Если учесть, что Василий Иванович Солдатёнков был женат на дочери наказного атамана Черноморского казачьего войска генерал-лейтенанта Григория Ивановича Филипсона, то с личностью капитана Филипсона действительно все ясно — Александр Васильевич, работая в британской разведке, взял себе фамилию матери. Ясно и то, что о работе на советскую разведку речь здесь не идет — Солдатёнков честно выполнял свой долг, однако не считал возможным препятствовать возвращению бывших советских военнопленных на родину путем запугивания и обмана.
Однако не бывает дыма без огня. В пользу версии о наличии в окружении Саблина советского агента могут свидетельствовать строки из воспоминаний генерала Судоплатова:
«Еще один видный деятель эмиграции, который находился под нашим контролем, — Евгений Васильевич Саблин. Маклаков — крупный государственный деятель дореволюционной России. В октябре 1917 года был послом Временного правительства. Нам удалось полностью контролировать всю его почту, к которой в Кремле проявлялся вполне закономерный интерес. Ибо в переписке Маклакова с Саблиным и Штрандманом давались оценки крупных событий того времени. Причем комментарии были не только по материалам открытой прессы, но и по важнейшим источникам министерств иностранных дел Франции и Великобритании».
Но вот беда, в книге одного из руководителей советской разведки нет и намека на Александра Солдатёнкова. Но в то же время сообщаются имена реальных агентов ОГПУ — НКВД: «Благодаря деятельности закордонных агентов Дьяконова и Третьякова мы подобрали ключи к еще двум российским эмигрантам — Милюкову и Маклакову».
Впрочем, верно и то, что Евгений Васильевич Саблин, оставаясь противником советской власти, довольно трезво оценивал политическую обстановку и потому даже сотрудничал с советскими властями, если это шло на пользу эмигрантскому сообществу, — он этого и не скрывал. Однако любителей мазать черной краской все, что происходит в СССР, Саблин если и не презирал, то уж наверняка относился к ним с явным недоверием. Вот и в письме Глебу Струве в ноябре 1930 года он дает такую характеристику значительной части русской эмиграции: «Средний русский обыватель более тянется… за разоблачениями невозвращенцев».
Пожалуй, этот вывод актуален и теперь. Тем более что «невозвращенцев» и в родном отечестве вполне хватает.
А между тем не только Саблин был чист перед своей совестью и перед законом. Александр Солдатёнков тоже дожил до преклонных лет, так и не дождавшись обвинений в работе на советскую разведку. Более того, сделал карьеру в Королевских ВМС, был женат на англичанке. Вот о его безуспешных попытках создать прочную семью расскажу чуть-чуть подробнее.
В 1936 году сорокадевятилетний капитан британского флота Солдатёнков сочетался браком с тридцатилетней англичанкой — звали ее Имоджен Мэтью. Увы, брак оказался неудачным, и через два года Имоджен обрела душевный покой в объятиях сэра Энтони Джеддса из лондонского Челси, сына бывшего министра транспорта и члена британского парламента. В течение следующих двенадцати лет счастливая миссис Джеддс родила сэру Энтони пятерых детей — троих мальчиков и двух девочек. Да в прежнем браке ей такое и не снилось!
И только дослужившись до майора, при этом постарев на пятнадцать лет, Александр Васильевич решает снова попытать счастье и вновь женится в надежде на удачу. Его избранницей на этот раз стала дочь генерал-майора Королевской авиации, погибшего в авиакатастрофе. Мисс Дороти Бранкер в семейной жизни тоже не везло — это была ее вторая попытка создать семью. Так уж случилось, что с новой женой Александр Васильевич и года не прожил — в 1954 году майора Солдатёнкова не стало.
Вот написал про жен Александра Васильевича и думаю: а какое мне дело до того, кто на ком женился? Чего доброго, еще заслужу репутацию соглядатая, подсматривающего сквозь замочную скважину за уважаемыми людьми. Ну разве что удалось с их помощью снять гнусные подозрения с потомка богатого мецената и издателя.
И тут в голову приходит мысль, что неспроста рассказал об этом столь подробно. А все потому, что фамилию Джеддс я уже встречал, причем не далее чем несколько месяцев назад, когда в Интернете натолкнулся на странный опус под названием «Комитет 300. Тайны мирового правительства», написанный бывшим сотрудником британской разведки МИ-6 Джоном Колеманом. Опус столь же странный, сколь и лишенный серьезных аргументов в пользу точки зрения автора. Ну, честно говоря, давно уже надоели всем сказки про тайные ордена и про влиятельных масонов. Единственное, что ценного в этой книге есть, — это перечень людей и организаций, сосредоточивших в своих руках огромную власть, прежде всего благодаря своим связям и финансовым возможностям. И вот читаю длинный список… Ба! Да тут знакомые все имена. Во-первых, сэр Рей Джеддс, отец сэра Энтони и председатель совета директоров всемирно известных компаний Dunlop и Pirelli, член совета директоров Midland Bank и International Bank, а также член совета директоров Bank of England. Затем уже упоминавшийся мной Рассел Трейн, брат Джона Трейна и президент американского отделения «Всемирного фонда дикой природы», действовавшего под патронатом принца Филиппа и «Римского клуба», когда-то весьма влиятельного в политических кругах. Ну и конечно же граф Витторио Чини со своим одноименным «Фондом». Ну и дела! Вот собирался написать о том, как тосковала вдали от родины княгиня Кира Алексеевна, какие мысли могли возникнуть у нее после прочтения «закатного» романа, а вышло-то совсем не так. Неужто название главы само собой так трансформировало содержание, заставив автора сделать немыслимый зигзаг?
Пожалуй, оставлю эту загадку на потом, ну а сейчас продолжу рассказ о семействе Солдатёнковых, тем более что, как мы увидим дальше, и в этом деле неясностей пока хватает.
Еще один сын Василия Ивановича Солдатёнкова — Кузьма. Из отрывочных и подчас противоречивых сведений складывается примерно следующая картина. После окончания Морского корпуса — служба в звании мичмана на эскадренном броненосце «Император Николай I», затем на крейсере «Владимир Мономах» и миноносце «Внимательный». В Цусимском сражении Кузьма Васильевич участвовал в качестве вахтенного начальника на крейсере «Олег». А в январе 1907 года был издан приказ Морского ведомства о зачислении лейтенанта Солдатёнкова в список «офицеров подводного плавания». Позже Кузьма Васильевич оказался причастен к сооружению памятника в память погибшим в Русско-японской войне. С началом же новой войны будто бы занимался шифрами в Главном Морском штабе, за что награжден был орденом Святого Станислава 2-й степени.
Есть и другие сведения о его флотской службе, которые не берусь ни подтвердить, ни опровергнуть. Весной 1904 года Главный Морской штаб начал формирование экипажей подводных лодок для отправки на Дальний Восток. Среди морских офицеров, выразивших желание служить в подводном флоте, был и некий Солдатёнков. В начале следующего года суда вместе с экипажами по железной дороге прибыли во Владивосток. Однако до использования подлодок в боевых действиях дело, увы, так и не дошло — то лодка сядет на мель, то что-то разладится в механизмах. Особенно не повезло подводной лодке «Дельфин», на которой произошла серьезная авария. После этих неудач ряд офицеров был переведен на надводные суда, где их умение реально пригодилось. Впрочем, перевод Солдатёнкова на крейсер «Олег» мог состояться еще во время пребывания в Петербурге.
