– Хорошо, что хоть ты что-то поняла, а то я сам чего-то, наоборот, только запутался. Чего сказал – сам не понял. Ну ладно, крошка, спокойной ночи.
После занятий я первым делом направилась к Катьке: мы не общались уже полтора дня, а мне нужно было многое ей рассказать. Любимова встретила меня тепло, она также успела соскучиться, и я сперва послушала ее новости: Женька Логинов пропустил уже два занятия по политэкономии, а препод у них такой серьезный, что даже самые недисциплинированные студенты (включая Женьку и саму Катьку) обязательно этот предмет посещают. Девчонки поговаривают, что он завел себе очередную пассию, притом старше его.
– Она, наверно, страшненькая, жирная, мелкая и… и…
– Старуха! – помогла я подруге.
– Да! Точняк! Старая страшная калоша! С клюкой и в очках минус двадцать!
Что ни говори, но какие-то чувства здесь присутствуют. Кстати о чувствах. Где Николай? Почему не звонит?
Я рассказала Катьке про кафе и детектива. А еще про то, что у магазина меня, к несчастью, никто не ждал. К великому удивлению, Любимова стала оправдывать моего ненаглядного, что придало мне сил для надежды и веры, которых я почти уже лишилась.
– Может, ты перепутала чего? Или он не так понял? Всякое бывает. Помнишь, как мы договорились встретиться у памятника, и я ждала тебя у Ленина, а ты меня – у Пушкина?
Да, было дело. И все-таки вопрос «Где Коля?» остался без ответа.
Чтобы меня как-то отвлечь от дурных мыслей, Катька включила телевизор. Сперва в новостях дня нас снова попугали маньяком, совершившим сегодня новое жестокое преступление, пообещав напоследок, что мы всенепременно попадем в длинный список его жертв, в котором и без того значилось уже восемь имен, а затем начались новости спорта. Это мы не любили и, выключив телик, врубили радио.
Шла передача «Архивариус», в которой обычно, соответствуя названию, крутят песни, оставившие пик популярности давно позади.
– А сейчас в эфире прозвучит самый популярный хит уже распавшейся группы «Созвездие Венеры» – «Я тебя не забуду»…
Я никогда не забуду тебя,
Твои губы, глаза,
Твое сердце. Стрела
Пронзила меня… –
запело радио, а мы уставились друг на друга.
– А голос-то похож, – произнесла подруга. – По крайней мере, такой же гнусавый. – Я согласно закивала. – Слушай, я ж у Наташки на днях была. Выторговала у нее фотографию Крюкова. А она жаловалась на Ангелину.
– Как это? – проснулся во мне ажиотаж.
– Говорила что-то вроде: «Она меня беспокоит. Стала какая-то нервная и неуравновешенная. С ней стало невозможно общаться в последние дни». Вот я и подумала, почему бы нам не наведаться к ее коллеге в «Грандо Тур»? Кажись, сегодня не Ангелинина смена.
– Что мы можем узнать интересного от ее сотрудницы – как ее там? – Веры? Возможно, они не так близко общаются, как хотелось бы нам, – разумно заметила я.
– Попытка не пытка.
…Верой оказалась щупленькая светловолосая женщина лет тридцати пяти – тридцати восьми со стильной короткой стрижкой под мальчика и, как затем выяснилось, любящей сплетни, что, вообще-то, было нам только на руку.
Пригласив нас в свой кабинет, на двери которого значилось: «Юрочкина А. В., Кравчук В. В. Главные менеджеры», она села за стол, указав нам на два симпатичных серых креслица.
– Чем могу помочь?
– Вы знаете, где ранее работала Юрочкина Ангелина Вячеславовна? – начала Любимова.
– Вроде она была солисткой какой-то молодежной девичьей группы. А что?
– Именно! – щелкнув в воздухе пальцами, неизвестно чему обрадовалась Катя и принялась выдумывать уверенным голосом: – Мы представляем звукозаписывающую студию «Прайс». На днях нам попался один старый альбом группы «Созвездие Венеры», и мы остались очень довольны тембром и частотами голоса главной солистки, – ну полную чушь выдавала подружка. Откуда она нахваталась этой дребедени про частоту голоса? Однако Вера слушала нас затаив дыхание. – Начальство изъявило желание записать с ней сольный проект и велело нам в срочном порядке обговорить с Юрочкиной это предложение.
– К сожалению, Ангелины сегодня не будет, – вздохнула Кравчук В. В. – Вам придется прийти еще раз, к примеру, завтра: мы через день работаем.
– Да вы что! – с притворным отчаянием воскликнула Любимова и даже импульсивно поднесла ладони к груди, должно быть, изображая сердечный приступ. – Завтра с утра мы вылетаем на двухнедельные съемки в Израиль.
Я незамедлительно повернула голову вбок, чтобы иметь возможность продемонстрировать подруге выражение своего лица, означавшее: «Ты что, дура?! Какие, к черту, съемки? При чем здесь Израиль?» Но она ответила на мой гневный взгляд едва заметным пожатием плеч, мол, сболтнула первое, что пришло в больную голову. Несмотря на полную несуразицу в нашем повествовании, главный менеджер прониклась к нам еще большим уважением, о чем говорил ее восторженно приоткрывшийся рот. Видимо, женщина любит Израиль.
– Чем же мне вам помочь? – спросила она, скорее, сама себя. – Постойте! Она ведь давала мне свой домашний телефон, он где-то здесь записан, подождите… – Она принялась теребить и перекладывать все бумажки, что лежали перед ней на столе. В укор ее аккуратности будет сказано, их водилось несметное количество.
Катька беспомощно воззрилась на меня. Я понимала ее печаль: сейчас Кравчук продиктует «представителям звукозаписывающей студии» номер Юрочкиной, который нам абсолютно без надобности. Но после этого нам придется уйти несолоно хлебавши.
Бразды правления в свои руки взяла я.
– Линда, думаю, нам не стоит торопить встречу с Юрочкиной.
Катьку аж передернуло: она терпеть не может имя Линда. Так ей и надо, будет знать, как плести всякую чушь типа студии с дурацким названием «Цена» (так переводится с английского price).
– Почему? – недоумевала Вера.
– Понимаете, один раз был такой случай. Мы пригласили к сотрудничеству один молодежный дуэт, уже подписали контракт, как тут выяснилось, что девушки не знают слова дисциплина, но мало того, что их вечно приходилось ждать в ущерб себе, так они еще оказались алкоголичками и токсикоманками! Перед начальством было жутко стыдно, это же мы их привели.
– Да, Майя, ты совершенно права, – отомстила «Линда». Мне вот не нравится имя Майя, и все тут.
– Я поняла, что от меня требуется. Вы хотите, чтобы я рассказала про Ангелину?
– Да, Майя именно это и имела в виду.
Зачем она все время повторяет это имя?
– Да, Линда, именно это, Линда, я и хотела сказать. Поэтому, Вера, мы с Линдой и обратились к вам, Вера. Вы, Линда, очень нужны нам с Ангелиной. То есть с Верой. Ой, простите, наоборот, вы, Вера, нужны нам с Майей. Тьфу ты, господи, с Линдой! – выкрикнула я и стукнула по столу. Ненавижу заговариваться. – Фу-у, получилось наконец.
