— Летят сюда?
— Нет. Просто сидят. Они… в замешательстве. — Она
открыла глаза. — Я думала, ты с ней поговорил.
— Я сказал, что оставил сообщение. Она не дала мне
поговорить с Джессикой.
— Оставил сообщение? И кто не дал бы тебе поговорить с
Джессикой?
— Девчонка, которая подошла к телефону. Но она сказала,
что сразу же передаст Джессике. Думаю, это ее младшая сестра.
0:00 Направления
Колючая проволока тянулась в обоих направлениях и исчезала
из виду, посверкивая тусклыми бликами в черном свете взошедшей луны. Джонатан
вспомнил полет через комплекс «Эрспейс Оклахома» две недели назад и неистовое
бешенство преследователей. Тогда он чуть не потерял Джессику, когда их руки
разомкнулись и она упала на землю. От этих воспоминаний Джонатана всего
передернуло.
Конечно, с тех пор, как полуночникам удалось выявить, в чем
заключается талант Джессики, темняки стараются держаться от нее подальше. Даже
здесь, в такой близости от бедлендов, они не встретили ни одной ползучки.
— Что-нибудь припоминаешь? — спросил Джонатан.
Джессика медленно кивнула и ткнула пальцем на восток.
— Ограда была слева от нас, значит, мы ехали туда.
— Да, кажется, ты права. Дорога ведет в Гремучую
котловину.
— Чудно, — радостно улыбнулась девочка и указала в
противоположном направлении. — Значит, Констанца вернулась в ту сторону.
Джонатан глубоко вздохнул.
Когда же это кончится?
— Я думал, ты у нее ночевала.
— Всего один раз. Констанца отвезла меня к себе на
машине. Думаешь, я смотрела, куда мы едем?
— Да ладно тебе.
— Я, можно сказать, была чересчур занята. Пыталась,
видишь ли, осознать свое мистическое предназначение… и все такое…
— Ах да, извини… — Ну вот, еще одна ночь
извинений. — Летим уж куда-нибудь.
Они повернулись и, взявшись за руки, опустились на пустое
шоссе, длинными шагами покрывая расстояние. Завитки колючей проволоки зловеще
поблескивали справа, все быстрее проносясь мимо.
— Не понимаю, с чего Рекс взял, будто я знаю, где живет
Констанца. Я в этом городе всего месяц живу. — Джессика вздохнула. —
Даже если кажется, что уже много лет.
— Ничего, Джесс. Мы ее найдем.
Джонатан надеялся, что она сосредоточится на полете. Один
неверный шаг — и они напорются прямо на ограду. А это ведь колючая проволока:
на скорости шестьдесят миль в час мало не покажется.
— Я могла бы хоть позвонить Констанце, но Бет не
передала мне сообщение, пока не слезла с телефона. Названивала в Чикаго. За
пять минут до полуночи. Идиотина.
Джессика умолкла и поджала губы.
Интересно, думал Джонатан, а была бы Бет такой занозой, не
запри ее Джессика в шкафу? Еще несколько прыжков — и они обогнут по периметру
«Эрспейс Оклахома». Тогда пульсирующие кольца колючей проволоки останутся
позади. Наконец-то.
— Слушай, с Рексом и Мелиссой наверняка все в порядке.
Держу пари, они просто хотели нам что-то показать. Что там конкретно сказала
твоя сестра?
Джессика молчала, пока они не приземлились и снова не
подпрыгнули, миновав «фольксваген-жук», застывший на дороге.
— Она сказала: «Рекс и Мелисса у Констанцы. Они тебя
ждут». Звучит вполне однозначно.
Джонатан фыркнул. Звучит однозначно: как приказ Рекса.
— Пойдем. Ты знаешь, какой этот Рекс осмотрительный. Он
бы не ушел так далеко, да еще в полночь, без хорошего вооружения. Может, они
даже Десс с собой прихватили.
— Надеюсь, ты прав. Но все равно нам надо к ним.
— Было бы неплохо знать, куда именно.
— Я пытаюсь вспомнить, ясно?
Они запрыгнули на арку надземного перехода, и Джонатан
застонал от увиденного. Шоссе протянулось далеко, к бедлендам. До границы
округа Биксби было не меньше дюжины ответвлений, и каждое вело к длинным
отрезкам застроек. В обычное время с гор можно увидеть, как они сверкают, и
черная асфальтовая река вьется клубами уличных фонарей и подсветки на задних
дворах. Но сейчас, в полночь, сияла только черная луна. Дом Констанцы мог быть
где угодно в этой бесконечной синей пустыне.
Но как бы это ни удручало, они, по крайней мере, летели. В
горле перестало першить, лодыжка не болела, а вчера ночью стали наконец
проясняться отношения с Джессикой. Если бы Рекс не оставил эту, с позволения
сказать, шифровку, сейчас было бы идеальное время полетать где-нибудь вдвоем.
«Ну, спасибочки вам, Рекс и Мелисса».
И как эти двое успели так быстро вляпаться в неприятности,
всего через сорок девять часов после того, как чудом остались живы в прошлый
раз? Они что, угробить себя хотят? Вчера Мелисса показалась Джонатану совсем
другой, будто бы хладнокровие Рекса постепенно просачивалось и в нее. А вдруг
происходит и обратный процесс: ярость Мелиссы перетекает в Рекса?
С тех пор как Джонатан дотронулся до телепатки, ощутил, что
на самом деле творится в ее голове, он все время задавался вопросом: а не
таится ли в глубине ее горечи искренняя тяга к смерти, желание насовсем
избавиться от мучений — так, чтобы ее мозг принадлежал только ей?
Вдруг что-то вспыхнуло у него в голове.
— Декатер-стрит? — тихо спросил он.
— Точно! — воскликнула Джессика. — Я как раз
об этом подумала. Теперь я вспомнила. Туда она свернула.
Джонатан проглотил комок в горле.
— Странно как…
— Так ты все это время знал, где она живет?
— Я? — засмеялся Джонатан. — Да уж. Можно
подумать, я все время тусуюсь с группой поддержки.
Он указал направо и потащил Джессику к наклонной дороге на
повороте. Они перескочили через квартет заправочных станций, выстроившихся на
перекрестке, и опустились на ухабистое необработанное поле. Радужные кактусы
торчали там и тут, точно колючие баскетбольные мячи, поэтому Джонатан сбавил
скорость. Он однажды наткнулся на кактус в тайный час — такой же острый, как
колючая проволока, только эти колючки откалываются и остаются в теле.
С вершины очередной дуги Джонатан увидел темную группу домов
вдалеке.
— Помнишь такие?
— Да. Думаю, это ее район. Она, кстати, не только в
группе поддержки участвует.
— Ну, извини, — буркнул Джонатан. — Я просто
хотел сказать, что понятия не имею, где она живет. Никогда не задумывался до
сегодняшней ночи.
— Но ты только что сказал…
— Знаю.
Теперь он чувствовал, как оставшиеся до дома прыжки
отпечатались у него в мозгу: так он обычно видел углы намеченной заранее
траектории. Но это было явное «дежавю» и не могло иметь смысла. И все же он
сейчас видел путь до дома Констанцы с той же ясностью, что и еженощный путь до
Джессики. Видел каждое открытое поле, каждую крышу, все приземления отсюда до
двухэтажного особняка на самом крупном участке района.
