— Звучит не очень приятно, сэр, — заметила Хоббс.
— Еще бы. — Зай позволил себе углубиться в
воспоминания, и перед его мысленным взором предстал один из стилизованных
рыцарских турниров, которые устраивались на пастбище у его деда. Лошади с
яркими попонами... У них на боках выступает пот, потому что стоит
послеполуденная жара. Рыцари, разряженные столь же ярко, как их лошади, скачут
навстречу друг другу. Копыта их скакунов ритмично грохочут по земле, и от этого
грохота нервы напрягаются ничуть не меньше, чем тогда, когда у тебя над головой
пролетает бронированный автожир...
Длиннющие палки — копья, вот как они назывались — ударяют
о...
— Хоббс, — проговорил Зай, найдя ответ, — вам
знакомо происхождение слова «щит»?
Хоббс, выросшая на одной из утопианских планет, знания о
древнем оружии имела весьма отрывочные.
— Боюсь, что нет, сэр.
— Незатейливое устройство, Хоббс. Двухмерная
поверхность, которой пользовались для отражения одномерных атак.
— Логично, сэр.
Зай видел, что его старшая помощница всеми силами пытается
уследить за ходом его мысли.
— Капитан, — вмешался Маркс. — Первая волна
«стайников» врежется в «Рысь» практически на полном ходу. Их больше четырех
тысяч! Наша ближняя линия обороны не справится сразу со всеми.
— Щит, Хоббс, — продолжал Зай. — Подготовьте
к стрельбе нашу фотонную артиллерию.
Маркс начал было спорить, но Зай махнул рукой и отключил
звук на связи с мастером-пилотом. Безусловно — как и собирался сказать капитану
мастер-пилот, — такое капитальное оружие, как фотонное орудие «Рыси»,
совершенно бесполезно против «стайников». Это было бы все равно как стрелять из
пушки по комарам.
— По какой цели будет производиться стрельба,
сэр? — осведомилась Хоббс.
— По «Рыси», — ответил Зай.
— Мы будем стрелять по... — проговорила Хоббс и
запнулась. Она шевелила пальцами в воздухе, давая команды стрелкам, и вдруг ее
взгляд озарился пониманием. — Полагаю, мы можем направить теплопоглощающую
оболочку непосредственно на цель?
— Конечно, Хоббс. Не стоит тратить энергию попусту.
— Мы будем готовы отсоединить оболочку по вашему
приказу, капитан.
— Отлично, Хоббс, — кивнул Зай и вернул свое
внимание к отчаянно размахивающему руками, но властью капитана лишенному голоса
мастеру-пилоту Марксу.
— Маркс, возвращайтесь на передовую, — скомандовал
Зай и вернул подчиненному голос.
— Каковы будут ваши распоряжения, сэр?
— Атакуйте антенну риксского крейсера. С помощью
пескоструйщиков, если сумеете найти уцелевших.
Мастер-пилот на мгновение задумался и сказал:
— Пожалуй, если бы удалось разыскать невзорванную
канистру...
— Вот-вот, — кивнул Зай и убрал изображение Маркса
с экрана.
— Все пушки готовы, сэр. Наша теплопоглощающая оболочка
задействована на двадцать процентов мощности.
Зай помедлил. Он пытался сообразить, нет ли еще
какого-нибудь момента, который он забыл учесть. Может быть, он опять совершал
идиотскую ошибку? Он гадал, существовал ли в истории Империи еще хоть один
капитан, который открыл бы огонь по собственному кораблю, не желая его
уничтожить.
Однако его воодушевляли строки из любимой военной саги: «Уж
если погибать, так с музыкой. По крайней мере, сумеешь во всей красе
продемонстрировать потомкам свою ошибку».
Зай кивнул. Так или иначе, этот его поступок должен был отразиться
в будущих военных руководствах.
— Огонь.
ПИЛОТ
Изгнанный из командного отсека, Маркс вновь устремился на
передовую линию сражения.
Он выбрал для себя другую машину-разведчика, взяв ее у одной
из своих подчиненных. Та управляла тремя машинами сразу, координируя их полет с
помощью интерфейса высокого уровня. Мастер-пилот взял на себя один из трех
дронов, устроился поудобнее и представил себя за штурвалом. Затем он сообщил
имперским дронам, находящимся на расстоянии в десять тысяч километров, о том,
что все они подчиняются ему.
Маркс выстроил свою импровизированную боевую группу в
таранный клин и нацелил его острие на риксский крейсер. Он вывел термоядерный
двигатель своей машины, служивший также и ее главным оружием, из режима
скрытого передвижения. Ему была нужна серьезная мощность.
Все эти действия были словно бы рассчитаны на го, чтобы
привлечь внимание риксов. Дрон передавал сообщения в широком диапазоне волн и
тем самым «раскрывался» для разведки врагов — как человеческой, так и машинной.
Риксы должны были сразу заметить ценную добычу — дрон под управлением человека
в самой середине передовой волны сателлитного облака «Рыси» — то есть в
позиции, наиболее опасной для риксского крейсера. Прошло буквально несколько
секунд — и Маркс заметил, как отдельные машины в облаке сателлитов риксского
звездолета набирают скорость. Тучки, вобравшие в себя охотников, тронулись
навстречу его новой машине.
По всей вероятности, мастеру-пилоту предстояло лишиться
второй машины за день примерно через минуту. Но все же его пальцы двигались
уверенно, и он привлекал к атаке все новые и новые силы.
Собственно, долго продержаться Маркс не рассчитывал. Почти
не утратившая своей мощи эскадра «стайников» приближалась к «Рыси» слишком
быстро. Пилоты трудились, сидя в бронированном чреве имперского фрегата, и
всегда надеялись на то, что дроны погибающего корабля продолжат сражение и
будут уничтожать врагов даже тогда, когда их собственный звездолет начнет
распадаться на части. Но при такой высокой относительной скорости «стайники»
должны были пронзить корпус «Рыси», словно барражирующие ракеты — облако пара.
Даже в бронированных отсеках пилотам не стоило надеяться на спасение.
Смерть — реальная, абсолютная, не виртуальная смерть —
мчалась к Иокиму Марксу со скоростью в три миллиона метров в секунду.
И поэтому он вел свое войско вперед с необычной для него
злостью. Он думал о том, что ему, может быть, все-таки удастся на пути к цели
пролить хоть сколько-то риксской крови.
Между своим дроном и риксским крейсером мастер-пилот заметил
четкие очертания гравитационного контура. Этот контур был простым
оборонительным средством. В самом его центре располагался генератор «легкой»
гравитации — точно такое же устройство, как то, с помощью которого на
звездолетах создавалась искусственная тяжесть. Генератор был снабжен не слишком
сложным искусственным интеллектом и собственным реактивным двигателем. Вокруг
генератора располагалось множество гравитационных ретрансляторов. Эти небольшие
устройства удерживались на месте за счет «легкой» гравитации, но, кроме того,
они придавали ее полю определенные очертания и регулировали его. Контур мог
создать гравитационный колодец (или гору) любой конфигурации и такой мощности,
какой хватило бы, чтобы остановить или отбросить назад вражеские дроны или
кинетические снаряды. По мере приближения Маркс замечал все новые и новые
гравитационные антенны. Они выстроились перед крейсером плотным барьером и
служили превосходной защитой для принимающей антенны. Самый близкий к Марксу
гравитационный контур расставил ретрансляторы довольно широко и двигался с
ускорением всего в шестьдесят g, чего ему вполне хватало для отражения туч
песка, по-прежнему атаковавших риксскую флотилию дронов.
