— Джесс, ты слыхала об эпилепсии?
— Конечно. Это такая болезнь, да? Когда человек падает,
и у него изо рта пена идет.
— Ага, и еще язык можно прикусить, — добавила
Десс.
— Причина этой болезни кроется в головном мозге, —
сообщил Рекс. — Припадки очень часто возникают из-за мигающего света.
— И не имеет никакого значения, насколько ты крепкий и
здоровый, — продолжала Десс. — Стоит свету замигать — и ты вдруг
становишься беспомощен. Ну, как у Супермена с криптонитом было. Но все дело в
том, что свет должен мигать с определенной частотой. Вот так же на темняков
действуют числа.
— Вот почему в Биксби все крутится вокруг числа
тринадцать? — спросила Джессика.
— Поняла наконец. Это же гарантированная защита от
темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они
совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в
разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из
тринадцати предметов. Джессика негромко присвистнула.
— Психосоматика.
— Кстати, очень неплохое словечко, — кивнула
Десс. — Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой»,
и психокиска здорово обожглась.
— Понятно, — сказала Джессика.
— Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме
свеженький тридекалогизм.
— Свеженький… что?
— «Тридекалогизм» — это тринадцатибуквенное слово,
которое означает «слово из тринадцати букв», — с радостной улыбкой
сообщила Десс.
— Правда?
— Ну, если честно, то я это словечко сама придумала.
Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни:
если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое
слово к наступлению следующей ночи.
— К словам они привыкают скорее, чем к металлам, —
пояснил Рекс.
— Кто знает, — пожала плечами Десс. — Может
быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда
придется искать слова из тридцати девяти букв.
— Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла,
названный словом из тринадцати букв, — недоверчиво проговорила
Джессика, — и тогда со мной все будет в порядке?
— На самом деле есть много чего еще, — ответила
Десс. — Во-первых, металл должен быть чистым.
— Что, они мыла тоже боятся?
— Не в этом смысле «чистым», — сказал Рекс. —
А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из
дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков
и изменяется навеки.
— Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что —
нет?
Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.
— Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты —
полуночница, Джессика? — спросил он.
Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и
призналась:
— После всего этого у меня в голове такая каша, что я
уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то — да, кажется, Десс что-то
про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я
подумала, что она, наверное, экстрасенс.
Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по
столу в такт музыке.
— Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного
часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты — полуночница,
поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью
полночного мира.
С этими словами он снял очки.
Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс
увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее
взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.
— А еще я способен читать следы — отметины, оставленные
другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них
оставлены много тысяч лет назад.
Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она
гадала, уж не сбрендил ли он.
— И только ты способен видеть такие следы?
— Пока — да. — Он сглотнул подступивший к горлу
ком. — Можем мы кое-что попробовать, Джессика?
— Конечно.
Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от
стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис.
Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч
лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен
из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа.
Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах
захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.
Тот самый наконечник, который нашли среди костей
«саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей
ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию
представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому
кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно
понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который
был вмурован в стену раскопа.
Этот наконечник убил темняка.
Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия
в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную
ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была
выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам
наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким
достижением развития техники — настолько же высоким, как в наши дни
какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено
из камня, по тем временам это было все равно что для нас — электролитический
титан.
— Какие-нибудь из них ты видишь четче, чем
другие? — спросил Рекс у Джессики.
Джессика внимательно осмотрела наконечники, сосредоточенно
сдвинув брови. Рекс невольно затаил дыхание. Прошлой ночью он позволил себе
поразмышлять — а что, если бы оказалось, что Джессика тоже умеет видеть, как
он, что она — тоже следопыт? Тогда наконец появился бы кто-то еще, кто помог бы
Рексу в тяжком труде изучения науки полночи, в сравнении интерпретаций странных
и зачастую противоречивых рассказов, кто читал бы эту книгу вместе с ним.
Кто-то, кто мог бы разделить с ним ответственность, если бы
что-то пошло не так.
— Вот этот — другой.
Джессика указала на копалку — неуклюжее ручное орудие,
которое не имело никакого отношения к наконечникам копий. Рекс медленно
выдохнул, стараясь скрыть разочарование.
