Люди, нашедшие все это, — они пришли из соседней деревни, взбудораженные взрывом, — собирались было проигнорировать ее указания и просто поджечь дом, однако передумали, посмотрев на догорающие огни и усеянные гвоздями обломки. Кроме того, записка Агнессы содержала мучительно точные предсказания о том, что случится с людьми, которые не выполнят ее распоряжений.
Факел к костру Агнессы Псих поднес майор Армии охотников за ведьмами. Его шляпу обнаружили на дереве в двух милях от места взрыва.
Внутри шляпы на длинной тесьме было вышито его имя: Не-Прелюбы-Сотвори Пульцифер. Он был одним из наиболее усердных охотников на ведьм во всей Англии и наверняка порадовался бы, узнав, что его последний оставшийся в живых потомок направляется теперь, сам того не сознавая, к последнему живому потомку Агнессы Псих. Он, вероятно, решил бы, что наконец-то свершается стародавнее отмщение.
Если бы он знал, что на самом деле свершится, когда встретятся эти потомки, то перевернулся бы в могиле, которой у него никогда не было.
* * *
Сначала, однако, Ньюту предстояло разобраться с летающей тарелкой.
Она приземлилась на дорогу прямо перед ним как раз в тот момент, когда он, пытаясь найти поворот на Нижний Тадфилд, развернул карту и пристроил ее на руле. Ньют резко затормозил.
Она выглядела как любая летающая тарелка из мультфильмов, которые Ньют смотрел в детстве.
Забыв о карте, он изумленно наблюдал за тем, как дверь в тарелке с лихим свистом отъехала в сторону и на шоссе опустилась самодвижущаяся светящаяся дорожка. Сияющий голубой свет окружал фигуры трех инопланетян. Они сошли по трапу. По крайней мере, двое из них сошли. А третий, похожий на перечницу,
[109]
просто выпал, скатившись по наклонной плоскости.
Первые двое, не обращая внимания на отчаянный писк третьего, очень медленно прошествовали к машине Ньюта — характерным шагом всех полисменов мира, мысленно выписывающих штрафную квитанцию. Тот, что повыше, похожий на желтую жабу, завернутую в кухонную фольгу, постучал в окно машины. Стекло опустилось. Глаза пришельца оказались прикрыты зеркальными солнцезащитными очками — точь-в-точь как у Пола Ньюмена в «Хладнокровном Люке».
— Доброе утро, сэр, мадам или бесполое существо, — сказал он. — Это ваша планета, не так ли?
Другой пришелец, лохматый и зеленый, отошел к придорожной рощице. Краем глаза Ньют видел, как он пнул дерево и засунул лист в какую-то хитрую штуковину на поясе. Вид у него был явно недовольный.
— Ну да, наверное, — сказал Ньют.
Лягушонок задумчиво посмотрел на горизонт.
— И давно вы здесь, сэр? — спросил он.
— Э-э. Ну, не лично я, а как вид в целом мы здесь около полумиллиона лет. По-моему.
Пришельцы обменялись взглядами.
— Та-ак. Значит, нарушаем, кислотные дожди устраиваем? — сказал он. — С углеводородами балуемся?
— Простите, не понял.
— Сэр, не назовете ли вы мне альбедо вашей планеты? — поинтересовался лягушонок, по-прежнему внимательно и неотрывно глядя на горизонт, словно там происходило нечто очень занимательное.
— Э-э. Нет.
— Вынужден сообщить вам, сэр, что ваши полярные шапки куда меньше установленной нормы для планет такой категории, сэр.
— О боже, — сказал Ньют. Он прикинул, кому может сообщить о встрече с инопланетянами, и понял, что никто, совершенно никто ему не поверит.
Лягушонок наклонился поближе. Его, по-видимому, что-то тревожило, насколько Ньют способен был судить о чувствах инопланетной расы, с которой никогда не сталкивался.
— На первый раз, сэр, мы посмотрим сквозь пальцы на ваши нарушения.
— О-о. Э-э. Я все налажу… — забормотал Ньют. — То есть не я лично, а… и вообще, по-моему, Антарктика и что там еще принадлежат всем странам, так что…
— Главное, сэр, в том, что нам поручено передать вам послание.
— О.
— Послание гласит: «Мы передаем вам послание мира во всех мирах, космической гармонии и всего такого прочего». Конец послания, — закончил лягушонок.
— А. — Ньют пытался осмыслить сказанное. — Да. Вы очень любезны.
— Есть у вас какие-то идеи относительно того, почему нас попросили доставить вам это послание, сэр? — спросил лягушонок.
Лицо Ньюта просветлело.
— В общем, э-э, я полагаю, — затараторил он, — что после того, как человечество укротило атом…
— Мы тоже ничего не понимаем, сэр, — перебил его лягушонок. — Сдается мне, это опять какой-то феномен. Ладно, нам пора. — Он неопределенно мотнул головой, развернулся и поковылял к тарелке, не произнеся больше ни слова.
Ньют высунулся из окошка машины.
— Спасибо!
Второй, маленький пришелец прошел мимо «Васаби».
— Уровень CO2 поднялся на 0,5 %, — проскрипел он, выразительно глянув на Ньюта. — Вы хоть знаете, что это подсудное дело? «Доминирование на планете в состоянии безудержного консьюмеризма».
Парочка инопланетян подняла третьего, втащила его обратно по трапу и задраила люк.
Ньют немного помедлил, ожидая увидеть захватывающее световое представление, но тарелка и не думала взлетать. Наконец, тронувшись с места, Ньют обогнул ее. Когда он взглянул в зеркальце заднего вида, на дороге уже ничего не было.
«Должно быть, я зашел слишком далеко, — подумал он, чувствуя себя виноватым. — Но в чем?
И ведь я даже Шедвеллу не смогу ничего сообщить, поскольку он сразу же отругает меня за то, что я не сосчитал их соски».
— Во всяком случае, — сказал Адам, — насчет ведьм вы все не так понимаете.
Эти сидели на воротах перед пастбищем, глядя, как Барбос валяется в коровьих лепешках. Дворняжка получала громадное удовольствие.
— Я о них читал, — продолжал он, слегка повышая голос. — На самом деле они как раз и были правы, а преследовать их Британской инквизицией — плохое дело.
— Моя мама говорила, что они были просто очень умными женщинами и боролись единственным известным им способом с удушающей несправедливостью иерархий патриархатного общества, — заявила Пеппер.
Мать Пеппер читала лекции в Нортонском политехникуме.
[110]
— Да, но твоя мама всегда что-то такое говорит, — немного поразмыслив, сказал Адам.
Пеппер милостиво согласилась.
— И еще она говорила, что в худшем случае они были просто свободомыслящими поклонницами порождающего принципа.
