Рекс издал сдержанный смешок.
— Это исчезнет без следа, как только вернется обычное
время. А на крыльце почти все высушит фонарь — а потом и солнце, когда взойдет.
Джонатан поднял глаза на луну.
— Ну да. Обычное время. Может, обсудим это завтра? У меня
всего минут пятнадцать на то, чтобы проводить Джессику и вернуться домой.
Рекс кивнул.
— Тогда — за обедом. Если только после него не назначат
контрольную по истории.
— Можно подумать, тебе надо готовиться, —
усмехнулась Мелисса.
Джонатан снова пригляделся к ней. В отличие от Рекса Мелисса
была полна сил, точно стычка с чудовищами ее просто позабавила. Даже
предсмертные муки темняка не вызвали у нее обычного одурманенного мигренью
взгляда. Мелисса менялась прямо на глазах. Может, она становится могущественнее?
Он сделал шаг к ней и понизил голос.
— По пути сюда что-то пробралось ко мне в голову.
Указало направление. Иначе мы бы не нашли вас вовремя.
— Знаю, — просто ответила она.
— Это ты передала адрес… — Джонатан проглотил
сухой ком в горле. А ведь между ними было много миль. — Ты
протелепатировала мне что-то, ведь так?
Мелисса отрицательно покачала головой, и ее лицо смягчилось,
точно она глубоко задумалась.
— Бред, Летун, — тихо ответила она. — Я тоже
почувствовала ту телепатему, но это точно была не я.
12:16 Аллея воспоминаний
Десс изо всех сил жала на педали, надеясь, что батарейки в
фарах не сдохнут окончательно, пока она не доберется до дома. Подрагивающая
лужица света, что летела впереди нее, тускнела на глазах и исчезала, будто фея
Динь-Динь, объевшаяся ядовитых пирожков. Давно надо было ехать домой: предки
взбесятся, если обнаружат, что она шляется где-то среди ночи.
Но сегодня она постаралась на славу. Десс похлопала
выпуклость на пальто, под которой скрывалась «Геостацорбита». Впервые за неделю
она чувствовала ясность ума, освободившись от вихря собственных снов. В конце
концов уравнения пришли к неизбежному, а именно — разрешились закономерностью и
выдали значения переменных. В который раз ее разум нашел ответы.
Лицо Десс на миг помрачнело. Ответы… Теперь они казались ей
неясными, запутанными. Она вспомнила какую-то закономерность, что тянулась
через весь Биксби. Нечто с шестидесятеричным основанием, связанное с минутами и
секундами. Но почему она разъезжала тут на велике, дожидаясь окончания
полуночи?
Улыбка вернулась на ее лицо. Не о чем беспокоиться. Ликующий
огонек самолюбования прочно засел в груди Десс и не собирался гаснуть. Она не
помнила точно, что делала после ухода из школы, но это и понятно. Она
абстрагировалась от всего, утонула в мире чистой математики. И ответы
получились туманными, так как иногда по-настоящему сложные решения требуют не
одного прогона, прежде чем ты одержишь безоговорочную победу.
Так в чем тут была загвоздка? Она, несомненно, была…
— Лавлейс, — вслух произнесла она.
Где-то у нее в голове распахнулась дверца, и горький вкус
чая с молоком влился в рот. Она вспомнила…
— Черт!
Обветшалый дом, обосновавшийся в самом центре мертвой зоны,
старушка, тайная история Биксби, услышанная из ее уст на закате. Но, как любую
хорошую тайну, Десс придется скрывать ее ото всех остальных и особенно
тщательно — от Мелиссы.
Тут она вздрогнула от усилившегося холода и вспомнила, что
именно ее так волновало, из-за чего она отбросила воспоминания, захотела
спрятать их даже от себя самой.
Мадлен сначала показалась ей капризной и своенравной, может,
даже придурковатой, но постепенно становилась какой-то жуткой, похожей на
Мелиссу.
Но это же нечестно. Даже если ее история перепугала Десс до
смерти, женщина ни на йоту не походила на Мелиссу. Во-первых, выросши в Биксби,
Мадлен не превратилась в калеку-психотика. Каким-то образом она пронесла через
всю жизнь свой телепатический дар и не свихнулась. Осталась вполне вменяемой.
Правда, можно быть вменяемой, но не в здравом уме. Вспомнить
хотя бы кондиционеры. Телевидение еще куда ни шло — Мадлен не первый человек,
который клянет телевизоры на чем свет стоит. (Десс нахмурилась: интересно, а в
домике Мадлен есть кабельное? Ее снова передернуло; бог мой, торчать в четырех
стенах без канала «Дискавери»!).
И все же, чокнутая она или нет, нельзя отрицать, что Мадлен
говорила, основываясь на собственном богатом опыте, и говорила она дело. Она
ведь была здесь, когда темняки уничтожили целое поколение полуночников. Если же
она винит во всем кондиционеры… Что ж, пожалуйста.
Откуда-то приближался свет автомобильных фар, и Десс
поднажала. Она держалась боковых дорог, чтобы ее не засекли. Собственно, дело
вовсе не в комендантском часе, а в последней части рассказа Мадлен…
Когда машина скрылась из виду, Десс вздохнула с облегчением.
Фара ее велосипеда еле светилась. Может, вообще ее выключить? Невидимым быть
даже безопаснее.
Старушка наблюдала за Рексом и Мелиссой все последние
шестнадцать лет, а за Десс — пятнадцать. Ей всегда было любопытно, почему
темняки не потрудились от них избавиться. Дело ведь не только в равнодушии,
присущем любым диким тварям, не только в том, что никто из ребят не представлял
особой опасности (по крайней мере, пока не объявилась Джессика). В конце
концов, полуночники для темняков — деликатес в рационе.
Но Мадлен постепенно осознала, что темнякам на самом деле
нужно, чтобы оставалась пара-тройка полуночников. И темняки мирились с их
присутствием до тех пор, пока Десс и ее друзья оставались одиноки,
дезорганизованы и мало что знали из истории. Они были полезны темнякам: а вдруг
что-нибудь случится с полунелюдью? Ей понадобится замена, вот тогда и придет
пора собрать урожай из подросших полуночников.
Еще одна пара фар показалась невдалеке. Это был фургончик,
белый и без особых опознавательных знаков. Вот такую безымянную чертовщинку
впору нанимать для похищения. Когда машина подъехала ближе, холодный
оклахомский ветер показал зубы и вгрызся в пальто Десс, пронизывая через
гусиную кожу до самых костей.
Одно окошко опускалось…
Фургончик с ревом пронесся мимо, по асфальту загремела
пустая банка из-под пива.
— Промазали! — сквозь зубы прошипела
девочка. — Ослы!
Бешеное биение сердца потихоньку унялось, затем Десс
дотянулась до выключателя и погасила фару. Все-таки в темноте безопаснее.
Теперь она действительно вспомнила, почему терпела с раздумьями до дома. На
ночной дороге чересчур страшно.
Она пробурчала другую половинку заклинания:
— Ада.
Дверца в ее разуме снова захлопнулась, оставив последнее
воспоминание таять перед глазами. Когда девочка покидала дом Мадлен, старушка
протянула руку и коснулась ее щеки, а потом попросила назвать имя какого-нибудь
важного исторического персонажа. Десс тогда вспомнился кое-кто великий и
могучий.
