«Да только ты — не Анастас», — сказал в его голове голос Тома.
«И это к лучшему», — добавила Алекзайн.
— Почему вы не позовёте стражу? — спросил Адриан.
— Давай вместе подумаем, почему. Как полагаешь, что скажет мой брат, когда узнает, за чем я тебя поймал? Подскажу: лорд Индабиран скорее всего горячо его поддержит.
Адриан сглотнул. Ему стало холодно.
— Они запрут меня, — чуть слышно сказал он.
— О да. И закуют в цепи, я полагаю. На сей раз я не смогу им помешать, потому что поверил твоему честному слову, а ты меня обманул.
— Я не обещал, что не сбегу, — грубо ответил Адриан. — И что буду пешкой в игре с вашими септами. Вы всерьёз думали, что я потерплю вас во главе стола в моём собственном доме?
Он не мог видеть лица Рейнальда, но смотрел на него. «Он-то видит моё лицо, видит мои глаза, и лунный свет, играющий на металле арбалета, — так пусть смотрит. Пусть знает, кто я, и не говорит потом, что я ему лгал».
— Опусти арбалет, — сказал Рейнальд Одвелл. — Вылезай вместе со мной через это окно и возвращайся в зал. Если кто спросит, похвастаешься любовным успехом у шлюхи лорда Харротея. Только перед самим лордом не слишком бахвалься: он ревнив, а ты чересчур юн, чтобы открыто бросать ему вызов. Мы договорились, Адриан, ты помнишь? То, что ты делаешь сейчас, лишь навредит твоему брату. И ты понимаешь это не хуже, чем я.
«Лучше, — подумал Адриан. — Лучше, чем вы. Вам и в голову не придёт, насколько лучше, мой лорд».
А вслух сказал:
— Простите.
И, сместив прицел арбалета на полдюйма вправо, нажал на спусковой крючок.
Рейнальд Одвелл не шелохнулся, когда болт просвистел мимо его шеи — так, будто приготовился к смерти и смирился с ней, а скорее так, будто не мог поверить, что Адриан действительно выстрелил. Ещё мгновение он не двигался, словно недоумевая, почему всё ещё жив. Потом его губы шевельнулись, и Адриан знал, что первым словом, которое из них вырвется, будет слово «Стража!». Поэтому он выпрямился, бросил арбалет на пол и сказал голосом, показавшимся ему совершенно чужим:
— Поглядите, кто это.
Рейнальд Одвелл посмотрел на него с недоумением. Он слегка переместился, и теперь лунный свет озарял его лицо. Он нерешительно оглянулся себе через плечо и посмотрел вниз — туда, где лежал человек со стрелой Адриана в глазу. Человек, несколько секунд назад появившийся за спиной Рейнальда Одвелла с клинком, блеснувшим в лунном свете. «Вы следили за мной, милорд, но и за вами следили тоже. Это прятки-догонялки; не зная всех правил, трудно играть и ещё труднее выиграть».
— Узнаёте его?
— Кажется, один из акробатов, — неуверенно проговорил Рейнальд, вглядываясь в темноту. — Тот, который пел…
Он повернул голову и посмотрел на Адриана, будто только теперь осознав, что произошло.
— Проклятье, мальчик, — сказал он. — Ты отлично стреляешь.
Какое-то время они смотрели друг на друга, соединённые белым лунным лучом, падавшим в пролом.
Потом Рейнальд Одвелл мягко спрыгнул вниз.
— Почему ты это сделал?
Тон, которым он задал этот вопрос, отличался от всего, что Адриан слышал от него прежде. В нём не было больше ни нарочитой мягкости, ни ласкового упрёка, ни показного участия, ни столь же фальшивого сожаления. Это был сухой и отрывистый голос человека, обнаружившего, что игра, которую он затеял, имеет на самом деле вовсе не те правила, которые он почитал заведомо выигрышными. Это был человек, осознавший, что вёл себя словно глупец. Человек, который очень не любил, когда его выставляли глупцом.
Адриан слегка улыбнулся ему. Впервые за весь этот безумный вечер он совершенно не чувствовал страха.
— У тебя был выбор, — в голосе Одвелла звенело нетерпение. — Его или меня. Почему его? У тебя счёты с ним? Ты…
— Я даже не видел его лица.
Рейнальд Одвелл шагнул к нему. Адриан предостерегающе поднял руку. Одвелл остановился.
— Теперь, — сказал Адриан, — вы отпустите меня.
— Что?
— Вы отпустите меня. Позволите мне уйти… к моему брату. Без выкупа, без условий. Просто так, в благодарность за то, что я спас вашу жизнь. И когда я окажусь с Анастасом, я расскажу ему об этом. Расскажу о жесте доброй воли, которым вы доказали, что действительно не хотите вражды с Эвентри. Я скажу ему, что спас вашу жизнь, а вы взамен вернули мне свободу, и это первые узы между нашими кланами, не замешанные на ненависти. Это будет лучшим доказательством для него. А может, и единственно возможным.
Рейнальд Одвелл долго смотрел на него — не так, вовсе не так, как прежде. Потом, ни слова не сказав, повернулся спиной и пошёл к двери. Его кулак требовательно заколотил о доски. Снаружи послышались изумлённые вскрики, дверь отворилась — и солдат, шагнувший на порог, рухнул наземь от могучего удара в челюсть.
— Чем вы тут занимаетесь, отребье?! — рявкнул лэрд Одвелл, став в этот миг как две капли воды похож на своего брата-близнеца. — Совсем уши позакладывало?! Марш за амбар, там труп!
— Т-труп? — выдавил, пятясь, второй стражник, пока первый, потирая челюсть, стонал у ног своего лорда.
Лэрд Одвелл шагнул за порог. И только тогда повернулся и посмотрел на Адриана.
— Благодарю вас, лэрд Эвентри, — сказал он. — От всей души и от имени своего клана.
Адриан прикрыл глаза — на миг, только на один миг. Попытался представить лицо Энгуса Линлойса, его мёртвые глаза, глядящие мимо старых досок в ночное небо над Эвентри.
И поднял руку ладонью вперёд, показывая, что принимает благодарность.
Он покинул Эвентри — на следующие двенадцать лет, хотя не мог об этом знать — утром следующего дня, едва рассвело. Судя по торопливости, с которой его отряжали, Рейнальд не обсуждал своё решение с Редьярдом Одвеллом и Топпером Индабираном. Адриан про себя счёл это правильным. Он надеялся, что Рейнальд просто выпустит его из замка на все четыре стороны, но тот, похоже, слишком дорожил шаткой перспективой перемирия с Эвентри. Он хотел быть уверен, что Адриан доберётся до своего брата в целости и сохранности, посему выделил ему троих сопровождающих из числа собственных телохранителей. Адриан хотел было возразить — но, сообразив, что, по-хорошему говоря, у него нет для того оснований, прикусил язык. Ему позволили выбрать лошадь из конюшен Эвентри. Адриан взял Буревестника, резвого гнедого, на котором не раз обходил Анастаса, когда им вздумывалось устроить скачки. Конь узнал его и радостно фыркнул, ткнувшись носом Адриану в ладонь. Это было единственное знакомое существо, которое не было изумлено, увидев его здесь. От этой мысли веяло домом.
Рейнальд дал ему серый плащ — набросить поверх слишком приметной одежды красно-белых цветов. Адриан принял этот подарок с едва ли не большей благодарностью, чем коня.
