— Раньше этим занималась моя мама, — сообщил
Дэвид. — Но теперь она слишком стара.
Тэлли облизнула пересохшие губы. В школе им постоянно
твердили, что уродцы, не подвергшиеся операциям, постепенно теряют здоровье.
— О, мне очень жаль. Сколько же ей лет?
Дэвид рассмеялся.
— Да нет, она еще в полном порядке. Просто уродцам
легче доверять кому-то вроде меня, кто ближе им по возрасту.
— Ну да, конечно.
Тэлли вспомнила, какое впечатление на нее в первый день
произвел Босс. А всего через пару недель она стала намного спокойнее смотреть
на людей самого разного возраста.
Иногда несколько уродцев отправляются в путь сами по себе,
имея в своем распоряжении шифровки вроде той, что тебе оставила Шэй. Но меньше
трех-четырех человек в группе никогда не бывает. Никто еще не приходил сюда
один-одинешенек.
— Ты, наверное, считаешь меня идиоткой.
— Вот уж нет. — Дэвид взял Тэлли за руку. — Я
считаю, что ты повела себя очень храбро.
Она пожала плечами.
— На самом деле не такое уж ужасное у меня получилось
путешествие.
— Храбрость нужна не для того, чтобы проделать путь,
Тэлли. Мне случалось в одиночку одолевать гораздо большие расстояния. Я говорю
о том, что ты покинула дом. — Он провел копчиком пальца по потрескавшейся
ладони Тэлли. — Я просто представить себе не могу, как бы я сумел уйти из
Дыма, бросить все, что мне знакомо, понимая, что, скорее всего, никогда не
вернусь назад.
Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком. Ей пришлось
нелегко. Но с другой стороны, выбора у нее попросту не было.
— А ты, — продолжал Дэвид, — ушла из своего
родного города, единственного места, которое ты знала в этой жизни, совсем
одна. Ты даже не встречалась ни с кем из дымников — с кем-то, кто имел бы право
убедить тебя в том, что этот поселок на самом деле существует. Ты совершила
побег по зову сердца, потому что тебя позвала подруга. Думаю, именно поэтому у
меня такое чувство, что тебе можно доверять. Тэлли перевела взгляд на поля
орхидей. С каждым словом, произнесенным Дэвидом, у нее становилось все тяжелее
на сердце. Если бы только он знал, почему она на самом деле находится здесь.
— Когда Шэй мне в первый раз сказала о том, что ты
должна прийти, я на нее здорово рассердился.
— Потому что я могла выдать местонахождение Дыма?
— Отчасти. А отчасти из-за того, что шестнадцатилетней
городской девчонке действительно опасно в одиночку пускаться в путь длиной в
несколько сотен миль. Но если честно, больше всего меня пугало то, что Шэй
рискнула совершенно напрасно и что ты ни за что даже не выберешься из окна своей
комнаты. — Он посмотрел на нее и бережно взял за руку. — И как же я
удивился, когда увидел, как ты сбегаешь вниз по склону холма.
Тэлли усмехнулась.
— В тот день я представляла собой довольно жалкое
зрелище.
— Ты была вся исцарапанная, волосы и одежда — обгоревшие,
но зато ты так радостно улыбалась…
Тэлли показалось, что лицо Дэвида, озаренное луной, светится
изнутри.
Она зажмурилась и покачала головой. Блеск. Он был готов
вручить ей награду за храбрость, когда на самом деле ее надо было пинками гнать
из Дыма за предательство.
— А теперь вид у тебя совсем не радостный, —
негромко заметил Дэвид.
— Не все в восторге от того, что я сюда пришла.
Дэвид рассмеялся.
— Ну да, да. Крой мне рассказал о своем великом
открытии.
— Да?
Тэлли вытаращила глаза.
— Ты его не слушай. Как только ты тут появилась, его
сразу начали мучить подозрения — как это и почему ты явилась одна-одинешенька.
Он решил, что тебе кто-то помогал по пути. Кто-то из города. Но я ему сказал,
что он чокнутый.
— Спасибо.
Дэвид пожал плечами.
— Когда вы с Шэй увидели друг дружку, вы так
обрадовались. Я понял, что ты в самом деле скучала по ней.
— Это правда. Я за нее волновалась.
— Конечно, это понятно. И тебе хватило храбрости
отправиться на поиски Дыма в одиночку, хотя ради этого тебе пришлось покинуть
маленький мирок, где ты жила. Ты ведь пришла по большому счету не потому, что
тебе хотелось бы жить в Дыме, верно?
— Это ты о чем?
— Ты пришла, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Шэй.
Тэлли посмотрела Дэвиду в глаза. Пусть он ошибался в ней на
все сто процентов, но как ласкали душу его слова! До этих минут весь день она
была окружена подозрениями и сомнениями, а глаза Дэвида светились искренним
восхищением перед тем, что она совершила. По телу Тэлли разлилось тепло
благодарности и словно бы прогнало холодный ветер, гулявший по холмистой гряде.
Но в следующий миг Тэлли внутренне содрогнулась. Она
осознала, что точно так же у нее теплело на душе, когда она говорила с
Перисом-красавцем или когда ее хвалили учителя. Еще никогда ни один уродец не
вызывал у нее подобных чувств. Уродцы, лишенные больших глаз идеальной формы,
просто не способны на такое. Но лунный свет, дивный пейзаж вокруг, тишина, а
может быть, сами слова Дэвида сделали его красивым. На несколько мгновений.
Вот только это волшебство зародилось на лжи. Тэлли не
заслуживала, чтобы Дэвид так на нее смотрел.
Тэлли отвернулась и снова перевела взгляд на море орхидей.
— Готова поклясться: теперь Шэй очень жалеет о том, что
вообще рассказала мне про Дым.
— Может быть, сейчас жалеет, — согласился
Дэвид. — Может быть, так будет еще какое-то время. Но это не навсегда.
— Но ведь вы с ней…
— Мы с ней. — Дэвид вздохнул. — Знаешь, Шэй
очень непостоянна.
— Что ты имеешь в виду?
— В первый раз она захотела уйти в Дым еще весной.
Когда ушли Крой и еще несколько человек.
— Она мне говорила. А она струсила, да?
Дэвид кивнул.
— Я так и знал, что она струсит. Ей хотелось бежать
только потому, что так решили ее друзья. Иначе бы она осталась в городе совсем
одна.
Тэлли вспомнила, как ей самой жилось без друзей после
операции Периса.
— Да. Это чувство мне знакомо.
— Но в ту ночь она не пришла на место встречи. Так
бывает. И я, честное слово, очень удивился, когда встретил ее на Ржавых руинах
несколько недель спустя. Тогда она заявила, что твердо решила навсегда покинуть
город. И уже тогда она говорила, что приведет с собой подругу, хотя тебе еще ни
о чем таком ни слова не сказала. — Он покачал головой. — Я уже был
готов сказать ей, чтобы она вообще забыла о Дыме, оставалась в городе и
становилась красоткой.
