— А вот пойдем и спросим, как наша Красная Шапочка пережила встречу с волками, — предложил Матвей.
Красная Шапочка вела себя смирно, поджав коленки, сидела на берегу, клацала зубами от страха.
— Они ушли? — спросила, глядя только на Шаповалова.
— Ушли. — Он успокаивающе улыбнулся, галантно накинул свою охотничью куртку на обнаженные плечи Ангелины.
Барышня галантность не оценила, сбросила куртку, не обращая внимания на присутствующих, принялась натягивать шорты и топ прямо на мокрый купальник.
— А что это ты тут делала одна? — вежливо поинтересовался Матвей.
— А что я могла тут делать? Купалась! — огрызнулась Ангелина. — Только из воды вышла, а тут они… — Она испуганно передернула плечами.
— Хорошо, что я мимо проезжал, — ввернул Шаповалов.
— Ага, — Ангелина не удостоила его даже взглядом. — Домой меня отвезете? — спросила капризно. — Степка меня убьет, если узнает.
— Он узнает, — с иезуитской улыбкой пообещал Матвей. — А нечего шастать по лесу, когда кругом волки!
— Я отвезу, — сказал Шаповалов. — Вот только вместе с молодыми людьми погружу волка в багажник.
— Волка… Мерзость какая! — Ангелина демонстративно отошла от них подальше. — Грузите уже быстрее своего волка!
На погрузку охотничьего трофея в багажник, а Ангелину в салон респектабельного внедорожника ушло совсем мало времени. Через пару минут Матвей с Дэном остались на берегу затона одни.
Александр. 1918 год
Саню разбудил стон. Еще не до конца проснувшись, он сел на топчане, потер глаза, прогоняя остатки сна.
— Да не прыгай ты, заполошный. — Голос деда звучал хрипло, едва слышно. — Прости, разбудил тебя.
Дед сидел, спиной опираясь на скрученный валиком тулуп, лицо его было желтым, губы запеклись, а на рубахе проступало красное пятно.
— Деда! — Саня с ревом бросился к нему на шею. — Очнулся!
— Тише, пострел! — Дед поморщился, задрал рубаху, долго изучал рану.
— Ты, что ли, меня штопал? — спросил строго.
— Я.
— Молодец, все правильно сделал. Мази только многовато, преет рана под повязкой-то. Пить подай-ка.
Саня спрыгнул с топчана, метнулся к горшку с отваром.
— Вот! — протянул деду чашку.
Дед сделал глоток, нахмурился.
— Гарь-трава? Я же не велел.
— Ты умирал, — сказал Саня твердо, по-мужски, — Я не мог допустить.
— Он не мог допустить! — Дед ласково потрепал его по волосам. — Такой же, как твой отец, опора рода. А что, у нас из съестного что-нибудь осталось? — спросил он, пряча в усах улыбку. — Есть хочу, аки зверь.
— Это волки тебя, да? — Саня поставил пустую чашку на стол, взялся за ухват, чтобы вытащить из печи котелок со щами.
— Волки. Напали тати со всех сторон. Не дошел я до Макеевки. А ты, неслух, видать, за мной пошел?
— Пошел. — Саня плеснул щей в глиняную миску, сказал, присаживаясь на край лежака: — Дед, я вчера, когда был, в том месте, кое-кого видел и кое-что слышал.
— Рассказывай.
Он рассказал все, без утайки, и уже приготовился задавать вопросы, но дед отставил миску с недоеденными щами, устало махнул рукой — не сейчас.
— Подай-ка мне вон ту книгу, — сказал после долгого молчания. — Вон ту, в черном переплете.
Книга в черном переплете была особенной. Дед не то что читать ее не разрешал, даже в руки брать. Как-то Саня ослушался, пролистал запретную книгу, но так ничего и не понял. Написана она была каким-то непонятным языком, Саня решил, что латинским. А картинки в той книжке были страшные, такие, что неделю снились ему потом в кошмарах.
Дед пролистал книгу, ткнул пальцем в одну из картинок, спросил строго:
— Такой нож ты видел у того человека?
Саня посмотрел: нож был красивый, с тонким лезвием и рукоятью в виде застывшего в прыжке волка.
— Не знаю, далеко было, — сказал он и тут же спросил: — Дед, а в той могиле ведьма лежит? А если она ведьма, то значит, Чудо — ведьмин сын? А как он может с ней мертвой разговаривать? Мертвые же на небе.
— Какие на небе, а какие и в аду, — сказал дед рассеянно.
— Они драгоценности какие-то искали. Чудо сказал, что мой папа знает, где они спрятаны, но молчит. А зачем он молчит, дед? Пусть бы рассказал! Они б тогда забрали драгоценности и убрались восвояси. — Саня говорил и все никак не мог остановиться. — А маму он велел даже пальцем не трогать. Это же хорошо, правда? И не похож он на мужика. Ты же сам видел, какой он. Может, дворянин? Может, слово «честь» для него не пустой звук?
— Нет, Санька, — дед покачал головой, — у этого человека нет ни чести, ни совести, ни жалости. Доверять ему нельзя, и надеяться на его снисхождение тоже нельзя. Не думал я, что он вернется.
— Дед, а ты знаешь его?
— Знал когда-то. А тебе знать этого зверя незачем. Я с ним сам разберусь, только на ноги встану. Подай-ка мне еще отвара…
Слова деда не давали Сане покоя. Думать он мог лишь о том, что отец с мамой в плену у этого страшного человека. А дед поправлялся очень медленно, только на третий день начал ходить по хате, а на четвертый выходить на двор. На пятый день Саня решился, дождался, когда дед заснет, сунул за пояс нож с вепрем, дедов подарок, бесшумно выскользнул за дверь.
Дорогу к дому он мог бы найти с закрытыми глазами, даже несмотря на то, что не было в лесу никакой специальной тропки. Дед, да и он сам, всегда ходили разными путями, не оставляя за собой следов. Для чего это нужно, Саня не знал, но привычно следовал раз и навсегда заведенному порядку.
Макеевка осталась в стороне, но ветер доносил до него едва уловимый запах пожарища. Через дыру в заборе, замаскированную зарослями лопуха, Саня пробрался в парк. В парке было тихо, почти так же тихо, как и в лесу, но откуда-то со стороны заднего двора доносился гул голосов.
Сане удалось подобраться очень близко, спрятаться за пустыми бочками рядом с погребом. Из своего укрытия он видел все как на ладони, видел и слышал.
Задний двор перегородили телегами, превратив в подобие арены. Испуганные дворовые, бабы и ребятишки столпились на границе арены. Особняком, в любимом отцовском кресле, окруженный своей верной сворой, сидел Чудо. На коленях у него ерзала и вертела по сторонам головой Аленка, мамина горничная. Платье на ней было тоже мамино, красивое, расшитое жемчугом. Аленка то и дело поглаживала жемчужные бусинки, мечтательно улыбалась. Чудо обнимал ее за талию, что-то нашептывал в пунцовое ушко.
