— Светочка, — Валет положил ей руку на плечо. — Одно с другим никак не связано. Просто совпало. Я без тебя больше не могу, честно. Хочешь, на колени стану?
— Не верю я тебе ни капельки!
Борода уже подмигивал Валету: мол, надо просто заткнуть Светке рот, затолкать в квартиру и закрыть дверь, а разбираться с остатками сумасшедшей любви уже тогда, когда менты свалят. Неизвестно, пошел бы карманник на такие крайние меры, ведь даже минимальное насилие над женщиной противоречило его жизненным принципам. Но тут сработал домофон в квартире.
— Не отвечай, — прошептал Валет.
— А вот и отвечу! — Светлана вдавила кнопку голосовой связи: — Алло…
— Откройте дверь в подъезде, полиция, — донеслось из динамика.
— Сейчас, открываю, — чувствуя свою полную власть над Валетом, произнесла девушка.
Послышалось, как внизу щелкает электронный звонок, раздались голоса полицейских:
— Они вроде не вооружены, но ты, сержант, поосторожней.
Светка часто и глубоко дышала, задумалась на пару секунд, затем махнула рукой:
— Проходите. — После чего осторожно, так, чтобы не выдать себя звуком, закрыла дверь и провернула головку замка. — Чего тут стали, в ванную комнату прячьтесь.
Квартира мажорки впечатлила Бороду донельзя. Старый дом, высокие потолки, просторная прихожая, богатый ремонт, дорогая обстановка — он даже попытался снять кроссовки.
— Идиот, — зашипел на него Валет и потащил в ванную.
Санузел был размером с небольшую жилую комнату, в ванне плескалась вода, плавали розовые лепестки, воздух густо пах дорогой парфюмерией. Валет отвернул кран умывальника, зашумела вода.
— Кажется, повезло, — сказал он и прислушался.
В квартиру позвонили, щелкнул замок.
— Добрый вечер, — послышался голос полицейского. — К вам никто только что не заходил, не звонил?
— Нет, — отвечала Светка. — Я ванну принять хотела да и спать лечь. Что-то случилось?
— Мы двух человек разыскиваем. Похоже, что они в ваш подъезд зашли.
— Но ко мне никто не звонил. У нас наверху дверь на чердак, могли и туда пойти. Ой, у меня ванна сейчас перелиться может!
— Извините. И лучше сегодня никому незнакомому не открывайте, — посоветовал полицейский.
— Так и сделаю.
Валет с Бородой облегченно вздохнули, когда услышали, что дверь закрылась. Светка заглянула в ванную:
— Вы еще от страха не обделались?
— Спасибо тебе, — поблагодарил Валет. — Спасла.
— Сама не знаю, зачем я это делаю. А ну, брысь отсюда. Я мыться собиралась, когда вы приперлись.
Подельники спорить не стали, покинули ванную, перешли на кухню, свет не включали. Гудела вытяжка, в хрустальной пепельнице лежали два окурка, перепачканных нежно-розовой помадой.
— Закуривай, — предложил Валет.
Борода взял тонкую дамскую сигаретку из пачки, щелкнул зажигалкой.
— Ловко ты голову ей задурил, — признался он.
— Временами я себя ненавижу, — Валет тоже закурил, выглянул сквозь планки жалюзи во двор.
Там виднелась патрульная машина. Полицейский стоял возле нее, внимательно смотрел на двери подъездов. В одной руке держал рацию, вторая лежала на расстегнутой кобуре.
— Торчат, суки, — резюмировал Валет, наливая из кофейника в чашку остатки остывшего кофе вместе с гущей.
— Когда свалят, пойдем отсюда, — предложил Борода.
— Не отпустит, уж я-то ее знаю, — Валет прислушался к плеску воды в ванной комнате и сел на высокий, какие бывают в барах, никелированный табурет. — Если выпить хочешь, бар в большой комнате. Чего только в нем нет.
Борода сходил принес начатую бутылку черного рома и два толстостенных стеклянных стакана, разлил понемногу. Валет кивнул: мол, угадал с напитком, если и пить сейчас что, так только термоядерное по крепости.
— Менты уехали, — сказал он, беря стакан в руки.
— Вот за это и стоит выпить.
Стаканы сошлись над столом с глухим звоном. Борода сделал пару жадных глотков, блаженно прикрыл глаза:
— Хорошо пошло.
Светка зашла в кухню, у нее на голове было закручено тюрбаном полотенце. От Валета не укрылось, что девушка успела наложить на лицо косметику, словно не спать собиралась, а отправлялась в театр.
— Хозяйничаете уже, даже у меня не спросив? — спросила она.
— Стресс снимаем, хозяйка, — криво ухмыльнулся Борода. — Чего только нам сегодня не пришлось пережить, — вздохнул он.
— Дураки всегда найдут приключения, — Светка плеснула рома в кофейную чашку, пригубила.
— Это точно, — согласился Валет.
— Нам с тобой поговорить надо, — посмотрела на него Света. — Расставим точки над «і». Выясним отношения раз и навсегда.
— Борода, выйди, — попросил Валет и затянулся дамской сигареткой.
— Нет уж, пусть тут сидит, — Света зло вырвала у Валета сигарету из зубов, и не столько загасила, сколько изломала ее в пепельнице.
Борода остался один. Его приятель и Светка уединились в одной из комнат. Турок-месхетинец глотнул рома, прислушался. За плотно прикрытой дверью спальни слышался шелест голосов. Слов не разобрать, но интонации угадывались четко. Светка злилась, Валет пытался ей что-то доказать.
Борода выдвинул ящик со столовыми приборами, присвистнул:
— А ложки-то серебряные, старинные, вилки тоже.
Он взял на сушилке пластиковый контейнер для салатов и пристроил туда находку, сверху легли и тяжелые серебряные рюмки, инкрустированные золотом и камнями. Чтобы ничего не звенело, Борода переложил украденное смятой газетой.
Из спальни уже доносились истеричные выкрики Светки, послышалась пара звонких пощечин. Девушка сорвалась в надрывный плач.
— Да, страсти, — покрутил головой Борода. — Сумасшедшая любовь.
Светка выбежала из комнаты, вор только и успел что сунуть контейнер под стол и схватить стакан с ромом. Размазывая косметику и слезы по лицу, Светка всхлипнула:
— Урод, ненавижу! — и скрылась в ванной, зашумела вода.
— Эй, — негромко позвал Борода, а затем выглянул в коридор.
В двери спальни стоял Валет и тер исполосованное ногтями лицо.
— И часто с ней такое случается? — с сочувствием поинтересовался Борода.
— Каждый день, когда мы вместе, не вру.
Толком поговорить не удалось. Светка пулей вылетела из ванной, оттолкнула Бороду и хлопнула дверью спальни. Вновь пошел разговор на повышенных тонах, прерываемый всхлипами и надрывным бабским ревом.
Турок-месхетинец вернулся на кухню. Вскоре мелодика звуков из спальни стала иной. Всхлипы плавно стали терять агрессивность и, в конце концов, перешли в чувственные стоны. Борода понял, что какое-то время никто не станет выбегать в коридор, можно было осмотреться в шикарной квартире основательней. Он перебрался в большую комнату. В полумраке таинственно поблескивала на стене огромная плазма.
