«Она была убеждена, что ее родная страна вместе со страной ее героя смогут добиться мирового господства столь непоколебимого, что ему никто не сможет противостоять, но одновременно такого справедливого и благостного, что все будут ему только рады. „Мало женщин, — сказала она мне, — имели возможность действовать во имя такой великой цели“. Для ее достижения она была готова отдать даже собственную жизнь».
Возможно, и не стоило уделять столько внимания убогим откровениям истерички. Но вот что интересно — есть нечто общее в судьбах двух близких к фюреру людей, Курта Людеке и Эрнста Ганфштенгля. На одного наговорила Герта Олденбург, а на другого — Юнити Митфорд. Прав был глава парижской полиции Антуан де Сартин, который еще во времена Людовика XVI поучал своих коллег: если не удается раскрыть преступление по горячим следам, ищите женщину! Так, в какой-то мере из-за женщины, Ганфштенгль потерял свое прежнее влияние на Гитлера, а вместе с этим утратил гарантии личной безопасности.
И вот в 1937 году Ганфштенгль по поручению Гитлера направился на самолете в Испанию, якобы для переговоров с генералом Франко. Во время перелета случился странный разговор, в котором пилот, возможно из симпатии к Ганфштенглю, сообщил ему, что есть приказ сбросить посланца фюрера с парашютом над окопами красных где-то между Барселоной и Мадридом. Ганфштенгль был потрясен! Ему и в голову не могло прийти, что Гитлер захочет расправиться со своим любимцем, когда-то учившим будущего вождя нации, как пользоваться вилкой за обеденным столом.
Согласно воспоминаниям Ганфштенгля, благодаря помощи пилота ему удалось бежать — сначала в Швейцарию, а затем он перебрался в Англию.
Есть и другая версия событий, изложенная в мемуарах личного архитектора Адольфа Гитлера, а позже рейхсминистра вооружений и военной промышленности Шпеера. По его мнению, это был всего лишь розыгрыш, придуманный Гитлером и Геббельсом. Столь злая шутка стала итогом попыток Геббельса избавиться от конкурента, скомпрометировав его в глазах вождя — для этого годился любой, даже примитивный компромат, за неимением чего-то более существенного. В дело пошло все — и сходство марша, сочиненного Ганфштенглем, с какой-то песенкой, популярной на Британских островах, и презрительные высказывания о боевом духе немецких солдат, воевавших на стороне генерала Франко. Последний донос был воспринят Гитлером особенно болезненно — пресс-секретаря решили проучить. И вот потрясенный Ганфштенгль слушал откровения одного из пилотов, самолет же в это самое время барражировал где-то в районе Лейпцига, а вовсе не летел в сторону Испании.
Так или иначе, но после сложнейших перипетий до смерти напуганному Ганфштенглю удалось добраться до Британских островов. Но после начала Второй мировой войны бывший нацист был интернирован, и начались его скитания по лагерям перемещенных лиц сначала в Англии, потом его переправили в Канаду, где Ганфштенгль чуть не помер с голоду, затем снова выдали британским властям… И это несмотря на знакомство во время учебы в Гарварде с будущим президентом США. Впрочем, Рузвельт о Ганфштенгле не забыл — прежде чем возвратить его из Америки британцам, решено было использовать способности экс-нациста на полную катушку. Речь об «S-проекте», в рамках которого составлялись подробные досье на несколько сотен наиболее влиятельных деятелей нацистского режима. Особое внимание было уделено исследованию личности Адольфа Гитлера, которое проводила группа экспертов во главе с психоаналитиком, директором Гарвардской психологической клиники Уолтером Лангером для нужд Управления стратегических служб США, предшественника ЦРУ.
