Тэлли протянула Перису руки, и он помог ей встать. Они
исполнили нечто вроде короткого неуклюжего вальса и, заливисто хохоча, помогли
друг другу остановиться.
— Куртку не забудь, Худышка, — напомнил Перис.
Тэлли взяла у него куртку, надела и закрепила стропы.
— Будет просто кошмарно, правда? — спросила Тэлли.
Перис нервно кивнул.
— Что-нибудь есть от наших друзей с другого
берега? — почти шепотом осведомилась Тэлли.
— Ни звука. Как испарились.
Тэлли нахмурилась. Визит Кроя состоялся месяц назад, и с тех
пор новодымники не показывались. Молчание выглядело зловеще — если только,
конечно, уродцы не задумали какое-то новое испытание. Как бы то ни было, Тэлли
не терпелось отправиться на поиски старых знакомых, и она собиралась сделать
это, как только удастся избавиться от идиотского браслета.
— Фаусто удалось расщелкать скайборд?
Перис только пожал плечами, рассеянно глядя, как на
аэрокаток, смеясь и хохоча, подтягиваются все новые «кримы» и принимаются
лавировать между маленькими юркими машинками, старательно полирующими лед.
Тэлли заметила у Периса на лбу флэш-татуировку в виде третьего
глаза, моргающего в такт с сердцебиением, и заглянула в его прекрасные глаза —
карие, нежные, бездонные. Перис, на ее взгляд, стал серьезнее, чем был месяц
назад, — да и все «кримы» посерьезнели, однако теперь Тэлли не замечала,
чтобы он менялся с каждым днем. Тем, кто не принял лекарство, приходилось
намного труднее, чем Тэлли и Зейну, которые, можно сказать, наполовину
исцелились. Остальные возбуждались на какое-то время, но удержать
просветленность им было нелегко.
Что ж, пролом послужит для них встряской.
— Ладно, Шнобель. Давай покатаемся.
Тэлли оттолкнулась и покатила, набирая скорость, вдоль
наружного края катка. Она посмотрела вниз через подтаявшее окошечко во льду.
Магнитные подъемники, поддерживавшие каток в воздухе, были
видны очень хорошо. Они были расположены на расстоянии нескольких метров друг
от друга, от них исходили морозильные «лучи». Далеко внизу зеленел широкий овал
стадиона. Сквозь лед он казался немного кривым и слишком далеким, словно сквозь
дымку красотомыслия. На стадионе загорались огни. Через сорок пять минут должен
был начаться футбольный матч. Перед его началом, как только зрители рассядутся
по трибунам, как всегда, будет фейерверк. В лучших традициях Нью-Красотауна.
Небо над головой было ясным и голубым — ни облачка. Только
несколько воздушных шаров болтались на привязи около шпилей самых высоких
бальных башен. В поднятом состоянии аэрокаток считался самым высоким
сооружением в городе. Тэлли видела весь город как на ладони.
Она догнала Зейна на повороте.
— Как тебе показалось, все в форме?
— Большинство психует.
Зейн изящно развернулся и поехал спиной вперед. На коньках
он катался так же легко, как дышал. Его мышцы, укрепленные операцией, были
лишены чрезмерной лени и робости, в отличие от большинства красавцев. Он мог
спокойно стоять на руках, мог за несколько секунд вскарабкаться по стене до
своего окна в особняке Пульхера, мог обогнать монорельсовый поезд, доставлявший
стариков из пригородов в центральную больницу. Он никогда не потел и умел
задерживать дыхание на две минуты.
Глядя на то, как Зейн проделывает все эти штуки, Тэлли
вспоминала о рейнджерах, спасших ее от пожара во время путешествия в Дым. Зейн
был таким же, как они: быстрым и сильным, только без извращенной нечеловечности
чрезвычайников. Тэлли и сама могла похвастать неплохой формой, но у Зейна после
принятия лекарства быстрота и ловкость еще и возросли. Ей нравилось скользить
по льду вместе с ним, выписывать круги около остальных «кримов», а порой
превращаться в средоточие изящества посреди пестрого водоворота друзей и
сверкающих коньков.
— Есть что-то из Нового Дыма? — спросил Зейн едва
слышно на фоне свиста лезвий коньков.
— Перис говорит, ничего.
Зейн выругался и сделал резкий разворот, осыпав какого-то
парня (не «крима»), медленно ковылявшего вдоль края катка, фонтаном ледяных
кристалликов.
Тэлли снова нагнала Зейна.
— Терпение, Зейн. У нас все получится.
— Мне надоело терпеть, Тэлли.
Он посмотрел вниз сквозь прозрачный лед. Стадион бурлил,
зрители рассаживались на трибунах, предвкушая матч между командами городов,
вышедшими в плей-офф.
— Сколько еще ждать?
— Все начнется с минуты на минуту, — ответила
Тэлли.
Только она это сказала, как внизу вспыхнул фейерверк, и
аэрокаток превратился в палитру, расцвеченную красными и синими сполохами. В
следующую секунду льдина катка содрогнулась от докатившейся взрывной волны, и
толпа конькобежцев восторженно ахнула.
— Пора, — проговорил Зейн с усмешкой.
Его раздражение как рукой сняло.
Тэлли сжала его руку и отпустила. Он укатился прочь и
остановился в самой середине аэрокатка — в точке, наиболее удаленной от
магнитных подъемников. Тэлли подняла руку. Остальные «кримы» окружили ее
плотной толпой.
— Фляжки, — тихо проговорила она и услышала, как
по компании прошелестели шепотки.
Блеснули на солнце металлические фляжки, раздался тихий
скрип отвинчиваемых крышек. Сердце Тэлли забилось чаще, все чувства обострились
от волнения. Спиральные флэш-татуировки на лицах всех собравшихся вертелись
быстро-быстро.
Тэлли заметила, как Зейн, набирая скорость, мчится по краю
катка.
Послышалось бульканье. На лед выливалась неразбавленная
водка и чистый спирт. Тэлли показалось, что она услышала треск — тихую жалобу
льда, точка замерзания которого под действием алкоголя понизилась.
Даже в прежние времена Зейн всегда мечтал вытворить
что-нибудь подобное. Порой, когда «кримы» оккупировали аэрокаток, он выливал на
лед шампанское. Но лекарство сделало его серьезным. Прежде чем осуществить
сегодняшнюю каверзу, он даже поставил эксперимент: наполнил разные отделения
емкости для приготовления льда смесью воды с водкой в разных пропорциях и
поставил емкость в морозильную камеру. Водяной кубик замерз нормально, а
остальные — тем хуже, чем больше в них было водки. То отделение, в которое была
налита чистая водка, осталось абсолютно жидким.
Тэлли устремила взгляд на спиртовое пятно, медленно
расползающееся по льду под коньками. Она видела, как тают следы, прочерченные
лезвиями, отметины от падений. Стадион представал перед ней все более четким, и
наконец Тэлли могла разглядеть мельчайшие детали поднимающихся вверх плюмажей
зеленых и желтых снопов фейерверка. Когда до ее слуха донесся громогласный
взрыв, прозвучал еще один зловещий треск. Фейерверк набирал силу, близился к
кульминации…
