— А что такое порождающий принцип? — спросил Уэнслидэйл.
— Не знаю. Что-то вроде украшенного майского дерева, — туманно сказала Пеппер.
— Вообще-то, мне казалось, что они поклонялись дьяволу, — вставил Брайан, но без обычного осуждения. Эти придерживались широких взглядов на дьяволопоклонство. Они вообще ко всему относились без предубеждения. — По крайней мере, дьявол лучше, чем какое-то дурацкое майское дерево.
— Вот тут-то ты и ошибаешься, — возразил Адам. — Дьявол здесь ни при чем. Это просто другой бог, или кто-то вроде того. Рогатый.
— Ну так я и говорю — дьявол, — настаивал Брайан.
— Нет, — терпеливо возразил Адам. — Люди просто их путают. Потому что у них похожие рога. Его зовут Пан. И он наполовину козел.
— На какую половину? — уточнил Уэнслидэйл.
Адам задумался.
— На нижнюю, — наконец сказал он. — Странно, что вы этого не знаете. Я-то думал, уж это известно всем.
— У козлов не бывает нижней половины, — возразил Уэнслидэйл. — У них есть передняя и задняя. Как у коров.
Они еще немного понаблюдали за Барбосом, постукивая пятками по воротам. По такой жаре и думать трудно.
Потом Пеппер сказала:
— Если у него козлиные ноги, то не должно быть рогов. Рога — они спереди.
— Я что, сам его выдумал? — обиженно сказал Адам. — Я же просто рассказываю. Вот еще новости какие, с чего бы мне его придумывать. И вообще, я тут ни при чем.
— Ладно, — сказала Пеппер. — Этот твой дурацкий божественный козел не будет ведь жаловаться на то, что его считают дьяволом. Еще бы, с рогами-то. Люди сразу скажут: о, диавол идет.
Барбос начал раскапывать кроличью нору.
Адам, видимо имевший серьезные соображения на сей счет, тяжело вздохнул.
— Нельзя все понимать буквально, — важно заявил он. — Это серьезная проблема наших дней. Грубый материализм. Вот такие, как вы, и ходят повсюду, вырубают тропические леса, дырки делают в озоновом слое. Там уже здоровенная дырища, а все он, грубый материализм.
— Я тут ни при чем, — машинально сказал Брайан. — Я еще за огуречный парник не расплатился.
— Так сказано в журнале, — сказал Адам. — Чтобы сделать один паршивый гамбургер, уничтожают миллионы акров тропических лесов. А озон исчезает потому… — он помедлил, — потому что люди обрызгивают все вокруг.
— А еще киты, — сказал Уэнслидэйл. — Надо их спасать.
Адам выглядел озадаченным. В прочитанных им номерах «Вестника Водолея» ничего не говорилось о китах. Видимо, издатели полагали, что желание спасти китов столь же естественно для читателей, как дыхание и прямохождение.
— О них рассказывали по телевизору, — пояснил Уэнслидэйл.
— А почему мы должны их спасать? — спросил Адам. Он смутно представлял себе, сколько нужно спасти китов, чтобы получить почетный значок.
Уэнслидэйл помолчал, напрягая память.
— Потому что они умеют петь. И у них огромные мозги. И китов почти совсем не осталось. И вообще — не надо убивать их только потому, что из китов получается собачий корм.
— Если они хорошо соображают, — медленно сказал Брайан, — то почему все время торчат в море?
— Не знаю, — задумчиво протянул Адам. — Они плавают себе по морю целыми днями, разевают рот и едят все, что туда попадется… вполне разумно, по-моему…
Визг тормозов и раскатистый грохот не дали ему договорить. Ребята тотчас спрыгнули с ворот и побежали по дорожке к перекрестку, где в конце тормозного следа лежал перевернувшийся маленький автомобиль.
Чуть дальше на шоссе зияла дыра. Видимо, машина пыталась объехать ее. Как только Эти взглянули в ту сторону, маленькая азиатская голова исчезла из поля зрения.
С трудом открыв дверцу машины, Эти вытащили из нее бесчувственного Ньюта. Адам уже мысленно представлял, как им будут вручать медали за геройское спасение. А практичный Уэнслидэйл тем временем вспоминал принципы первой помощи пострадавшим.
— Его нельзя передвигать, — сказал он. — Может, у него кости переломаны. Нужно позвать взрослых.
Адам оглянулся. Чудь дальше по дороге из-за деревьев выглядывала какая-то крыша. То был Жасминовый коттедж.
А в Жасминовом коттедже, перед столом, на котором еще полчаса назад появились бинты, аспирин и прочие медикаменты для оказания первой помощи, сидела Анафема Гаджет.
Анафема глянула на часы. Он может появиться в любую минуту.
И вот он наконец появился, но совсем не так, как она ожидала. А точнее, его вид не оправдал ее надежд.
Она смутно надеялась увидеть высокого, темноволосого и красивого мужчину.
Ньют был высоким, но каким-то уплощенным и тощим. И хотя на его голове, несомненно, росли черные волосы, их владелец явно пренебрегал услугами парикмахеров, позволяя множеству длинных прядей расти как попало. Правда, Ньюта нельзя было винить за такое пренебрежение; в юности он, бывало, каждые пару месяцев заглядывал в ближайшую парикмахерскую на углу, прихватив с собой аккуратно вырезанную из журнала фотографию улыбчивого красавца с впечатляюще модной стрижкой, показывал эту картинку парикмахеру и вежливо просил постричь его примерно так же. А знающий свое дело парикмахер, бегло глянув на красавца, делал Ньюту самую элементарную и стандартную стрижку с коротким затылком под полубокс. Примерно через год Ньют пришел к выводу, что ему, очевидно, просто не идут короткие стрижки. Самое большее, на что мог рассчитывать Ньютон Пульцифер, что после стрижки волосы станут короче.
То же с костюмами. Попадавшуюся ему одежду изобрели явно не для того, чтобы он выглядел элегантно, со вкусом и удобно одетым. К настоящему времени он научился довольствоваться всем, что защищало его от дождя и позволяло хранить мелочь.
На красавца он также не тянул. Даже без очков.
[111]
Кроме того, стянув с Ньюта туфли, чтобы положить его на кровать, Анафема обнаружила, что он носит непарные носки: один синий с дыркой на пятке, а второй — серый с дырками на пальцах.
«Наверное, я должна почувствовать теплую волну женской нежности, — подумала она. — А мне всего лишь хочется, чтобы он постирал носки».
Итак… высокий, темноволосый, но некрасивый. Она пожала плечами. Ладно уж. Два из трех, все не так плохо.
Фигура на кровати пошевелилась. И Анафема, которой было свойственно всегда смотреть в будущее, подавила разочарование и сказала:
— Как мы себя чувствуем?
Ньют открыл глаза.
Он лежал в какой-то спальне, но не дома. Он мгновенно понял это, увидев потолок. Под потолком его спальни висели, покачиваясь на тесемках, модели звездных истребителей. Никто не заставил бы его убрать их.
