Сперва Глориндель, казалось, даже не обращал на нее внимания. Пил, ел, нахваливая хозяина, насвистывал в такт хрипяшей свирели и очень много смеялся. Эллен никогда не видела его таким. От него невозможно было отвести взгляд — эльф словно излучал что-то, неумолимо к нему притягивавшее, и не только когда дело касалось грубых мужиков, привыкших при разговоре с господами глядеть в землю. Еще вчера Эллен готова была поклясться, что Глориндель убил бы любого холопа, который во время беседы с ним посмел бы оторвать взгляд от своих сапог, а сейчас он хохотал с ними и хлопал их по плечам, и уже через час они все, все поголовно были в него влюблены. Эллен, к тому времени почти оглохшая от всеобщего ора, с помутневшей от выпитого головой, отстраненно подумала, что господин Глориндель сейчас может взять молодую невесту на руки и унести наверх, а они будут хлопать ему, как хлопали бы ее законному мужу.
Она вдруг увидела это — в самом деле почти увидела, как он поднимается по лестнице, увлекая ее за собой... только волосы у нее почему-то рыжие, огненно-рыжие...
Что-то будто лопнуло у Эллен в голове — отчетливо, вязко и гадко. Она вскрикнула и сжала виски руками, но никто не обратил на нее внимания.
— Ну, друзья мои, потешили доброго господина, и довольно! — поднимаясь, наконец сквозь смех проговорил Глориндель. — Вы-то завтра на сенокос не встанете, а нам — в дорогу. Хозяюшка, проводи гостей до покоев!
Последняя фраза была обращена к невесте, и это, насколько помнила Эллен, был первый раз, когда эльф заговорил с ней. Та заулыбалась, стала вылезать из-за стола, подталкиваемая одобрительно шикающим мужем. На девушке было узкое красное платье с высокой талией и низким вырезом, расшитым белыми цветами.
Невеста вышла из-за стола. Глориндель, паясничая, предложил ей руку — таким непринужденным, небрежно изящным жестом, что отказаться не смогла бы и самая верная жена. Девушка, вспыхнув, заулыбалась шире и вложила маленькую ладошку в твердую руку эльфа. Тот принялся нарочито торжественно вышагивать к двери в спальную часть дома, гримасничая и подмигивая собравшимся через плечо, а они свистели и хохотали, и муж девушки — пуще всех. Эллен смотрела то на эльфа, то на пьяную толпу и думала — что же это, разве они... не понимают?. , и разве он... осмелится?
Она поняла, что произошло, только когда эльф с девушкой скрылись за тряпичной занавеской, отгораживающей зал от жилой части дома. С минуту Эллен сидела на месте, одурманенная стоявшим в воздухе ором, винным паром, запахом лука и немытого тела, потом стала подниматься — но ее тут же перехватил за локоть жених, пьяно залепетавший что-то вперемежку с икотой. Вид его перекошенного, раздутого от хмеля лица мгновенно протрезвил Эллен; она вырвалась, протолкалась меж рядов лавок, отбрасывая от себя чьи-то руки, и бросилась прочь из этого душного липкого хаоса в прохладную тьму, туда, куда эльф увел чужую невесту.
Она не верила, пока не услышала, — и тогда даже не хотела верить. Сначала ей показалось, что это просто усилился дождь, но потом она поняла, что слышит шум борьбы. Доносился он из-за двери на втором этаже, в самом конце коридора, — заботливый корчмарь выделил дорогим гостям место подальше от всеобщего гама... Эллен слышала глухие, полные ужаса стоны и тихий, ласковый голос Глоринделя, от которого у нее мурашки поползли по коже.
— ... красивая, как эльфийка... — отчетливо услышала Эллен и вдруг поняла, что не может этого вынести.
