— Только ща Москву вспоминать не надо, — сказал один из магнитогорских.
— Да при чем тут Москва? Москва Москвой, а мы сами собой, — трындел Димон. — Мужики, за Челябу, за Соликамск, за Магнитку, за Йошку-кошку и этот самый Саксаул!
Все радостно подняли рюмки и выпили залпом.
Тут же налили еще.
— А теперь — за дружбу между народами! — предложил Димон. — Ты казах, мы русские — дружим? Дружим — и дай краба.
Он протянул Бороде свою широкую ладонь.
— Я не казах, я турок-месхетинец.
— Турок? И так хорошо говоришь по-нашему? — удивилась жена Димона.
— Турок-месхетинец.
— Какая разница — турок есть турок.
— Я жил в СССР, потом в Казахстане, потом в России. Много городов объехал. Много где побывал, — начал объяснять Борода. — А теперь вот сижу здесь — прилетел на историческую родину.
Его слушала только жена Димона, а сам Димон махал рукой: мол, давай не грузи, говори быстрее, выпить надо, трубы горят.
— Друганы! Товарищи-братья! За дружбу между турками и русскими! — воскликнул челябинец.
Он, его жена, мужик из Соликамска и сам Борода выпили.
А пока турок-месхетинец распрягался насчет своего житья-бытья, мужики из Магнитогорска отползли в глубь ресторана.
И вдруг один из них закричал — так, что все посетители обернулись.
— Ты че, нас не уважаешь? — раскачиваясь перед столиком, где сидели четверо немецких туристов, возмущался россиянин. — Почему вы не хотите выпить со мной? Думаете, вам, богатым, все можно, да? Э-э, глядите сюда… потомки фашиков сидят и ржут с нас!
— Эй, Карась, успокойся, — попытался приструнить приятеля его зема из Магнитки.
— Братаны, они нас за людей не считают! Отомстим за дедов! — раздался возглас с дальнего столика.
Из-за него встали четыре русских богатыря и немного шатающейся походкой направились к немцам.
Через пару минут четверо туристов из ФРГ из-за своего узкого понимания дружбы между народами оказались в бассейне. На попытки выбраться русские мужики с невероятным азартом сталкивали их обратно, выкрикивая «Гитлер капут!» и «Мы вам покажем Вторую мировую!»
Разбушевавшимся россиянам плевать было на уговоры обслуживающего персонала, и отошли они от кромки бассейна только тогда, когда в ресторан вбежали четверо полицейских, размахивающих резиновыми дубинками.
Дрожащие немецкие туристы — не от холода, а от страха и необычности ситуации — стояли и обтекали возле раскидистой пальмы.
Борода к тому времени уже покинул помещение ресторана. Он решил покинуть гостиницу — зачем рисоваться перед полицией, светить документами и собственной рожей.
Турок-месхетинец отправился в город. Так просто, пройтись, прогуляться. В мыслях он клял Валета, что тот смылся в неизвестном направлении и вообще забил болт на его существование. «Я ему еще что-нибудь придумаю», — крутилась в голове Бороды мстительная мыслишка.
Вдруг сзади турка-месхетинца завизжали тормоза и совсем рядом остановилось такси.
Открылась задняя дверца, и на него глянули томные глаза двух дамочек.
— О, какой мужчина, давай к нам, — сказала одна по-русски с прибалтийским или скандинавским акцентом.
Борода не понял, как очутился в салоне, — его притянули руки этой дамочки, или он прыгнул сам, ради приключений.
Такси рвануло с места и быстро помчалось по улице, весело шурша шинами.
— О-ха-ха, о-хо-хо, какой крепкий мужчина, — щебетали дамочки в шляпах, с веерами, которыми прикрывали свои напудренные лица.
«От, бляха-муха, буржуйки отрываются», — подумал Борода, а сам покосился на перстень на среднем пальце у своей соседки. В центре его в золотой оправе сверкал громадный сапфир. «Джентльмен удачи» прикинул, что подвыпившие дамочки были украшены как елка на Новый год у олигарха. С другой стороны, несмотря на толстые слои штукатурки на щеках, что-то в этих дамочках было притягательное, скорей всего, их провокационное поведение — жеманность и желание быть желанными.
— Куда едем, красотки? — хорохорился Борода.
— На виллу. Мы все-таки, как это сказать, состоятельные леди, — говорила одна, стреляя большими глазами из-под веера.
Что-то неуловимо знакомое почувствовал Борода в голосе, во взгляде этой дамочки.
— А у вас нет брата? — спросил он, смутное подозрение закралось в душу.
— Брата нет, — растянула накрашенные губы дама.
— Это хорошо, — успокоился Борода.
Такси подъехало к железным воротам. Водитель посигналил. Ворота откатились в сторону. Автомобиль с шашечками тихо подъехал к крыльцу ярко освещенного здания — двухэтажная вилла со стенами персикового цвета, на плоской крыше — экзотический сад.
Борода вышел, дама протянула ему руку. Он нехотя дал свою. Дамочка уже не отпускала руку «джентльмена удачи» — так они и вошли в здание.
Как только эта удивительная парочка — дама в шляпе с перьями, в вечернем облегающем платье и неплохо одетый благодаря Валету Борода, — державшись за руки, вошли в зал, раздались аплодисменты и громкие приветствия на разных языках.
К ним подскочили разукрашенные и одетые в маскарадные костюмы гости, начали целовать в щеки, что-то возбужденно говорить, Бороду осыпали комплиментами. А у него вдруг все поплыло перед глазами. Белки покраснели от брезгливости и ярости.
Он глянул на эти костюмы, на эти голые бритые ляжки, на припудренную щетину на щеках и понял, что здесь, на вилле — о, епт! — отрываются мужчины, переодетые женщинами.
— Идем, — сладким голосом сказала его партнерша, — нас уже ждут.
Борода попытался вырвать руку, но дамочка сильно ее схватила, и в этот момент турок-месхетинец узнал ее — это был тот голубец с пляжа!
— Это мне надо идти, это меня ждут! — резко проговорил Борода.
Вокруг переодетого дамой гея и «джентльмена удачи» закружилась пестрая, шумная толпа. Какие-то руки нацепили на Бороду плащ Бэтмена, сунули ему ушастую черную маску.
— Бэтмен! Бэтмен! — все вокруг начали скандировать.
— Бэтмен, хелп ми, кис ми!
[39]
Хелп ми, кис ми!
Включилась музыка из знаменитого кинофильма.
Бороду вытолкнули на середину зала, все начали аплодировать:
— Плиз! Плиз!
[40]
К нему начали подбегать дамочки, нагибались, показывали, что у них под юбками. А там были выбритые ягодицы и мужские гениталии, обтянутые трусами-стрингами.
