У перекрестка появились две фигуры. Кирьян напрягся. Вот они остановились, о чем-то негромко посовещались и затопали дальше, обнявшись. Ребята явно во хмелю и торопятся на хату, чтобы продолжить прерванное веселье.
Эти-то уж точно не опасны.
— Ты вот что, — обратился Кирьян к Евстигнею, — двигатель не глуши. Будь здесь. Что-то мне не нравится все это.
— Хорошо, — заметно напрягся Криволапов.
— Ну, я пошел. — Кирьян отшвырнул в сторону папироску и уверенно спрыгнул на землю.
Сняв плащ, он перекинул его через правую руку — в руке наган. Кирьяна захватила какая-то лихость и бесшабашность, какая случалась с ним перед налетом. Состояние, близкое к куражу, без него даже терпилу на гривенник не растрясешь. Жиган, не оборачиваясь, направился по переулку и не мешкая завернул в нужный двор. На лавочке, спрятанные теменью, сидели все те же два «квасника» и о чем-то пьяно договаривались, тыча друг друга пальцами в грудь. Кирьян невольно улыбнулся, в таком состоянии они вряд ли доберутся до хаты, и празднование продолжится прямо на скамеечке.
— Вы бы, ребята, хоть делом занялись, кошельки у прохожих бы посшибали. Вон ночь какая разбойная, — весело посоветовал Кирьян, проходя мимо.
Тот, что находился ближе, резко поднял голову, и Кирьян увидел трезвые глаза, нацеленные в самую душу. Другой, поднявшись, пошел прямо на него. На мгновение Кирьяна охватило замешательство от столь нежданного перевоплощения бродяг. Но он тут же улыбнулся собственному страху, догадавшись, что это всего лишь кураж, самый его пик! Жиган позволил приблизиться второму на расстояние трех шагов, нисколько не удивляясь тому, что уже встречал этого человека. Только вот где? И тут же шальная мысль выдала верную подсказку. Ну, конечно же, на Петровке!
Парень однажды присутствовал на его допросе и, помнится, не поскупился на крепкий чай. Хотя какая разница! Подняв руку, Кирьян пальнул ему прямо в рот и, потеряв интерес к падающему, выстрелил во второго, уже успевшего приблизиться вплотную. Первая пуля угодила ему в живот, заставив сжаться, а вторая разнесла череп.
Рядом, за углом, послышались крики. Затем раздались выстрелы, сначала один, потом другой, за спиной уже топало несколько пар ног.
Отбросив плащ, Кирьян, не целясь, выстрелил прямо по бегущим. Кто-то сдавленно взвыл и, согнувшись, отскочил в сторону. А Кирьян, не теряя времени, шмыгнул в калитку и побежал к автомобилю.
Двигатель зарычал, и «Мерседес-Бенц», дернувшись, устремился навстречу.
Кирьян видел перекошенное лицо Евстигнея:
— Быстрее! Быстрее!
Позади хлопнул выстрел. Пуля прошла стороной, лишь опалив щеку. Кирьян ухватился за распахнутую дверь и впрыгнул в салон.
— Гони! — заорал он. — Поднажми!
Неожиданно в десяти метрах от машины он увидел несколько человек, которые, размахивая пистолетами, выбегали из темноты прямо на свет фар. Срываясь на хрип, он истошно заорал:
— Дави их, гадов!!
Захлопали выстрелы, и ветровое стекло разлетелось, щедро осыпав Кирьяна осколками. Сноп света вырвал из темноты мужчину в коротком драповом пальто. Он кричал и отчаянно размахивал маузером. Евстигней, яростно сжав челюсти, направил машину прямо на его долговязую фигуру. Раздался глухой удар, и мужчина, не успев вскрикнуть, сломанным манекеном отлетел к стене.
— Ага! Суки позорные! — кричал Кирьян. — Получи! В переулок!
Впереди метнулась чья-то сутулая фигура и вмиг вжалась в стену, стараясь избежать удара.
— Оторвались! — ликовал Курахин. — Кирьяна хотели взять! А хрен вам в зубы!
— Куда теперь? — спросил Евстигней, нервно озираясь.
— К Дарье давай, — ответил Кирьян после некоторого раздумья.
— Но как они узнали, Кирьян? — спросил водила.
— Разберемся, — хмуро протянул Курахин.
«Мерседес-Бенц» не торопясь подъехал к заставе. Трое красноармейцев, загораживая дорогу, вышли вперед, а четвертый — маленький, худенький — подошел к «максиму», установленному на мешках с песком.
— Не суетись, — спокойно предупредил Кирьян и, повернувшись к красноармейцам, строго спросил: — В чем дело, товарищи? Я из Чека, еду по заданию товарища Дзержинского.
— А мандат у тебя есть? — недоверчиво спросил один из них, в длинной шинели, очевидно, старший.
Курахин лишь хмыкнул:
— А ты думаешь, я без мандата по городу буду разъезжать? Вот такие, как ты, и пристрелить могут, а потом и спросить будет не с кого. Ладно, браток, — широко улыбнулся Кирьян, — я ведь все понимаю. — Рука скользнула в карман пиджака. — Держи, — протянул он документ.
Красноармеец вытянул из пальцев мандат и пристально всмотрелся в фотографию.
— Значит, по заданию товарища Дзержинского торопитесь?
Кирьян встретил пытливые, изучающие глаза.
— Да, — уверенно выдержал он взгляд. — Машина из Комиссариата внутренних дел. Что за дело, рассказать не могу, у меня предписание.
— Возьмите, — протянул документы красноармеец подчеркнуто вежливо и, когда Кирьян положил мандат в карман, сдержанно заметил: — Вы бы поосторожнее, товарищ, где-то в этих местах банда Кирьяна пошаливает.
— Спасибо за предупреждение, товарищ, — серьезно ответил Кирьян. — Только чекистам не подобает бояться каких-то жиганов.
— Пропусти! — коротко распорядился старший.
Стриженый красноармеец приподнял шлагбаум, и «Мерседес-Бенц» достойно выехал в ночь.
— Так куда едем-то? — спросил Евстигней, когда застава осталась далеко позади.
— Гони прямо, — распорядился Кирьян, — в Нижние Лихоборы.
— Понял, — произнес Евстигней и уверенно притопил газ.
Речка Лихоборка — приток Яузы — некогда протекала через глухой лес, в котором шалили лихие люди. Собственно, отсюда и произошло название, и московские купцы без особой нужды сюда не заезжали. А если все-таки случалось, то лишь в сопровождении государевых стрельцов.
— Куда теперь? — повернулся Евстигней к жигану, когда они въехали на Лихоборские бугры.
После того, что случилось в гараже, о возвращении не могло быть и речи, и Евстигней понемногу прижился в «семье» Кирьяна. Впрочем, жаловаться особенно не приходилось, пахан умел быть щедрым, и если налет проходил удачно, то он сыпал каменьями и деньгами, как арабский шейх.
— Видишь крайний дом на горке? — показал Кирьян.
— Ну?
— Рули к нему!
— Понял, — охотно произнес водитель и съехал с наезженной дороги.
Поднимаясь по косогору, «Мерседес-Бенц» заметно забуксовал, а потом, сыпанув гравием по днищу, уверенно взобрался на горку. Ворота дома мгновенно отворились, и автомобиль, сбавив скорость, въехал в просторный двор и тотчас укрылся за трехметровым забором. Хозяин, угрюмый колченогий старик, торопливо закрыл ворота.