Уже зная, что увидит, она протянула руку, коснулась кончиками пальцев двери, толкнула... Дверь отворилась без скрипа, и она увидела эльфа, стоявшего возле кровати на коленях с приспущенными штанами. Жертву он скрутил одной рукой, прижимая ее к постели своим телом, а другой задирал ее алую юбку. Девушка мотала головой, разбрызгивая слезы, льющиеся из остекленевших глаз. В первый миг Эллен не поняла, почему она не кричит, а потом увидела, что эльф заткнул ей рот белой лентой невесты, сорванной с ее головы.
Мгновение она стояла, не в силах пошевелиться, и этого мгновения ему хватило, чтобы почуять неладное и обернуться. Эллен не успела даже отступить — только завороженно смотрела, как он поднимается, отпускает свою жертву, шагает вперед... Эллен перевела взгляд ниже и увидела его напряженное мужское естество, выставленное наружу из штанов, — и в этот миг он ударил ее так, как никто никогда ее не бил. От удара из глаз Эллен брызнули слезы, зубы хрустнули, рот немедленно наполнился кровью. Эллен рухнула на пол, чувствуя, как темнеет в глазах, и моля небеса только о том, чтобы не потерять сознание. Жесткая рука вцепилась ей в волосы, подняла, швырнула в дверной проем, на шаткие лестничные перила. Эллен едва успела вцепиться в них, иначе свалилась бы вниз и свернула бы шею. Гулко хлопнула закрывающаяся дверь.
Эллен перевела дыхание, всхлипнула, сползла на пол, придерживаясь за перила. Осторожно сплюнула выбитый зуб, всхлипнула снова.
«Надо позвать на помощь, — вяло колыхнулась мысль, — надо... »
И что? Они ворвутся сюда и убьют его — на месте, и ты его не убережешь, а девочка навеки не оберется позора. Нет, никого звать нельзя. Надо самой...
Я справлюсь сама.
Ведь когда Рассел убивал моего ребенка, я же никого не звала на помощь, вдруг спокойно подумала Эллен. И я никого не позову на помощь, чтобы его убить. Я справлюсь с этим без посторонних.
Она поднялась, все еще шатаясь, снова сплюнула успевшую набраться во рту кровь. Огляделась в поисках чего-нибудь сподручного. Одна из палок в перилах, на которые ее бросил Глориндель, держалась плохо. Эллен не без труда вытащила ее, взвесила в руке.
Снова толкнула дверь, но больше не стала медлить.
Тут ей, как ни странно, помогла девушка. Без нее у Эллен ничего бы не получилось. Глориндель умел реагировать быстро, очень быстро, если хотел, — он обернулся, когда Эллен бросилась к нему. Он успел бы схватить ее, но ему снова пришлось отпустить свою жертву, и девушка, отойдя от первого, самого страшного шока, вскочила. Едва эльф повернулся к ней спиной, она с силой толкнула его вперед обеими руками. Он потерял равновесие, и это все решило.
Эллен опустила утолщенный конец деревянного бруска ему на шею, чуть пониже уха.
Этого удара оказалось достаточно. Глориндель рухнул как подкошенный, ткнулся лицом в пол. Крови видно не было, и Эллен заколебалась, не зная, следует ли ударить еще раз. Теперь это казалось намного труднее.
Убегая от необходимости принимать решение, она подняла голову и посмотрела на девочку.
А ведь и правда девочка. Еще почти ребенок. Лет шестнадцать, не старше. Черные волосы, глаза — как два колодца. Только теперь эти колодцы были... нет, не высохшими. Отравленными.
Девушка вытащила изо рта скомканную ленту, бросила ее на пол. Платье на ней не было разорвано, только помято, и юбка задрана до самого пояса. Не оправляясь, девушка шагнула к Эллен, взяла палку из ее ослабевшей руки.
Обернулась, занесла руку.
Эллен смотрела в отравленные колодцы ее глаз и знала, что, если не остановить ее сейчас, эльф умрет. Ему повезет, он не почувствует боли, но через несколько минут его прекрасное тело превратится в кусок кровавого мяса. И она не была уверена, что не хочет это увидеть.
