башке?!
— Не все такие.
— Ага, только мне достался ты, а не розовощёкий амурчик с крепкой репкой! Иди уже, без тебя тошно…
— У меня ещё есть несколько минут.
Если бы я ушёл прямо сейчас, это было бы нечестно и не по-товарищески. Хотя что я говорю, боевой ангел банальному кровососу и близко не товарищ. Вынужденное временное взаимовыгодное сотрудничество — не более. Каждый из нас преследует свои интересы и каждый получает, что хочет. Если это и самообман, то пока он всех нас худо-бедно устраивает…
Мы вместе вышли в коридор, поднялись этажом выше, нашли пожарную лестницу, и Вик мгновенно скрутил с люка маленький нелепый замок. Наверх он также слазил смело, солнце уже ушло. Теперь главное, чтобы никто не заметил, как он будет таскать трупы на крышу. Я прикинул время: в принципе, могу рискнуть. Молодой вампир уважительно пожал мне руку, когда я в минуту притащил ему мертвяка, застреленного Сильвией.
— Второго возьмёшь сам, мне нельзя опаздывать.
— И так помог по самое не балуйся! Родина тебя не забудет, она никому такого не забывает. — Вик одной левой легко приподнял зомби за шиворот, китайским акробатом взлетел по лесенке, скрылся в зеве люка, и, уже уходя, я слышал, как что-то тяжёлое бросили на крышу.
Отлично, надеюсь, дальше он справится сам. В конце концов, именно вампиры умеют лучше всех прятать мёртвое тело. И своё любимое, и чьё-то недоеденное…
— Моцарт, подождите меня-а! — раздался девичий голосок, когда я вышел из отеля и быстрым шагом двинулся вниз по улице. Пришлось остановиться.
Запыхавшаяся Рита догнала меня почти бегом, без объяснений взяла под руку и потащила за собой. Хорошо ещё хотя бы в том направлении, куда я и сам до этого двигался. Когда мы отошли, наверное, шагов на тридцать, мне всё-таки пришлось её спросить:
— Что-то случилось?
— Нет, — натянуто улыбнулась девушка. — Всё в порядке. Просто захотела подышать свежим воздухом, в баре так накурено. Вы не против?
— А… э-э…
— Сильвия очень занята, на спор пьёт коньяк с какими-то местными бандитами. Не понимаю, о чём можно говорить с мужчинами, через слово повторяющими «чётко», «реально» и «конкретно»…
— Но я немного занят.
— Я не буду вам мешать, честное слово, — взмолилась она, вцепившись в меня обеими руками. — У вас деловая встреча, я вас немного провожу, и всё. Только не подумайте ничего такого! Я не навязываюсь. Не прогоняйте меня, пожалуйста…
Да ради бога, не жалко. Вполне можем прогуляться и вместе. Ночной Саратов оказался красивым и тихим городом. Не в плане какой-то особенной тишины — музыка в кафе звучала, быть может, ещё громче, чем в Волгограде. Нет, речь скорее о некой удивительно сонной и расслабляющей атмосфере. Здесь было легко дышать, легко бродить, легко улыбаться прохожим. Но тем более странно было верить в тёмные силы, таящиеся в глубине этих тихих улочек. По крайней мере, когда мы спустились к реке и шли вдоль набережной, к месту встречи, я не ожидал, что нас остановят…
— Здравствуйте, дяденька. — Из кустов вынырнули трое шустрых мальчишек от силы лет девяти-десяти. — А дайте закурить?
— Я не курю.
— А чё так невежливо? Ты у тётеньки своей спроси, может, у неё есть.
— Мы оба не курим.
— А если мы найдём?
Рита вздрогнула и сунула руку в сумочку, за кошельком. Я успокаивающе похлопал её по плечу:
— Не надо.
— Надо, надо, дядя, ты бы шёл себе, а мы с тётенькой посидим…
— Какая я вам тётенька?! — вздрогнув, опомнилась Рита, изо всех сил стараясь выглядеть строгой, как учительница. — А ну, марш по домам! Вы из какой школы? Я вот завтра с вашим директором поговорю!
Мальчики переглянулись и без улыбок достали из карманов складные ножи. Что ж, подростковые банды были во все времена, это естественно и противоестественно одновременно. В городах старой Европы сироты сбивались в шайки, обирая пьяных, воруя на базарах, а иногда и откровенно грабили женщин и стариков. Эти дети никого не боялись, потому что им нечего было терять и падать ниже тоже некуда. Их ловили, избивали, даже вешали, но искоренить это зло не удавалось практически никому…
— Сумку, цепочку и сотовый, — цедя слова сквозь зубы, потребовал самый рослый мальчик. И вот именно это показалось мне подозрительным.
Я жестом остановил полезшую за телефоном Риту, закрыл её спиной и попросил ребят:
— Улыбнитесь.
— Чего? — Их лица приняли надменно-презрительное выражение. Подростки изо всех сил старались выглядеть крутыми и непобедимыми.
— Улыбнитесь. Все трое.
— Он догадался. — Рослый подмигнул остальным и, не таясь, обнажил в улыбке длинные клыки. — Испугался, дядя? А поздно, ментов уже не дозовёшься. Отдай нам тётеньку и уходи!
— Вампиры, малолетние вампиры, — пробормотал я себе под нос. Трое детей на одну девушку, как раз хватит и сил и жажды. Народу гуляет много. Куда как несложно подкатиться к одинокой женщине, сказать, что заблудились, попросить проводить до угла… — Вы подошли именно к нам. Почему?
— Вадик, чего он? — подал голос самый маленький. — Я есть хочу, давайте уже её резать.
— Цыц, дурак!
— Чего обзываешься, я же есть хочу…
— Бедный малыш. — Моя добросердечная спутница вновь полезла за кошельком.
Мы все четверо, я и мальчишки, испустили дружный вздох сочувствия и сострадания по поводу женской логики и реальной оценки ситуации.
— Ответьте на один вопрос. — Я резко шагнул вперёд и поймал за шиворот двух кровососов постарше, скручивая ворот рубашек так, что они едва могли дышать. — Скажите только, кто вас послал?
— Да я… мы… порежем… пусти, гад!
— Эй, мелкий, — строго предупредил я младшего, намеревающегося дать дёру. — Твоих дружков я придушу сразу, а тебя пуля догонит. Ну что, вампирёныши, я спросил — кто?
— Моцарт, зачем вы их так обзываете?!
— Я скажу, скажу, — затараторил малолетка, испугавшись угрозы. — Нам про вас в общине дяденька рассказал. Приезжий. С бородой. Сказал, что… что… проверить надо. Вот!
