— «Жучков» нет? — спросила Тэлли.
Дэвид пожал плечами.
— Лишняя предосторожность не повредит. У тебя скайборда
нет?
Тэлли покачала головой.
— Сломался.
— Да… Надо постараться, чтобы сломать скайборд.
— Я долго падала.
Он улыбнулся.
— Ты не изменилась. А я знал, что ты придешь. Мама
сказала, что ты, наверное…
Он не договорил.
— Со мной все в порядке. — Она смотрела на него и
не находила нужных слов. — Спасибо, что дождался меня.
Они полетели на скайборде Дэвида. Теперь Тэлли была выше
него ростом, поэтому встала позади и обхватила его руками. Перед долгим
путешествием по лесу с Эндрю Симпсоном Смитом она сняла тяжелые магнитные
напульсники, но датчик на пупочном кольце сохранился, поэтому скайборд ощущал
ее центр тяжести и мог компенсировать лишний вес. Но все равно сначала они
летели довольно медленно.
Прикасаться к Дэвиду, чувствовать движения его тела на
поворотах — это было так знакомо… Даже его запах приносил множество
воспоминаний. (Тэлли не хотелось думать о том, как пахнет она сама, но Дэвид,
похоже, этого не замечал.) Она поражалась тому, как много всего возвращается к
ней. Память о нем словно бы где-то лежала в целости и сохранности и только
ждала своего часа, и вот теперь, когда он стоял рядом, все всколыхнулось.
Здесь, на скайборде, Тэлли хотелось только одного: оставаться рядом с ним,
прижиматься к нему. Ей хотелось прогнать дурацкие мысли, возникшие в первые
мгновения их встречи, когда она увидела его лицо.
Но разве дело было только в его уродстве? Все остальное тоже
изменилось.
Тэлли понимала, что должна спросить про остальных, а
особенно — про Зейна. Но она не могла даже произнести его имя, она вообще не
могла вымолвить ни слова. Она оказалась рядом с Дэвидом — и этого для нее
оказалось слишком.
Она гадала, почему лекарство ей принес Крой. Когда Тэлли
писала письмо самой себе, она была уверена, что спасет ее именно Дэвид. Ведь
он, а не кто-нибудь, являлся ей принцем во сне.
Может быть, он до сих пор злится на нее за то, что она своим
предательством погубила Дым? Винит ли он ее в смерти своего отца? В ту самую
ночь, когда Тэлли во всем призналась Дэвиду, она возвратилась в город и
сдалась, чтобы стать красоткой, а потом испытать на себе лекарство. Она так и
не сумела попросить у него прощения. Они даже не попрощались.
Но если Дэвид возненавидел ее, почему же тогда именно он
ждал ее здесь, посреди Ржавых руин? Не Крой, не Зейн — а Дэвид. У Тэлли
кружилась голова, она словно бы опять впала в красотомыслие, вот только радости
ей это совсем не приносило.
— Тут недалеко, — прервал молчание Дэвид. —
Вдвоем на одном скайборде часа за три доберемся.
Тэлли ничего не ответила.
— Я не догадался захватить вторую доску. Можно было
догадаться, что ты без скайборда, если так долго добиралась сюда.
— Прости.
— Да нет, ничего страшного. Просто лететь придется
помедленнее.
— Нет. Прости меня. За все, что я сделала.
Тэлли замолчала. Все слова иссякли, больше она сказать
ничего не могла.
Дэвид остановил скайборд между двумя полуразваленными
железобетонными домами. Он не оборачивался и молчал. Тэлли прижалась щекой к
его плечу, ее глаза защипало от набежавших слез.
Наконец Дэвид выговорил:
— Я думал, я пойму, что сказать. Когда увижу тебя.
— Ты забыл, что у меня будет новое лицо, да?
— Да нет, не забыл. Но я не думал, что это будешь
настолько… не ты.
— Я тоже, — вымолвила Тэлли, но поняла, что не
права — ведь лицо Дэвида ни капельки не изменилось.
Осторожно переступив по поверхности скайборда, он повернулся
и прикоснулся кончиками пальцев к ее лбу. Тэлли хотела посмотреть на него, но
не смогла. Она почувствовала, как пульсирует под его пальцами ее
флэш-татуировка.
Тэлли улыбнулась.
— Тебе нравится? Это мы придумали, «кримы», чтобы
видеть, кто просветленный.
— Да-да. Татуировка, показывающая, как часто бьется
сердце. Мне говорили. Но я не представлял тебя с такой татуировкой. Это так…
странно.
— Но внутри я все такая же.
— Когда мы летим, мне кажется, что это так и есть.
Он отвернулся и качнул скайборд вперед.
Тэлли крепче обняла Дэвида. Она не хотела, чтобы он
оборачивался. Стоило ей посмотреть на его лицо — и ее сразу начинали рвать на
части противоречивые чувства. Возможно, ему тоже не очень по душе было видеть
ее лицо городского производства, с огромными глазами и движущейся татуировкой.
Придется заново привыкать друг к другу.
— Скажи мне, Дэвид, а почему лекарство мне принес Крой,
а не ты?
— Обстоятельства изменились. Я собирался полететь за
тобой, когда вернусь.
— Вернешься? Откуда?
— Я отправился на поиски другого города. Мы хотели,
чтобы к нам присоединились новые уродцы. Но тут нагрянули чрезвычайники. Они
начали прочесывать руины. Нас искали. — Он взял ее руку и прижал к своей
груди. — Мама решила, что надо на время уйти отсюда. Мы прятались в лесах.
— А меня бросили в городе, — проговорила Тэлли и
вздохнула. — Думаю, Мэдди не очень из-за этого переживала.
Тэлли почти не сомневалась в том, что мать Дэвида до сих пор
винит ее во всем — в гибели Дыма, в смерти Эза.
— У нее не было выбора, — возразил Дэвид. —
Никогда раньше сюда не заявлялись такие толпы чрезвычайников. Оставаться было
слишком опасно.
Чтобы успокоиться, Тэлли сделала глубокий вдох и вспомнила
свой разговор с доктором Кейбл.
— Похоже, в последнее время Комиссия по чрезвычайным
обстоятельствам начала набор агентов.
— Но я не забыл о тебе, Тэлли. Я взял с Кроя обещание,
что, если что-то случится со мной, он доставит тебе капсулы с лекарством и твое
письмо, чтобы дать тебе шанс бежать из города. И когда новодымникам пришлось
уходить из Ржавых руин, Крой подумал, что они не скоро вернутся сюда, вот и
прокрался в город.
— Это ты ему велел меня разыскать?
— Конечно. Он просто меня заменил. Я бы ни за что не
оставил тебя там одну, Тэлли.
— О.
У Тэлли снова закружилась голова. Ей показалось, что
скайборд — перышко, кружащееся в небе. Она зажмурилась и крепче прижалась к
Дэвиду. Наконец она почувствовала, что он настоящий, из плоти и крови, что он
сильнее любых воспоминаний. Что-то нехорошее покинуло ее — тревога, о которой
она даже не догадывалась. Мучительные сны, волнение из-за того, что Дэвид
бросил ее, — это все осталось позади. Просто она все неправильно поняла —
совсем как в старых романах, где письмо приходит слишком поздно или его
отправляют по неверному адресу, а ты ничего об этом не знаешь. Оказывается,
Дэвид хотел сам прийти за ней.
