Гидеон покачал головой, концы иссиня-черных волос мазнули по плечу.
— У меня имеется целая команда айтишников, которые будут круглыми сутками следить за тем, чтобы сайт не попал в Интернет. Более того, если Имара выложит видео в Интернет, то останется без денег. Запись имеет ценность исключительно как эксклюзив. И он не поставит все на карту, пока не попробует другие возможности, включая продажу видео лично мне.
— Дина обязательно расскажет. Ведь ее работа — раскрывать тайны, а не хранить их.
— Если она не даст информации ход, то получит от меня эксклюзив на наши свадебные фотографии.
— Неужели она согласилась? — с сомнением спросила я. — Эта женщина без ума от тебя. И вряд ли ей понравится, что тебя успели застолбить. Причем навсегда.
— Ну, рано или поздно она должна была понять, что здесь ей ловить нечего, — сухо заметил он. — И я постарался по возможности доступно объяснить ей положение вещей. Можешь поверить, ее вполне устроит гонорар за эксклюзив.
Я подошла к унитазу, опустила крышку и села, пытаясь переварить услышанное.
— Гидеон, меня просто тошнит от всего этого.
Поставив свою кружку рядом с моей, он присел передо мной на корточки.
— Посмотри на меня. — (Я с трудом оторвала глаза от пола.) — Я никогда и никому не позволю тебя обидеть, — сказал он. — Ты поняла? Я обо всем позабочусь.
— Прости, — выдохнула я. — Мне так стыдно, что тебе приходится с этим возиться. Тем более что у тебя сейчас не самые легкие времена…
Гидеон схватил меня за руки:
— Ева, кто-то вторгся в твою частную жизнь. И тебе не за что извиняться. А если я и пытаюсь уладить дело, то имею на это полное право. Здесь затронута моя честь. И твои интересы для меня всегда на первом месте.
— В больнице мне что-то не показалось, будто я у тебя на первом месте. — Я хотела выпустить пар, а еще получить от него объяснения, почему всякий раз, желая защитить, он отодвигает меня в сторону. — Там черт знает что творилось, я хотела тебе помочь, а ты вместо этого сдал меня с рук на руки Энгусу. Ты уехал в другой штат и даже не позвонил… И ничего не сказал…
У него заходили желваки на скулах.
— А еще и не спал. Потому что использовал каждую минуту своего времени, чтобы, нажав на все рычаги, вовремя добиться чертова судебного запрета. Ева, ты должна мне доверять. Даже если в какой-то момент ты не понимаешь того, что я делаю, тебе не следует забывать, что я всегда думаю о тебе и желаю тебе — нет, нам — только добра.
Я отвернулась, страшась услышать ответ на свой следующий вопрос.
— Коринн беременна?
— Да, была. У нее был срок четыре месяца, — со свистом выдохнул он.
— Была? — похолодев, переспросила я.
— У нее случился выкидыш из-за передозировки по вине врачей. Хочется верить, что она так и не узнала о ребенке.
Я заглянула в его глаза, постаравшись, чтобы выражение моего лица не выдало такого недостойного чувства, как радость.
— Четыре месяца? Тогда это ребенок Жиро.
— Очень хотелось бы верить, — отрывисто произнес он. — Жиро, похоже, считает, что ребенок был от него, и теперь во всем обвиняет меня.
— Господи.
Гидеон уронил голову мне на колени.
— А если она знала о беременности, то значит вела себя как последняя дура. Нельзя рисковать ребенком из-за таких глупостей.
— Гидеон, я не допущу, чтобы ты занимался самоедством, — резко заявила я.
— Боже. Неужели я проклят?
В эту минуту я так люто ненавидела Коринн, что буквально кипела от ярости. Она ведь в курсе, что отец Гидеона покончил жизнь самоубийством! Если бы она хоть немножко знала Гидеона, то непременно поняла бы, как губительно на нем скажется ее попытка самоубийства.
— Ты не виноват. — Я ласково пробежалась рукой по его волосам. — Ты слышишь? За все произошедшее Коринн несет личную ответственность. И теперь ей придется жить с тем, что не ты и не я, а она сама натворила.
— Ева. — Он обнял меня, обдав жарким дыханием.
* * *
Пятнадцать минут спустя Гидеон вышел из ванной, чтобы позвонить Раулю, а я осталась стоять перед зеркалом, тупо уставившись в раковину.
— Ты опоздаешь на работу. — Гидеон вернулся в ванную и обнял меня сзади.
— Я вот думаю, а не отпроситься ли на сегодня.
На самом деле я еще никогда так не делала, но сейчас чувствовала себя совершенно разбитой. А собраться в кучку, чтобы сосредоточиться на работе, не было сил.
— Воля твоя. Но, боюсь, тебя могут неправильно понять. Ведь твои фотографии с благотворительного вечера непременно появятся в газетах.
— Мы никуда не идем! — Я посмотрела на его отражение в зеркале.
— Нет, идем.
— Гидеон, если выплывет та видеозапись, ты точно не захочешь, чтобы твое имя связывали с моим.
Он внезапно напрягся и резко развернул меня лицом к себе:
— А ну, повтори, что ты сказала.
— Ты прекрасно слышал. Тебе не кажется, что фамилия Кросс слишком известна?
— Мой ангел, еще никогда я так сильно не хотел разложить тебя на колене и хорошенько выпороть. К счастью для тебя, когда я в ярости, то стараюсь не применять физическую силу.
Но мне сейчас было не до черного юмора. Я хорошо понимала, что он был решительно настроен на то, чтобы защитить ту девушку, которой я когда-то была и которой теперь безумно стыдилась. Он старался не допустить скандала, хотел заслонить меня, фигурально выражаясь, своим телом и принять удар на себя, если дело дойдет до этого.
Мне всегда казалось, что любить его больше, чем я сейчас, просто-напросто невозможно, но Гидеон доказал, что я ошибалась.
Он взял мое лицо в ладони:
— Что бы там ни ждало нас впереди, мы будем стоять плечом к плечу. И ты не будешь открещиваться от фамилии Кросс.
— Гидеон…
— Невозможно выразить словами, как я горжусь тем, что ты согласилась взять мое имя. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
— О, Гидеон. — Я привстала на цыпочки и уткнулась ему в грудь. — Я так тебя люблю!
* * *
Когда я, опоздав на полчаса, появилась на работе, то снова увидела на месте Мегуми временную секретаршу. Я улыбнулась и поздоровалась, но меня снедало беспокойство. Сунув голову в кабинет Марка, я извинилась за опоздание. Потом села за стол и позвонила Мегуми по сотовому, но она не ответила. Тогда я поспешила к Уиллу.
— У меня к тебе вопрос, — сказала я.
— Будем надеяться, что у меня есть ответ. — Он развернул кресло и обратил на меня глаза, спрятанные за стильными очками.
