— Кто главврач? — встрепенулся Корчагин.
— Некто Головаш Аркадий Борисович. Несколько раз я с ним встречалась, однажды поговорили с ним про Вовку. Он любезен, сдержан, производит впечатление хорошего специалиста, но мне он показался немного скрытным… Куда помчался? — Она схватила Алексея за рукав. — Главврач еще спит, твоя задушевная беседа с ним временно откладывается… Послушай, торопыга, — зашептала она, — мы все сделаем, но в свое время. Ты где обитаешь?
— В лесу…
— Отличное место для проживания, — одобрила Татьяна. — Как насчет моего дома? Там нормальная постель, а убежать в случае опасности можно через окно, через чердак и даже через подвал. Обещаю не приставать, окружу тебя заботой и пониманием. Могу твою рубашку пришить к пуговице, которую ты где-то посеял… — Татьяна немного смутилась. — Ведь должна я как-то тебя отблагодарить за то, что ты изгнал нечистоты из моего дома. Прибирать Головаша следует по окончании рабочего дня, тогда у нас будет фора и суматоха не поднимется раньше времени. Припремся утром — будет много вражеской активности. День ты посидишь у меня. А я пока узнаю, где он проживает, состав семьи, все такое…
— Зачем ты всё это делаешь для меня? — смущенно спросил Алексей.
– А ты догадайся… – злобно прошипела Татьяна и чуть не врезала ему промеж глаз!
Благообразный мужчина с седой шевелюрой вернулся домой в восьмом часу вечера. У него был неплохой, хотя не сказать, что роскошный, дом, а еще он имел представление о ландшафтном дизайне. Рабочий день нещадно вымотал, ставить машину в гараж было лень. Он бросил корейский кроссовер на гаревой дорожке возле беседки, побренчал ключами и вошел в дом.
— Дорогая, я дома! — устало возвестил мужчина и принюхался. Ужином не пахло. Это было по меньшей мере досадно.
У «дорогой» имелась уважительная причина уклониться от готовки. Она лежала в дальней спальне, связанная по рукам и ногам, мычала в тряпочку и гадала на кофейной гуще.
— А мы уже заждались, Аркадий Борисович, — проворчал незнакомец в маске, вырастая из-за кухонного пенала и сбивая мужчину с ног тяжелым ударом.
Он не чувствовал, как его волокли в подвал, как он катился с лестницы, потому что спускать эту тушу на себе никому не хотелось… Когда он очнулся, лицо его горело — он превращался в огромный огнедышащий синяк. Над главврачом психиатрической больницы склонились две черные маски. Первая маска загадочно помалкивала, вторая же молчать не могла.
— Спешу отрекомендоваться, Аркадий Борисович, — лезвие ножа уперлось медицинскому работнику под горло. — Корчагин Алексей, слышали, наверное? — И когда «благообразное» туловище в страхе задергалось, придавил его коленом, перехватил нож — он еще помнил, что по правилам этикета нож нужно держать в правой руке.
— Что ты хочешь? — прохрипел главврач. — Я ничего такого не сделал…
— Я совершенно без понятия, что вы сделали, Аркадий Борисович, а чего не сделали. Возможно, вы толковый специалист, лечите людей, приносите какую-то пользу. Но одну пакостную вещь вы все-таки совершили, за что вам и воздастся. Вы, конечно, догадываетесь… Открою вам страшную тайну: прошлой ночью я посетил вашу больницу и с изумлением обнаружил, что одна из ваших пациенток — вовсе не та, за кого ее выдают. Странно, правда? Вы можете это как-то прокомментировать? Или выразиться яснее? — Лезвие вдавилось под кадык, потекла кровь, злоумышленник зашипел ему в лицо: — Сдавай за всю масть, сука, пока пасть не перерезали…
— Богатый лингвистический запас, — усмехнулась Татьяна. — А культурнее нельзя?
— Например? — не понял Алексей.
— Ну объясни, например, клиенту, что это была лишь прелюдия к сексу, а секс у нас с ним будет такой…
— Но вы не понимаете, меня убьют… — заныла жертва, — я не могу, меня заставили… Я сам живу уже девять лет с этим моральным гнетом… Леонид Константинович мне горло перережет…
— А мы не перережем? — удивился Алексей. — Причем гораздо раньше, чем это сделает Леонид Константинович. Ладно, хватит. Последняя попытка, Аркадий Борисович, после которой начинаем отрезать от вас кусочки. Начнем с ушей. Учтите, мы пытливые, как инквизиторы, — и словно нагайка стегнула по изувеченному лицу. Главврач завизжал.
— Ты наносишь ему травмы, — подметила Татьяна.
— Это не травмы, это так — травмочки…
— Хорошо, я все скажу, не надо, не убивайте… — заскулил врач. Его съедала пещерная жуть, он даже позабыл про свою жену. Впрочем, ничего особенно неприятного с его женой не происходило.
— Хорошо, Аркадий Борисович, заключаем договор, — смягчился злоумышленник. — Вы рассказываете абсолютно ВСЁ, и я к вам больше не прикасаюсь. Если что-то утаите — будет страшно. И не надо так паниковать — в конце концов, господину Рудницкому вовсе не обязательно знать, что это ВЫ нам все рассказали. Пусть будет нашим маленьким секретом, договорились? Вопрос первый: кто на самом деле находится в больнице?
— Он все спланировал еще тогда, в 2004-м… — срывающимся голосом забубнил главврач. — Он дьявол, он изощренный хитроумный дьявол, у него уже тогда была целая армия подручных и убийц… Я ничего не знаю о его делах, только это… Я простой врач… в том году меня только назначили главным врачом в эту больницу… О господи… Эти люди похитили в Горно-Алтайске какую-то деревенскую студентку, внешне похожую на Лиду Холодову… Не совсем чтобы копия, но что-то было… Ее накачали наркотой, привезли в машине «Скорой помощи» в Аргабаш… Девушка до сих пор считается на родине без вести пропавшей… или как там это сейчас называется… Ее зовут Алла Шевцова… Господи, они выкрали настоящую Лиду, надели на эту несчастную ее халат, положили рядом с тобой, Алексей, пока ты валялся без чувств… Зачем я об этом говорю, ведь дальше все понятно…
— Кто тот родственник, что ссужал клинику деньгами на ее лечение?
— Это никакой не родственник… Это человек Леонида Константиновича…
— Зачем Рудницкому держать в клинике постороннюю изувеченную женщину, выдавая ее за Лиду?
— Да Рудницкому это на хрен не надо… Он просто потакает капризам своей… Ну, вы понимаете… Ей почему-то хочется, чтобы люди думали, будто бы она такая несчастная великомученица — почти святая, страдает безвинно, служит немым укором всему этому долбаному городу… Их же, баб заумных, не понять… Она приезжала в больницу несколько раз, ей было любопытно, она сидела с больной, так на нее смотрела…
— А теперь переведи всё сказанное на доступный русский, — зарычал Алексей. — И не юли. А то ведь пересмотрю в одностороннем порядке наши договоренности и отделаю так, что никакая хирургия не спасет. Рудницкий насильно удерживает у себя настоящую Лиду?
— Господи, Алексей, какой ты наивный… — застонал Головаш. — Думаешь, твоя Лида — такая хрупкая, невинная, воздушная? Да Лида Холодова — главное зло в этом районе… Это бессердечная, безжалостная сука… Она хуже, чем Рудницкий и вся его банда вместе взятые, это она фактически всем тут распоряжается, а Леонид Константинович лишь содействует и потакает ей…
