Вдалеке она видела центр связи — концентрические круги огней
на тусклом фоне озаренного звездами снега. Где-то внутри этого рисунка,
километрах в ста отсюда, находилось место для посадки, приготовленное для нее
Александром, но это так далеко. Мир внизу был ужасающе мрачен. Х_рд чувствовала
себя совершенно одинокой и думала о Ране, которая, наверное, все еще спала в
пещере. Кто теперь принесет ей еды? Кто оплачет ее смерть?
Раздумья прервал свист крыльев флаера. Его бортовые огни
слились в красное пятно. С выключенными двигателями он падал быстрее рикса. Но
флаер находился в двадцати метрах. Эта машина была не слишком «умной», на ней
не имелось оборудования, которое могло бы заметить х_рд даже при том, что
флаером управлял Александр. Но х_рд помнила о том, что имперские ищейки
выслеживали ее и Рану с помощью приборов теплового видения. Она закрыла глаза и
велела температуре своего тела повыситься. Почти сразу же она ощутила кислоту в
желудке и сухость во рту. Турбинка в груди зажужжала громче. Все это были
ощущения, связанные с ускорением обмена веществ.
Х_рд осмелилась бросить взгляд на летящую ей навстречу
землю. Осталось ли у нее время?
Она сложила пальцы «ковшиками», расставила руки в стороны,
чтобы замедлить падение, и стала работать мышцами, чтобы ускорить процесс
согревания. Она падала, размахивая руками. И вдруг флаер-разведчик метнулся к ней.
Повинуясь показаниям прибора, он осторожно двигался в промежутках между то и
дело налетавшими порывами ветра. Видимо, Александр все-таки сумел разглядеть
х_рд на холодном фоне звездного неба.
Флаер поравнялся с риксом. Х_рд перестала размахивать руками,
изогнула их и, подлетев к флаеру поближе, ухватилась за болтающиеся на ветру
ремни кресла пилота. Падение флаера приостановилось, его винты снова взвыли.
Машина пошла вверх с опасным креном, поскольку с одной
стороны кабины висела, ухватившись за ремни, х_рд. Флаер сбавлял скорость, и
рикс снова посмотрела вниз. Навстречу ей неслась смерзшаяся земля.
Но ей удалось пролететь еще несколько сотен метров и
спрыгнуть на снег.
— Ну что ж, — произнесла х_рд. Она переняла у Раны
странную привычку разговаривать с собой. — Я хотя бы поупражнялась.
СТАРШИЙ ПОМОЩНИК
Старший помощник Кэтри Хоббс, хватаясь за скобы,
передвигалась по темным переходным шахтам «Рыси». Как она жалела о том, что
мало практиковалась в условиях невесомости.
Как правило, в преддверии сражения экипаж проводил несколько
дней, отрабатывая действия в условиях разных показателей гравитации и в
невесомости, готовясь к обманным маневрам и отказам генератора гравитации. Но
«Рысь» уже почти десять дней летела с высоким ускорением. Не было и речи о возможности
проведения каких бы то ни было учений.
Хорошо хоть капитан дал Хоббс время облачиться в прочный
тяжелый скафандр...
Хоббс посмотрела на старинные наручные часы. Капитан
назначил первый маневр уклонения от курса через тридцать секунд. Он одолжил
Хоббс часы своего деда. Боже, какие же они были древние! Табло у них было
круглым. Пока она облачалась в скафандр, Зай объяснял, как считывать показания
с этого, как он его назвал, «циферблата». Часы, по словам капитана, были
«аналоговым» устройством. Термин «аналоговый» в данном случае он употребил в
почти забытом значении этого слова. Передвигаясь по холодным и безмолвным
шахтам и коридорам корабля, Хоббс улавливала еле различимое тиканье часов.
Тридцать секунд. Она должна успеть до первого маневра,
предназначенного для того, чтобы сориентировать «Рысь» в сторону от риксского
крейсера. Однако этот поворот ничем страшным не грозил. Но через двадцать
секунд после этого должен был произойти запуск дрона-буя. Высвобождение
потенциальной энергии, запасенной в устройстве запуска дрона, должно было
оттолкнуть «Рысь» от нынешней траектории, и корабль при этом ожидала встряска,
как при столкновении с метеоритом. В отличие от полета с ускорением на холодных
дюзах, когда разгон был постепенным, при запуске дрона-буя все должно было
случиться сразу и резко. Главного бортинженера, скорее всего, уже успел
предупредить посыльный, но если Хоббс хотела помочь Фрику, ей следовало
оказаться в носовом грузовом отсеке до того, как там начнется настоящий хаос.
В тот самый момент, когда Хоббс уходила из командного
отсека, офицер, следивший за показаниями датчиков, сообщил о том, что лучи
риксских лазеров перестали ощупывать оставленный фрегатом ледяной след и
приближаются к «Рыси». В любое мгновение по имперскому звездолету могли открыть
огонь.
Хоббс отчаянно торопилась. Она мчалась вперед, отталкиваясь
от переборок и держа над головой гермошлем. Теперь, если бы она ударилась
головой, шлем защитил бы ее хотя бы отчасти.
Вдруг она зацепилась за что-то лодыжкой и завязла на месте,
проклиная на чем свет стоит того, кто бросил незакрепленный кабель между
боевыми постами.
Но тут Хоббс резко рванули назад, и она поняла, что кто-то
крепко держит ее за ногу.
— Какого черта? — закричала она.
Кому могло взбрести в голову откалывать подобные шуточки во
время боя? Хоббс согнула колени, развернулась и оказалась лицом к лицу с
шутником. С губ ее уже готовы были сорваться суровые обвинения.
И тут она узнала эту женщину. Верити Энст,
сержант-артиллерист четвертого ранга, старая под-рута стрелка Томпсона. Энст
была одной из тех, кого Хоббс и Зай подозревали в сочувствии к участникам
мятежа. Они поймали и арестовали всех бунтовщиков, кроме двух. Однако на «Рыси»
стрелки были наперечет, а никаких доказательств вины Энст не нашли. Правда, за
ней было установлено пристальное наблюдение — в надежде на то, что телекамеры
что-нибудь все-таки выследят.
Но в режиме затемнения «Рысь» была не только молчалива, но и
слепа.
Хоббс развернулась и попыталась вырваться, но стрелок Энст
держала ее крепко. Кэтри вспомнила данные из досье этой женщины: рост — два
метра, вес — девяносто килограммов. Держа Хоббс за ногу, Энст рванула ее в
сторону и с размаху ударила о стенку коридора. Удар был так силен, что из Хоббс
буквально дух вышибло.
А потом Энст подтащила старшего помощника к себе и
приставила нож к ее горлу. Это был ритуальный нож, но в свете красных аварийных
огней он выглядел смертельно опасным.
— Наша маленькая изменница, — прошипела Энст. От
ее лица до лица Хоббс было всего несколько сантиметров.
Даже через прочный пластик скафандра Хоббс ощущала холод
стали. Она пыталась справиться со страхом.
— Я никого не предавала, Энст.
— Томпсон был влюблен в тебя, Хоббс. Он тебя хотел.
Бедолага, он не знал, что ты — капитанская шлюха.
Старший помощник часто заморгала, пытаясь справиться с
забушевавшими в душе эмоциями. И справилась.
— Значит, ты была одной из них, Энст. Я так и думала.
— Знаю, Кэтри, — процедила сквозь зубы
женщина. — Я чувствовала, что ты шпионишь за мной, только и ждешь, что я
себя выдам. Но и я за тобой приглядывала.
