Повисло удивленное молчание — похоже, не только она сама от
себя такого не ожидала, но и чужак слегка опешил. По лестничным пролетам плыла
музыка — робкая, приглушенная.
Наконец из-под маски донесся вздох. Незнакомец поднял руку,
в которой держал сумку из грубой кожи.
— У меня кое-что есть для тебя. Если ты к этому готова.
Ты хочешь этого, Тэлли?
— Я ничего не хочу от… — Тэлли оборвала себя: снизу
донеслись негромкие шаги.
Кто-то шел вверх по лестнице. И это были явно не ряженые
весельчаки.
Незнакомец и Тэлли сорвались с места одновременно,
ухватились за перила, вгляделись вниз, в узкий лестничный пролет. Тэлли
заметила блеск серого шелка, чьи-то руки на перилах. Человек пять-шесть
невероятно быстро поднимались сюда, и шаги их были почти бесшумными, даже едва
доносившаяся музыка бала заглушала их…
— Еще увидимся, — торопливо проговорил незнакомец,
оттолкнул ее и бросился к двери.
Тэлли удивленно заморгала. Этот тип кинулся наутек от
настоящих чрезвычайников. Тогда кто же он? И прежде, чем пальцы незнакомца
сжали дверную ручку, Тэлли сорвала с него маску.
Он оказался уродцем. Самым настоящим уродцем.
Его лицо не имело ничего общего с фальшивыми физиономиями
толстяков, нацепивших маски со здоровенными носами и узкими глазками. Другим,
неправильным этого парня делали вовсе не крупные черты лица. Он был весь
другой, словно его слепили из совершенно иного теста. Идеальное зрение Тэлли
позволило ей за доли секунды рассмотреть все расширенные поры, все спутанные
пряди волос, все неправильности, все грубые нарушения пропорций этого лица.
Кожу, служившую ярким отражением несовершенства обмена веществ, кустики
юношеской бородки, неровные зубы, болезненные прыщи на лбу… Тэлли захотелось
убежать, убраться как можно дальше от этого жалкого, грязного, нездорового уродства.
— Крой? — прошептала она.
Падение
— Потом, Тэлли, — пробормотал Крой, натягивая
маску.
Он рывком распахнул дверь, и на лестничную клетку хлынул шум
бала. Крой проворно скользнул на балкон, и его серый костюм быстро затерялся в
толпе.
Тэлли остолбенела. Дверь медленно закрывалась. Уродство, как
и ее старый свитер, сохранилось в ее Памяти как бы облагороженным. А на деле
лицо Кроя оказалось намного более некрасивым, чем собирательный образ дымника,
оставшийся у нее после побега. Эта кривая улыбка, тусклые глаза, красные
отметины на вспотевшей коже в тех местах, где к лицу прижималась маска…
Громко хлопнула дверь, выведя Тэлли из оцепенения. Эхо
хлопка пошло гулять по этажам, и на его фоне слышались тихие шаги, неуклонно
поднимающиеся вверх. Скоро здесь будут настоящие чрезвычайники. Впервые за весь
день в голове Тэлли сложилась четкая, ясная мысль. «Бежать!»
Девушка рывком открыла дверь и бросилась в толпу.
В этот миг как раз открылись двери лифта, и Тэлли окружили
«натуралисты», изображавшие из себя ходячие осенние деньки. Ей пришлось
прокладывать себе дорогу среди желто-красной листвы их костюмов. Пол был
основательно полит шампанским, ноги скользили, но Тэлли успела заметить, как
впереди мелькнул серый шелковый костюм.
Крой направлялся к перилам балкона, к «кримам».
Тэлли рванулась за ним. Она не желала, чтобы кто-то
преследовал ее, пугал на балах и вечеринках, сбивал с толку, будоражил воспоминания,
так замечательно разложенные по полочкам на долгое хранение. Ей хотелось только
одного: веселиться. Поэтому она твердо решила догнать Кроя и сказать ему, чтобы
он больше за ней не таскался. Тут не Уродвилль и не Дым, так что этот тип не
имеет права находиться здесь. Не имеет права выныривать из ее уродского
прошлого.
Однако у Тэлли была и другая причина бежать от запасного
выхода: чрезвычайники. Она видела их лишь краем глаза, но этого хватило, чтобы
в каждой клеточке ее тела словно бы зазвучал сигнал тревоги. Нечеловеческая
быстрота агентов пугала и отталкивала Тэлли, ей было противно смотреть на них,
будто на таракана, проворно бегущего по тарелке. Крой тоже двигался не так, как
нормальные люди. Среди толкущихся новоиспеченных красоток и красавцев его
самоуверенность так и бросалась в глаза. Но чрезвычайники — это люди совсем
иного сорта.
Тэлли наконец протолкалась к перилам балкона — и тут Крой
вспрыгнул на поручень. Уродец пошатнулся, замахал, потом присел и,
оттолкнувшись, упал в объятия ночи.
Тэлли подбежала к парапету и посмотрела вниз, но Кроя
разглядеть не смогла — темнота скрывала его. Истекло несколько томительных
секунд — и она снова увидела дымника: он падал прямо на асфальт, вниз головой.
А потом Крой вдруг раздулся — сработала спасательная куртка — и, подпрыгивая
мячиком, понесся к реке. Серый шелк его костюма отливал всеми цветами радуги в
сполохах фейерверков.
— Что-то не припомню, чтобы в приглашении говорилось:
«Вход только в спасательных куртках», — раздался рядом голос Зейна. Вожак
«кримов» подошел к перилам и посмотрел вниз. — Кто это был, Тэлли?
Она открыла рот, чтобы ответить, но тут оглушительно взвыла
сигнализация.
Тэлли обернулась и увидела, что толпа ошарашенно
расступается. Из двери запасного выхода появились чрезвычайники и стали
прокладывать себе путь через сборище удивленных и напуганных красавцев и
красоток. Жестокие лица агентов не были масками, как не было маской уродство
Кроя, но смотреть на них было так же неприятно. От взглядов волчьих глаз у
Тэлли по коже побежали мурашки. Чрезвычайники приближались к ней —
целенаправленно, хищно, быстро, как кошка на охоте. При виде их у нее возникло
острое желание бежать, бежать как можно скорее…
У противоположного края балкона стоял Перис. Он застыл у
парапета, зачарованный происходящим. Бенгальские огни в его волосах
выстреливали последними искорками, но на вороте куртки ярко горел зеленый
огонек.
Тэлли помчалась к нему, расталкивая «кримов», лавируя и
срезая углы. Она точно знала, когда нужно будет прыгнуть. На миг мир вдруг приобрел
потрясающую ясность. Появление уродца Кроя и жестоко-красивых чрезвычайников
словно бы разрушило некую мутную преграду между Тэлли и миром. Все стало ярким
и резким, детали приобрели такую четкость, что девушка невольно прищурилась,
как от сильного ветра.
Все вышло так, как она задумала: Тэлли с разбега налетела на
Периса, крепко обхватила его за плечи, и ее инерции хватило для того, чтобы они
оба перелетели через поручень балкона. В следующее мгновение яркий свет
вечеринки остался позади, и они окунулись в темноту. В последний раз вспыхнуло
безопасное пламя в волосах Периса. Искры, холодные, как снежинки, отскочили от
щеки Тэлли.
Перис не то кричал, не то смеялся. Наверное, он решил, что
стал жертвой не слишком безобидного, но захватывающего розыгрыша вроде тех,
когда на голову выливают ведро ледяной воды.
И только когда они пролетели половину расстояния до земли, у
Тэлли мелькнула мысль о том, что спасательная куртка может не выдержать двоих.
