— Да, кажется, они немного спешат.
— Ага, причем ровно на час. И каждое утро.
— Я скучаю по чикагскому времени, — отмазалась
Джессика, а по спине у нее поползла струйка пота. Что еще заметила Бет?
— Чушь. В Чикаго и Биксби одинаковое время.
Джессика вздохнула.
— Ладно, Бет, твоя взяла. Каждую ночь я летаю в
Нью-Йорк на метле — там, видишь ли, шабаш устраивают. А утром иногда забываю
переставить часы обратно на биксбикское время. Довольна?
Бет присела на кровать и медленно кивнула.
— Не совсем. Но нам светит маленький прогресс.
— Уж кому, а тебе светят неприятности. Марш отсюда. Это
моя комната!
— Давай, позови мамочку.
Джессика вдохнула и открыла было рот, но в очередной раз
промолчала. И чем дольше длилось ее молчание, тем шире становилась улыбка Бет.
— А, ладно. Кстати говоря, Джесс, в воскресенье утром я
пыталась тебя разбудить. И, представь себе, почему-то не смогла открыть дверь.
— Я ее, наверное, заперла.
Бет фыркнула.
— В твоей двери нет замка. Я же твоя младшая сестра и
такие вещи знаю. Подозреваю, ты подсунула под дверь вот это. — Она подняла
дверную пружину, ту самую, которая подпирала дверь с той ночи, когда Джессика с
Джонатаном обнаружили слежку.
— Это мое.
Бет бросила пружину на кровать и улыбнулась.
— Верно. А когда я узнаю, чем ты занимаешься, ты будешь
моей.
Джессика снова глянула на часы. Шесть минут. Если
последователи темняков сейчас ворвутся сюда, она прыгнет в стенной шкаф, а
темняки перепутают ее с Бет и умыкнут сестру в бедленды. А там она будет доставать
темняков, пока им не придется бежать от нее в какой-нибудь еще скрытый час, а
то и скрытое измерение — навсегда. И все от этого выиграют.
— Чего-то ждешь? — спросила Бет.
— Да… пока ты уйдешь.
— И кто же это приходит в… — Бет быстрым движением
смахнула с будильника футболку, — полночь?
Джессика только покачала головой. Ее сердце билось слишком
сильно, чтобы она могла что-то сказать. Может, если стоять совсем неподвижно и
вернуться после тайного часа на это самое место, Бет не заметит ничтожные
изменения в ее позе?…
Но Бет, похоже, замечала все.
Она села на кровать и заскользила взглядом по комнате.
— Неплохой у тебя домашний арест. Кроссовки по утрам
все время грязные. На джинсах — масло и ржавчина. Яму, что ли, по ночам роешь
ближнему?
Джессика только зубами скрипнула от злости. Бет, видимо, уже
не одну неделю за ней шпионит, а может, с того самого дня, как они приехали в
Биксби. И все это время она, Джессика, жалела бедную одинокую сестренку, которая
никак не может привыкнуть к незнакомому городу, а эта маленькая змея за ней
подглядывала!
Тут Джессике пришло в голову, что она запросто может
предоставить Бет потрясающее зрелище. Нужно только дождаться полуночи, а когда
она закончится, встать у сестры за спиной или вообще в другой комнате.
Исчезнуть прямо из-под ее сопливого любопытного носа.
Но если Бет увидит такой фокус, то растреплет всем. Мама с
папой не поверят, но если пойдут слухи в школе, они в конце концов доползут и
до других полуночников. Рексу это вряд ли понравится.
Или еще хуже: вместо того чтобы перепугаться, Бет начнет
являться сюда каждую ночь, дабы выяснить, что же происходит.
— Думаешь, не вижу, как у тебя глазки горят? —
долбила свое Бет. — Вернее, горели, пока в субботу паранойя не
разыгралась. Теперь вот этой штуковиной размахиваешь. — Бет ткнула пальцем
в цепочку с замком, которую Джессика все еще держала в руке. — Тот парень,
с которым тебя поймали, Джонатан, он же вечно на копов нарывается?
— Бет, ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Правильно, не понимаю. Я же его никогда не видела.
Судя по тому, что я знаю, он полный придурок. — Бет опустила глаза в
пол. — Джесс, я за тебя волнуюсь.
Джессика удивленно моргнула.
— Ты — что делаешь?
— Волнуюсь. За. Тебя. — Бет подтянула на кровать
ноги и обняла колени, самодовольная улыбка исчезла с ее лица. — Тебя
раньше никогда не приводили домой копы, ты не шлялась по ночам, не врала мне.
— Бет, я не…
— Теперь ты все время мне врешь, Джессика. Я же
вижу. — Бет посмотрела ей прямо в глаза: мол, только попробуй
возразить. — Ты была другой, пока мы не приехали в этот дурацкий город.
Там я знала всех твоих друзей.
Джессика сглотнула. Казалось, это было так давно, будто бы в
другой жизни, которую она все равно помнила. Раньше ведь сестры часто разговаривали
— до того, как мама с папой объявили о грандиозном переезде в Биксби, до того,
как сборы и прощания превратили Бет в вечного нытика. В основном, конечно,
дразнились и спорили, но никогда не врали друг другу.
— Бет. Я не собиралась скрывать от тебя что-то.
Просто… — У Джессики сорвался голос.
В глазах Бет было столько мольбы, она так хотела хоть к
чему-то приткнуться здесь, в Биксби…
Как же легко можно ей все рассказать.
Джессика виновато представила благоговейный трепет на лице
сестренки. Сначала Бет не поверит, но уже через пару минут Джессика ей докажет и
перемахнет с одного места на другое в мгновение ока. Бет придется принять
правду, а у Джессики появится союзник, который в случае чего ее прикроет. В
мире станет на одного обманутого человека меньше.
— Бет…
— Что?
Но слова, естественно, не шли. Джессика понимала, что
возненавидит саму себя, если все расскажет. Многие годы другие держали это в
тайне ото всех — от друзей, от родных, от полиции, которая навязала этот
беспощадный комендантский час. Неудобно, но что поделаешь? Рекс говорил, что
раньше многие люди знали о тайном часе — и вот к чему это привело. Однажды
полуночники просто исчезли. Тайна — их единственная реальная защита. Шторы
опущены, а окна закрыты именно потому, что кто-то по другую их сторону знает.
И есть ведь вещи похуже человека с фотокамерой. Джессике
представилась полудевочка-полунелюдь. Полночь — это не просто тайна, она полна
ужаса. Нельзя свалить все свои кошмары на младшую сестру. Так нечестно. Вся эта
идея глупа и несправедлива.
Джессика вздохнула и опять посмотрела на часы. Сорок секунд.
— Дай-ка я тебе кое-что покажу.
Бет вытаращила глаза.
— Правда?
Джессика улыбнулась. Всего лишь еще одна ложь за сегодня.
— Правда. Иди сюда.
Она открыла дверь шкафа и показала в темноту. Нужно-то
просто отвлечь Бет на несколько секунд. Если она не будет смотреть на Джессику
в момент наступления полуночи, то ничего не заметит.
