Трофим же вел себя так, как будто ничего не произошло. Когда она появилась на кухне, он сидел за столом и что-то читал в своем ноутбуке.
– Привет, Тоня, присаживайся, – кивнул он, не поднимая глаз от экрана.
Рядом суетилась очень приятного вида немолодая женщина – домработница Трофима.
– Вашей девушке кофе? Чай? – не оборачиваясь, спросила она.
– Моя девушка сама способна определиться, то есть я имею в виду, что она не глухонемая, – резко ответил Трофим.
На Тоню он по-прежнему не обращал никакого внимания. А она уже была готова отдать ему свое сердце да что там отдать – преподнести на завтрак на блюдечке с голубой каемочкой.
– Кофе, – ответила Антонина, которой было стыдно даже перед этой женщиной, хотя она тут была совсем ни при чем.
Домработница принялась накрывать на стол. Оладьи с джемом, колбасы двух видов, сыр, орехи, фрукты, яичница с помидорами и ветчиной, кувшин со свежевыжатым соком, мюсли и еще какие-то пирожки… Невольно Антонина подумала: «А для кого все это?» Потому что сам хозяин квартиры пил только кофе и уныло жевал пирожок. Больше ни на что он даже не смотрел. Нет, один раз вскинул глаза на Антонину и спросил:
– Ты чего сидишь как чужая? Угощайся чем хочешь!
– Спасибо, я с утра так много есть не могу.
– Ешьте-ешьте, не пропадать же добру, – проворчала домработница под смешок Трофима.
Но пропадать добру не пришлось. Позвонили в дверь, домработница пошла открывать, ворча себе под нос:
– Кого черт несет в такую рань?
– Тетя Света уже давно у меня работает. Полностью свой человек, – зачем-то прокомментировал Трофим, видимо, проясняя, что домработнице позволено многое и ее за это не уволят.
В это время на кухню впорхнуло божественное создание с тонкой талией и светлыми кудряшками, прыгающими веселыми пружинками. Девушка с ходу кинулась на шею Трофиму и поцеловала его в щеку, только потом скользнула взглядом по Антонине.
– Привет! Я Рита. Подружка Трофима, то есть одна из подружек. Ты, видимо, тоже? – И она накинулась на еду, явно чувствуя себя как дома.
Следом на кухню вплыла довольная тетя Света с букетом цветов. Стало понятно, что эта девушка ей нравилась.
– Ты, Риточка, словно свет в окошке! Всегда в хорошем настроении, несешь с собой позитив и радость. Вот и кушаешь хорошо. Любо-дорого посмотреть, когда так человек кушает! Не то что некоторые, – она не посмотрела в сторону Антонины, но та почему-то сразу поняла, что это камень в ее огород.
– Так всю ночь танцевать – к утру проголодаешься, – хмыкнул Трофим.
А Рита, продолжая жевать, то и дело дотрагивалась то до коленки Трофима, то до шеи, то до плеча. Прикосновения были едва заметными, но в них красноречиво читался эротический подтекст. «А ведь они любовники!» – догадалась Антонина и мгновенно вспотела. Она почувствовала, как ей стыдно. «А ведь сколько таких, как я, здесь сидело по утрам?» От этой мысли ее бросило в жар, Тоня схватила пирожок и с такой жадностью набросилась на него, словно за этим пирожком можно было спрятаться от того унижения, которое она сейчас испытывала.
– Что-то ты нехорошо выглядишь, – обратилась к ней домработница. – Не заболела? Ночью-то визжала задорно!
– Тетя Света! – с укоризной посмотрел на нее Трофим. – Границы не переходите.
– Так все ж свои! – всплеснула она руками, подмигивая Трофиму.
Рита звонко рассмеялась:
– Всё правильно, тетя Светочка! Трофим у нас такой! Он любую заставит летать! – И она подмигнула Антонине, чем ввергла Тоню в еще больший шок.
«Семейство маньяков-извращенцев», – подумала Тоня. А что еще ей могло прийти в голову в этот момент?
– Извините, я пойду. – И Тоня робко привстала.
– Чего так? – удивилась домработница.
– Мне пора, – каким-то не своим голосом сказала Тоня, но тут внезапно подавилась последним куском пирожка, проглоченным всухомятку, и начала задыхаться.
– Тоня! – первым вскочил Трофим, как всегда, готовый прийти на помощь.
– Прикидывается… – предположила его «кудряшка».
– Ой, я же в пирожок монетку на счастье запекла… Кому достанется, – побледнела домработница, медленно оседая на стул. – Я же не думала, что такими кусками заглатывать кто-то будет…
– Ну, тетя Света, это же не только зуб сломать можно, но и жизни лишиться! – зарычал Трофим и принялся нещадно стучать по хлипкой спине Антонины.
Тоня всхлипнула, выплюнула на пол кусочек пирога с металлическим предметом и истошно завопила:
– Оставьте меня!
Все вздрогнули и уставились на синюшное лицо Антонины.
– Может быть, воды? – предложил Трофим.
– Спасибо, не надо, – хрипло ответила Тоня, пятясь задом к выходу.
– Ты монетку-то возьми, она тебе досталась… на счастье, – робко пискнула тетя Света.
– Мне такого счастья не надо, – отрезала Тоня и быстренько выскочила в коридор.
Трофим нагнал ее уже на улице.
– Ты чего так сорвалась? Я хотел предложить прошвырнуться куда-нибудь.
– Мне надо, у меня дела, – залепетала Тоня, не сбавляя шагу.
– Что-то не так? – расстроился Трофим.
Она посмотрела на него, по ее щекам текли слезы.
– Да что с тобой? – совершенно искренне изумился Трофим. – Мне было хорошо с тобой, спасибо за потрясающую ночь. Я же ничего не успел сказать!
– У тебя много таких, как я? – прямо спросила Тоня.
– В смысле?
– Много женщин, с которыми ты спишь? – пояснила Антонина.
– Женщин? – переспросил Трофим, как-то сразу давая понять, что это не самое главное в его жизни. – Да, у меня много женщин, и всегда так было, и всегда так будет.
– Это твое хобби?
– Это моя жизнь, и что в этом предосудительного? Я всегда честно об этом говорю. Я свободный человек, и в интимных отношениях тоже. Меня не надо загонять ни в какие рамки. Но я не обижу тебя.
– Ты уже обидел…
– Чем?
Антонина посмотрела ему прямо в глаза.
– Я все поняла… про твою жизнь, ты прав, так веселее…
– Я позвоню? – спросил он.
– Я думаю, не стоит, – совершенно серьезно ответила она.
И тут Трофим растерялся.
– Мне было хорошо с тобой, правда, я бы продолжил, – сказал он, – но настаивать не буду, это твое решение.
– Да, мое… Я так не привыкла, извини. Я сама пришла к тебе, получила, что хотела, и тебя ни в чем не виню. Буду вспоминать тебя с благодарностью. Ты если и не спасешь все человечество, то меня уже спас, это точно. Поэтому ни о каких обидах и речи не может идти, но и о дальнейших встречах тоже. Прости, дорогой. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Прощай. – И она быстро пошла прочь.
