— И Квант об этом не догадывается, — вставила Дина.
— Вот фотографии. Я нашла. — Вероника протянула несколько снимков.
— Мы не будем обращаться в прокуратуру. Мы напишем напрямую Кванту, — решил Михаил. — Пока я думал, как пробраться к нему в казино, выловил его емейлы. Почему-то мне кажется, он быстрее найдет Следопыта, чем следователи.
— Я им тоже не верю. Из-за них тебя чуть не арестовали, — сказала Дина. — А Квант очень мстительный.
— И когда он найдет Следопыта, мы о нем забудем.
— А что будем делать со Скворцовым? — спросила Вероника.
— Прямых улик против него нет, — покачал головой Михаил.
— Не надо улик. Я знаю его самое больное место, — многозначительно сказала Самошина. — Мы нанесем удар по нему.
Давыдов удивленно вскинул бровь. Какое больное место имеет в виду разозленная женщина, говоря о неприятном ей мужчине? Но в следующую минуту он понял, что с прямолинейным выводом поторопился. Ее хорошую идею он дополнил своими предложениями, и вскоре эффектный план по наказанию миллиардера Скворцова был разработан.
— Йес! — не сдержал эмоции Михаил. — Осталось назначить время.
Вероника хотела что-то сказать, но в этот момент зазвонил ее телефон.
— Привет, милый! — ответила женщина, узнав собеседника. Она повернулась к зеркалу и заученными движениями поправила прическу. — Конечно, приезжай, я буду ждать.
Отключив телефон, Вероника подняла виноватый взгляд на Михаила.
— Вы должны уехать.
— Это он? — с нажимом спросил Давыдов.
Вероника молча кивнула и робко шагнула к Михаилу.
— Йес! — Дина вихрем вклинилась между Вероникой и Михаилом. — Поехали, Давыдов. Нас выпроваживают.
— Вероника, он заказал тебя киллеру. Он заплатил, чтобы тебя убили! Тебе нельзя с ним встречаться наедине.
— Но ты же перехватил заказ.
— А если он решил действовать сам?
— Здесь он не посмеет. Против него будет слишком много улик.
— Уже так поздно. Зачем он к тебе едет?
Вероника вскинула ресницы и виновато потупилась.
— Не делай мне больно, не задавай глупых вопросов. Пока мы не добились своего, я должна быть прежней.
Михаил отвернулся, подхватил ноутбук и направился к выходу. Вероника перехватила его, обняла, прижалась щекой к широкой спине.
— Это в последний раз, я обещаю. Теперь всё зависит от тебя.
Тепло любимой женщины растопило желание, всколыхнуло мысли. Почему он должен уступать и идти на поводу у Скворцова? Он обязан проявить твердость и решить вопрос по-мужски. Он останется и будет с ним драться! Он вышвырнет его из квартиры и спустит с лестницы! Он не позволит мерзавцу прикоснуться к любимой женщине!
Михаил гордо выпрямился, собираясь обернуться и сжать в объятиях Веронику. Но девочка настойчиво дернула его за руку.
— Идем отсюда, Давыдов.
Ладонь на спине подтолкнула его к выходу.
Глава 42
Сразу в таможенной зоне аэропорта «Шереметьево-2» Игоря Лозинского поджидал раскрасневшийся адвокат Гольтин с неизменным кожаным портфельчиком. Кивнув клиенту, адвокат наклонился и бесцеремонно зашипел в ухо:
— Я же вас предупреждал, не надо возвращаться в Россию. Против вас выдвинуто серьезное обвинение. Похищение человека — это не шуточки. Есть постановление об аресте. Вы что, мечтаете оказаться в тюрьме?
— Ты добился подписки о невыезде?
— Да. Слава богу, вы инвалид. — Гольтин поперхнулся, но, видя, что клиент не реагирует на его неловкую фразу, продолжил: — Судья проявила снисхождение. Но всё может измениться в любой момент. Этим же самолетом лучше вернуться в Лондон. Там вы будете в безопасности, мы затянем процесс сколь угодно долго.
— У меня в Москве неотложное дело. Гольтин, не зуди. Я принял решение.
— Тогда из аэропорта — сразу в больницу. Чтобы у судьи не было поводов для изменения меры пресечения. Прокурор настаивает, что на свободе вы сможете повлиять на потерпевшего.
— Мне плевать на этого ублюдка. Я приехал по другой причине.
— Господин Лозинский, я решительно отказываюсь понимать…
— Для того чтобы меня понять, Гольтин, тебе надо стать инвалидом.
Адвокат привык контролировать свои эмоции, поэтому молча нажал кнопку вызова лифта. «Клиент всегда прав, если платит большие деньги».
Спустившись на первый этаж к паспортному контролю, адвокат встал перед Квантом и подчеркнуто официальным голосом произнес:
— Я должен вас предупредить, господин Лозинский, что своим необдуманным возвращением вы делаете себе только хуже.
— Хуже? — Квант усмехнулся и опустил взгляд на неподвижные ноги. — Всё худшее в моей жизни уже позади.
Зажужжал электромотор. Гольтин сделал шаг в сторону, наблюдая, как к символической государственной границе катится инвалидное кресло с гордо поднятой головой упрямого клиента. Озабоченность на сытом лице сменилась равнодушием. В конце концов чем больше у богатого клиента проблем, тем выгоднее его обслуживать.
Игорь Лозинский подъехал к окошку пограничника. Пока сержант пограничной службы сканировала паспорт и смотрела в компьютер, Квант еще раз взглянул на фотографии, пришедшие по электронной почте. Мгновения, запечатленные на них, непоправимо перечеркнули его жизнь на «до» и «после». И виной тому — человек с татуировкой паука на шее.
Глава 43
Вероника Самошина, изобразив нежность, чмокнула утомленного Леонида Скворцова в широкую скулу и выскользнула из-под шелкового одеяла. На ней были только черные чулки на подвязках, как любил в последнее время Леня. Она сама подвела его к этой мысли.
Все восемь лет их связи Вероника стремилась быть разнообразной в сексе, ведь приедается самое вкусное блюдо. Целомудрие неопытной ученицы сменялось разнузданностью шлюхи, пресыщенная нежность великосветской барышни переходила в агрессивность вампирши, ласковые слова уступали место циничному сленгу молодежи, а покорность рабыни чередовалась с игривой неуступчивостью кокотки. Ради Скворцова Вероника Самошина прошла курсы стриптиза, современных танцев и кулинарного искусства. В ее арсенале имелись восточные благовония, томная музыка, эротическое видео и, конечно же, самое изысканное женское белье. Вероника знала, что мужчина, как кобель на поводке, потрусит туда, куда поманит его умная сучка.
Однако восемь лет — большой срок для любого праздника. К тому же на пятом десятке для амбициозных мужчин обладание молодой наложницей отходит на второй план. Они стремятся к богатству, славе или вершинам власти.
Ненасытный Леонид Скворцов хотел объять всё сразу. Богатство у него уже было, и в этом ему помогла Вероника Самошина. Ради славы он тратился на участие в телевизионных передачах и спонсировал экзотические экспедиции, в которых сам принимал участие. А вот во властных коридорах депутат находился только в начале пути. И там действовали иные правила. В кругу политиков пресловутые семейные ценности ставились гораздо выше, чем в кругах бизнесменов.
