Стоянка оказалась не такой уж большой: десяток глинобитных
хижин с тростниковыми крышами, рядом с каждой дремало по нескольку козочек. Тут
и там виднелись маленькие огороды, озаренные светом звезд. В самом центре
деревни стояла хижина побольше — амбар или общий склад, но более крупных
построек Тэлли не заметила.
Границу поселения обозначали сторожевые костры и вооруженные
дозорные. Добравшись до дома, охотники осмелели и громкими криками возвестили
своих сородичей о том, что они вернулись, да не одни, а с… гостьей.
Из хижин начали выходить люди. Деревня постепенно
просыпалась, гомон усиливался. Лесные жители окружили Тэлли со всех сторон, но
взрослые слишком близко подходить не решались, их словно отпугивала ее красота.
Они даже старались не смотреть на нее.
А вот детишки, напротив, вели себя смелее. Некоторые даже
отваживались дотронуться до нее, прикоснуться рукой к ее серебристому пальто, а
потом быстро отбегали к толпе взрослых. Странно было видеть детей здесь, в
такой глуши. В отличие от взрослых дети показались Тэлли почти нормальными. На
их коже пока не было заметно признаков плохого питания и болезней, да и вообще
в городе ведь тоже никого не оперировали раньше шестнадцатилетия. Так что в
асимметричных лицах и легком косоглазии детей для Тэлли не было ничего
особенного. Нормальные рожицы, и притом довольно смышленые на вид. Тэлли
опустилась на колени и протянула руку, позволяя самому храброму малышу опасливо
провести пальцами по ее ладони.
Еще ее удивили женщины. Поскольку почти все мужчины без
исключения носили бороды, представительниц прекрасного пола было видно
издалека. Женщины держались на расстоянии, присматривая за самыми маленькими
детьми, и мало кто из них осмеливался бросить взгляд на Тэлли. Несколько женщин
разводили огонь на месте большого кострища посреди деревни. Тэлли обратила
внимание на то, что никто из мужчин не удосужился им помочь.
Тэлли смутно помнила из школьных занятий, что до наступления
эпохи ржавников существовало традиционное разделение труда между мужчинами и
женщинами. И при этом вроде бы женщинам доставалась самая грязная работа. Даже
некоторые ржавники долгое время придерживались этого обычая. У Тэлли неприятно
засосало под ложечкой.
«Надеюсь, богинь они работать не заставляют», —
подумала она.
И вообще, с чего они вдруг решили, что она — богиня?
Охотники вернули ей рюкзак со всем содержимым, но пока никто из них не видел ни
зажигалку, ни прочие чуда техники. Им хватило лица Тэлли, чтобы причислить ее к
божествам. Неужели богу достаточно иметь смазливую мордашку? Насколько Тэлли
разбиралась в мифологии, нужно было что-то еще…
Наверняка она была не первым красивым человеком, которого
увидели эти люди. По крайней мере, некоторые из них говорят на ее языке.
Вероятно, им и о технике что-то известно.
В дальних рядах послышался крик, толпа расступилась, все
притихли. В круг вступил молодой мужчина, несмотря на мороз раздетый до пояса.
В его движениях чувствовалась непререкаемая властность. Он решительным шагом
пересек линию невидимого силового поля красоты Тэлли и остановился на
расстоянии вытянутой руки от нее. Он был почти одного роста с ней — то есть по
сравнению с остальными казался великаном. Кроме того, он явно был силен
физически — жилистый и крепкий. Правда, Тэлли сомневалась, что он сможет
состязаться с нею в быстроте реакции.
Его глаза, поблескивающие при свете костра, выражали скорее
любопытство, нежели страх. Тэлли не могла определить его возраст. На лице его
виднелись морщины, какие могли бы быть у мужчины средних лет, но кожа была
ровнее и чище, чем у большинства его соплеменников. Значит, он моложе их? Или
просто здоровее?
На поясе мужчины висел нож — первое металлическое орудие,
которое Тэлли увидела у лесных жителей. Рукоятка ножа была сделана из
матово-черного пластика. Этот предмет был явно родом из города. Интересно…
— Добро пожаловать, — произнес мужчина.
Итак, этот тип тоже умеет говорить на языке богов.
— Спасибо. То есть… Благодарю вас.
— Мы не знали, что ты придешь. Много дней не знали.
А что, обычно боги звонят предупредить о своем визите?
— О, прошу прощения, — пробормотала Тэлли, но ее
ответ, похоже, сильно смутил мужчину. Наверное, богам не полагалось извиняться.
— Мы не поняли, — продолжал мужчина. — Мы
увидели твой костер и подумали, что это чужак.
— Я догадалась. Мне не сделали ничего плохого.
Незнакомец попытался улыбнуться, но нахмурился и покачал
головой.
— Мы все равно не понимаем.
«А я что, понимаю, что ли?» — мысленно возмутилась Тэлли.
Мужчина говорил с немного непривычным акцентом, как человек
из другого города, но все же не как представитель другой цивилизации. С другой
стороны, ему, похоже, не хватало слов, чтобы задать нужные вопросы. Конечно, он
наверняка не привык разговаривать по душам с богами. Возможно, он хотел
спросить: «Какого черта ты тут делаешь?»
Тэлли догадывалась, что не совсем вписывается в
представления лесных жителей о высших существах. И понимала, что лучше бы
начать соответствовать. Потому что если они решат, что она никакая не богиня,
останется один вариант. Она — чужая.
А чужакам тут, похоже, проламывают головы.
— Прости нас, — сказал мужчина. — Мы не знаем
твоего имени. Меня зовут Эндрю Симпсон Смит.
«Ну и имечко! Впрочем, вся эта история сама по себе
странная», — подумала Тэлли и представилась:
— Тэлли Янгблад.
— Янгблад, — повторил Эндрю. — Это значит —
Юная Кровь. Так ты — юная богиня?
— Ну… да. Да, мне всего шестнадцать.
Эндрю Симпсон Смит закрыл глаза. Без сомнения, у него стало
легче на душе. «Но сколько же лет ему?» — гадала Тэлли. Всю свою напускную
важность он растерял за время разговора, отчего стал выглядеть куда моложе. И
борода у него, похоже, пока не росла. Если не обращать внимания на морщины и
несколько оспинок, такое лицо вполне могло принадлежать уродцу возраста Дэвида.
Значит, Эндрю лет восемнадцать…
— Ты здесь… э-э… главный?
— Нет. Вождь — он. — Эндрю указал на толстяка с
носом-картошкой и окровавленным коленом, которого Тэлли при первой встрече
одарила жестоким пинком, когда тот нацелился раскроить ей череп.
Значит, этот у них за главного. Вот повезло-то…
— Я — жрец, — продолжал Эндрю. — Языку богов
я научился у моего отца.
— Ты очень хорошо разговариваешь на нашем языке.
Он польщенно улыбнулся, обнажив неровные зубы.
— Э-э… благодарю тебя. — Он рассмеялся, а потом
выражение его лица стало почти лукавым. — А ты упала, да?
Тэлли подняла ушибленную руку.
— Когда за мной гнались.
