Они с Зейном полетели к реке вровень с верхушками деревьев,
вдоль извилистой дорожки Дензел-парка. Под ними плясали на ветру ветки, и
казалось, будто множество рук тянется вверх и пытается поймать отчаянную
парочку. Тэлли изгибалась на поворотах, разрезала ветер расставленными в
стороны руками, и последние остатки ее утренней сонливости как рукой сняло.
Пусть маленький, но все же ощущаемый вес датчика, прикрепленного к
колечку-пирсингу на пупке и извещавшего скайборд о положении центра тяжести,
напомнил Тэлли о вылазках к Ржавым руинам в компании с Шэй, о том, как легко в
уродские времена им было улизнуть из города.
Настроение портило только неизбежное наличие интерфейсного
браслета. Диаметр спасательных магнитных напульсников позволил надеть их поверх
браслетов, мягкий смарт-пластик принял нужную форму. И все равно Тэлли
казалось, что наручник впивается в кожу.
Они добрались до реки и полетели над ней, ныряя под мосты.
Скайборд Тэлли задевал гребешки волн, поднятых ветром. Истерически хохоча, Зейн
обогнал Тэлли и, проехав по воде «кормой» скайборда, поднял тучу брызг.
Тэлли присела, и большая часть брызг ее миновала, после чего
она наклонила доску носом вниз и, опередив Зейна, промчалась перпендикулярно
его траектории полета и ловко шлепнула доской по воде. Вода поднялась стеной, и
Зейн, пролетая через нее, вскрикнул.
Промокшая до нитки, тяжело дышащая Тэлли гадала, каково это
— быть чрезвычайницей: чувства обострены до предела, каждое мгновение жизни
полно напряжения, тело — безукоризненно отлаженная машина. Она вспомнила, как
Мэдди и Эз говорили о том, что у чрезвычайников микротравм мозга нет — они
вылечены.
Безусловно, за те преимущества, которые давала жизнь агента,
приходилось платить — такой малостью, как новое лицо: волчий оскал зубов и
холодные тусклые глаза, пугавшие всех, кто бы ни встретился на твоем пути. Но
внешность, словно бы взятая из фильмов ужасов, сама по себе не шла ни в какое
сравнение с необходимостью работать на Комиссию по чрезвычайным обстоятельствам
— выслеживать беглых уродцев и беспощадно расправляться со всеми, кто угрожает
безопасности города.
А вдруг операция, превращающая людей в чрезвычайников, тоже
каким-то образом меняет сознание: например, делает тебя из пустоголового
стопроцентно послушным? При такой потрясающей физической силе и быстроте можно
без проблем убежать из города, но что, если при проведении Операции
Чрезвычайности в тебя вживляют нечто вроде интерфейсного браслета — нечто
такое, что постоянно извещает о твоем местонахождении?
Холодные брызги ударили в лицо Тэлли, и она очнулась от
раздумий. Поднявшись выше, она перелетела через пешеходный мост и сверху вниз
посмотрела на Зейна. Тот обескураженно оглядывался по сторонам, пытаясь понять,
куда она подевалась.
Тэлли опустилась к воде чуть впереди Зейна, и ее скайборд
ударил по реке со звуком пощечины. Фонтаном взлетели брызги, и она тут же
поняла, что перебрала со скоростью. Вода показалась ей жесткой, как бетон,
подошвы скользнули по поверхности скайборда…
Падение длилось пару мгновений, а потом магнитные
напульсники грубо рванули ее вверх, завертели и остановили.
Подвешенная на напульсниках Тэлли оказалась по пояс в
ледяной воде. А она думала, что сильнее промокнуть невозможно… Оставалось
только злорадно порадоваться тому, что в результате ее атаки Зейн тоже
искупался.
— Очень умно, ничего не скажешь, Худышка! —
прокричал он, забравшись на скайборд.
Тэлли так тяжело дышала, что даже не смогла ему ответить,
она легла животом на свою доску и расхохоталась, а потом они без слов поднялись
в воздух и, постепенно приходя в себя, повернули к берегу.
Над землей, пусть и мокрой, они немного согрелись, но сердце
у Тэлли все равно еще билось слишком часто.
— Как красиво! — вырвалось у нее, когда она обвела
взглядом водные просторы, взбаламученные дождем.
Она попыталась представить, каково бы ей жилось посреди
дикой природы вместе с Зейном, каково было бы испытывать такие же ощущения
каждый день, вдалеке от отупляющих ограничений города.
У нее разболелось запястье, и она сняла магнитный
напульсник, чтобы посмотреть, в чем дело. Металлический браслет слишком сильно
врезался в кожу. Тэлли подергала браслет, но хотя она и была вся мокрая, дальше
обычного предела он не сдвинулся.
— Держится, — сокрушенно выговорила она. Зейн взял
ее за руку и тихо проговорил:
— Не дергай его, Тэлли. — Он накрыл браслет
рукавом ее пальто и прошептал: — Только рука распухнет.
Тэлли выругалась и набросила на голову капюшон. Дождь бил по
синтетической ткани, словно чьи-то нетерпеливые пальцы барабанили по макушке.
— Я подумала, что, может быть, из-за воды…
— Нет. От холода металл сжимается, поэтому наши
украшения и стали туже.
Тэлли посмотрела на Зейна и удивленно вскинула брови.
— Значит, — прошептала она, — от нагревания
они расширяются?
Зейн ответил не сразу. Он помолчал несколько секунд, а потом
еле слышно на фоне шума дождя проговорил:
— Если очень-очень сильно разогреть? Пожалуй, они
станут немножко больше.
— Насколько?
Он пожал плечами, но из-за того, что зимнее пальто было
таким плотным, это получилось почти незаметно. Однако он очень заинтересовался.
— А ты жар как переносишь?
— Ты же не о свечке говоришь, правда?
Зейн покачал головой.
— Нет, кое о чем намного горячее. Этим можно управлять,
чтобы руки у нас не поджарились. Но все равно мы обожжемся.
Тэлли посмотрела на свое запястье и вздохнула.
— Это все-таки лучше, наверное, чем ломать себе большой
палец.
— Что-что?
— Да я тут думала…
У нее сорвался голос.
Зейн проследил за ее взглядом. Тэлли смотрела в сторону
противоположного берега реки. А там двое ребят стояли на скайбордах и смотрели
на них. Дождевики с капюшонами скрывали их лица.
Тэлли с трудом удалось сдержаться и проговорить очень тихо:
— Дымники?
Зейн покачал головой.
— У них под накидками — интернатовские куртки.
— Но что городским уродцам делать там под таким дождем?
Зейн выпрямился.
— Быть может, стоит спросить у них.
В Уродвилле
На той стороне реки, где стоял Уродвилль, все четверо
забрались под навес, защищающий устройство для переработки бумаги. Тут можно
было спрятаться и от дождя, и от посторонних глаз. Тэлли очень порадовало то,
что двое уродцев были без колец — значит, в городской интерфейс не попадет
информация о том, что они собирались вчетвером.
