— Арабская, — машинально поправила Десс.
Мелисса как-то очень странно на нее посмотрела.
— Что-что? — переспросил Рекс.
— Цифры придумали арабы, идиот. — Десс оторвала
взгляд от Мелиссы. — И всю древнюю арифметику тоже. Аль Джебра, в честь
которого назвали алгебру, — это такой арабский чувак, жил тысячу лет
назад.
Пытаясь выкинуть из головы мысли о том, что произошло между
этими двумя, Десс задумалась, как бы назвали в ее честь целый раздел
математики. Дессология? Десстохастика?
— Дессометрика, — вслух предложила Мелисса, и на
ее губах заиграла улыбка.
Десс вздрогнула. Засекли.
Она вновь помахала навигатором.
— А мне все равно, что вы от нее узнали.
«Или как вы этим поделились», — мысленно добавила она.
— Эта штука скажет мне все, что нужно. Просто отвезите
меня.
Рекс и Мелисса переглянулись, и Десс позволила себе минуту
маленького триумфа: их лица выражали смертельный ужас. Они все еще были вне
себя от страха.
Рекс покачал головой.
— Кто-нибудь мог заметить машину. Она, мягко говоря,
бросается в глаза в том районе. А еще мы наверняка оставили отпечатки пальцев…
Эти неубедительные отговорки вызвали у Десс только усмешку.
— Вперед, Летун. Поехали в «поместье темняков».
Когда Джонатан уже встал, чтобы идти к машине, он
вопросительно посмотрел на нее и Мелиссу:
— А что такое дессометрика?
Десс улыбнулась.
— Расскажу по дороге.
13:45 и снова Флатландия
— Телепатия Мелиссы, — ни к селу ни к городу
проговорила Десс.
— А?
Джонатан объезжал длинный грузовик, пытаясь выжать из
отцовского автомобиля больше чем шестьдесят пять миль в час на ровной дороге.
Одновременно он высматривал любые отклонения от описания дороги, зная, что
точность наверняка пострадала из-за неопределенности видения, свойственного
телепату. Не то чтобы он винил за это Мелиссу, но временами она теряла ощущение
реальности.
— Дессометрика. Ты спрашивал, что это такое.
Джонатан покосился на спутницу: Десс смотрела в ветровое
стекло, покусывая ноготь большого пальца. Что-то у них там с Мелиссой, похоже,
произошло: они будто в гляделки играли — кто дольше не отведет взгляд.
— Ах, да. Ты тоже так можешь? Читать ее мысли?
— Иногда — если Рекс рядом. Это он выдает.
Полуприцеп наконец сдался и прекратил езду наперегонки.
Водитель дружелюбно махнул Джонатану и остался позади. Акробат расслабился.
— Выдает что?
Десс заерзала на сиденье.
— Ты что, не заметил их… ужимочки?
— Гм…
Он решил не идти на обгон следующего грузовика. В такое
время вдоль южной границы хлещет поток мексиканских товаров, идущих через
Техас. Даже самый малюсенький грузовичок может раздавить его машину, как
букашку.
В рекламе автомобилей вождение кажется этаким пустяком.
Брехня! За год Джонатан понял, что водить машину — это тебе не летать. И
вообще, по сравнению с полетами это ерунда. При скорости шестьдесят миль в час
все равно остаешься на плоской земле.
Да и горло у него все еще драло после позапрошлой ночи. Он
предусмотрительно проглотил комок, прежде чем заговорить.
— На самом деле от этих двоих мой ужимкомер уже просто
зашкалило. Стараюсь не замечать незначительные колебания.
Десс рядом с ним засмеялась, а ее низкий хохот заставил
улыбнуться и Джонатана. А ведь он последнее время редко видится с Десс. С тех
пор, как Джессика появилась в городе.
— Они стали уж очень… общительными? — продолжила
она. — И живенькими.
Джонатан снова взглянул на Десс. Неожиданно выжидательное
выражение на лице его взбесило. И кто теперь телепат?
Он пожал плечами.
— Думаю, они просто вчера перепугались. Еще бы…
Правда, мысль о том, что он сам едет на место вчерашних
событий, не вызывала у Джонатана особого воодушевления. Наоборот, он спрашивал
себя, какого черта он не в школе. Надо же рассказать Джессике, что произошло, и
убедиться, что с ней все хорошо…
Возможно, зная их всех, он больше всего доверял именно Десс,
когда дело касалось помощи Джессике. Десять дней назад он видел, кто провел
остальных через кишащую темняками пустыню, когда они с Джессикой попали в
Змеиную яму.
— Ну да. Отчасти дело в этом, — пробормотала
Десс. — Но не только.
— И в чем еще, например?
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Прямо позади них водитель грузовика надрывно засигналил,
предупреждая о том, что его громадина набрала скорость на спуске. Джонатан
отвернул с его пути, заработав в ответ «благодарный» неприличный жест от
водителя, промчавшегося мимо. Этот разговор рисковал его отвлечь.
— Ты спятила, — заявил Джонатан. — Не может
быть.
— Вот именно. Никак не может. Тут все гораздо сложнее.
Он фыркнул.
— Не могу представить ничего сложнее этого.
После сдавленного смешка Десс ответила:
— Знаешь, а они один раз… уже.
Джонатан настороженно посмотрел на нее.
— Уже что?
— Да нет, не то, что ты думаешь, — усмехнулась
она. — Но еще в детстве Рекс случайно прикоснулся к Мелиссе.
— А… — Левая рука Джонатана задрожала.
Ему вспомнилось то ощущение, и по телу пробежала волна
слабости. Он сильнее сжал руль, сосредоточившись на белой пунктирной линии, что
пульсировала прямо перед ним, и как-то умудрился удержать автомобиль ровно,
пока приступ не прошел.
— Мне Рекс рассказал, — продолжала Десс. —
Сказал, это как сотрясение мозга, будто бы она залезла в его мозг, а он — в ее.
Джонатан кивнул.
— Да, прямо в точку.
— Что? А ты откуда знаешь?
Мальчик помолчал. Странно, почему он никому об этом не
говорил, даже Джессике (особенно Джессике, если уж честно). Рекс, наверное,
понял, что произошло, но ни он, ни Джонатан больше никогда не вспоминали об
этом. И, разумеется, Мелисса ничего не сказала, кроме одного «спасибо» там, в
пустыне.
— Ладно, это было в позапрошлые выходные, когда мы
узнали, что Джессика огнетворец. Вы пытались добраться до Змеиной ямы, а ты
выкинула тот фокус.
— Круто было, да? Темняк надолго запомнит мой
«Восхитительно пересчитанный орнаментализм».