Лагерные мытарства и допросы продолжались до сентября 1946 года. Да будь Ганфштенгль агентом американской разведки, разве стало бы такое издевательство возможным? На мой взгляд, куда более реален другой вариант — вся эта затея с намечавшейся расправой была придумана некими силами в окружении Гитлера для того, чтобы сделать из Ганфштенгля мученика и подготовить его легальное возвращение в Америку. Как не посочувствовать беглецу от нацистского режима, к тому же окончившему Гарвард? В этой роли он мог оказаться куда полезнее для нацистских вождей — к советам «невозвращенца» должны были более внимательно прислушиваться. При этом ни сам Ганфштенгль, ни те, кто его послал, не ожидали, что всю войну ему придется скитаться по лагерям. Однако и в столь некомфортабельных условиях Ганфштенгль не раз предпринимал попытки повлиять на президента США, писал ему длиннейшие послания, склоняя к сотрудничеству с оппозицией Гитлеру в Германии и описывая черными красками перспективы коалиции с СССР. В пользу этой версии говорит и выбор экзотического способа убийства — а как еще можно расценить попытку выдачи его бойцам интернациональных бригад? И еще это неожиданное предложение помощи со стороны пилота. Чем-то напоминает «бегство» бывшего пресс-секретаря Гесса на Британских островах в 1941 году. Кстати, и развод с супругой, предпринятый незадолго до описанных событий, не противоречит этой версии — трудно организовать бегство вместе с женой, а оставлять ее нельзя, поскольку тогда, по логике задуманного, она неизбежно должна была подвергнуться репрессиям. Рассказ же о том, что это был якобы розыгрыш, прозвучал уже гораздо позже — через много лет после окончания войны, когда нацистский преступник Альберт Шпеер вышел из тюрьмы и опубликовал воспоминания.
Странное дело, но в своих мемуарах Ганфштенгль ни слова не написал о Курте Людеке, хотя есть свидетельства, что они были дружны. Тут либо нежелание напоминать, что вариант с «невозвращением» был уже до его бегства отработан, либо намерение приписать одному себе заслуги в обеспечении финансовой поддержки из США. Вот почему возникло у меня такое предположение — «вариант отработан»? А дело в том, что опубликованная в 1938 году книга Курта Людеке под впечатляющим названием «Я знал Гитлера» вовсе не является исследованием сущности «расовой теории» Розенберга. И утверждений о пагубности идей национал-социализма в этой книге нет. Есть только критика личных качеств фюрера и методов внутрипартийной борьбы. Так ведь другой возможности популяризировать свои идеи за рубежом после поджога Рейхстага и кровавой «ночи длинных ножей» у нацистов уже не было.
К такому же выводу пришел и Артур Татл в 1939 году при рассмотрении в окружном суде Детройта прошения Людека о получении американского гражданства. Дотошный судья отложил слушания, посчитав необходимым прежде, чем выносить решение, проштудировать многостраничную исповедь просителя — в книге «Я знал Гитлера» больше восьмисот страниц. Прочитал, что называется, «с карандашом» и… не поверил. Потому что исповеди как таковой там не было. Была попытка объяснить причины бегства несогласием с действиями нацистских вождей, а между строк читалось: дали бы мне приличную должность в партии, я бы с удовольствием остался. Назвав просителя «дешевым политиком и прихлебателем» (a cheap politician and a hanger-on), судья в предоставлении гражданства отказал, предложив подать прошение заново через пять лет. Однако до самой смерти в 1960 году Людеке так и не удалось стать гражданином США.
Пришла пора возвратиться в Солдатёнкову. Прежде всего надо признать, что связь его с Куртом Людеке может быть вполне реальной. В середине 20-х годов они могли встречаться в США — одной из целей миссии Людеке являлась пропаганда в среде русских эмигрантов. Не исключено, что идеи нацизма, в частности теория о превосходстве арийской расы, нашли позитивный отклик в душе Василия Васильевича — внешность его вполне соответствовала образу сверхчеловека, а презрение российской аристократии к евреям хорошо известно. С этим новым увлечением Солдатёнкова и его решением перебраться в Германию может быть связан и разрыв с Маделин Риз.
