— Короче, проснулся мой папаня ночью от какого-то
жуткого запаха. Смотрит, а в его кабинете как будто кто-то шарил. И вот он
носится по дому, свет включает: в кухне полный бардак, а на лужайке разбросаны
все его инструменты. И трава выжжена, как будто кто-то устроил там костер. И
воняет как дохлой крысятиной.
— Фу-у, — поморщилась Джессика.
Среди всех волнений прошлой ночи она как-то не задумалась о
том, каково это — проснуться среди такого раздрая. И она не знала, что Рекс и
Мелисса рылись в чужом столе. Хотя вряд ли это хуже, чем рыться в чужом мозгу.
— И угадай, когда это все случилось, — прибавила
Констанца.
Джессика моргнула.
— Да ну!
— Антилопа гну. Прямо после полуночи.
Прозвенел последний звонок, и Констанца подпрыгнула.
— Девочки? — раздался голос миссис Томас. —
Переступите уже порог, а то посчитаю за опоздавших.
Констанца вздохнула и заглянула в библиотеку, где за длинным
столом расположились сплошь ее друзья.
— Я обещала матери не распускать слухи по школе, иначе
стоимость дома упадет до нуля. Но я не представляю, как буду сидеть там и
молчать в тряпочку. Да и Лиз и Мария тоже там, и им до смерти хочется
потрепаться об этом.
— Тогда ты могла бы помочь мне с одним делом, —
предложила Джессика, помахав в воздухе учебником обществоведения. — Тебе
что-нибудь известно об истории твоей семьи?
— Так, значит, Грейфуты жили в Биксби, пока их не
изгнали?
— Да, так говорит мой папа. — Констанца оглянулась
на большой стол и прищурилась. В сотый раз она проверяла, не сплетничают ли там
Лиз и Мария о ночном вандализме. Она вновь повернулась к Джессике: — Мой дед с
ума сходит, если приходится ехать в окрестности Биксби. Он даже никогда не
ездит через наш город. Если ему надо на запад, он сначала едет в Талсу, а потом
дальше.
— Но вы все равно здесь живете.
Девочка фыркнула.
— Ну, мой отец перебрался сюда в восемнадцать лет,
чтобы насолить деду. Они все время воевали, пока он рос, так что отец, можно
сказать, сбежал от него сюда. Дед давно перестал с ним разговаривать, еще до
того как я родилась. И даже сейчас папа утверждает, что родные от него многое
скрывают о нашей семье. Мои двоюродные братья знают гораздо больше о том, что
происходит, чем папа. Они все страшные подлизы и в Биксби носа не кажут.
Джессика кивнула. Конечно, любой в семействе, кто знал
правду о полуночи, мог знать и о телепатах — и старался держаться подальше от
Биксби. Интересно, сколько было деду Констанцы и как он тогда узнал о тайном
часе?
— В этом-то и проблема, когда рождаешься
богатым, — вздохнула Констанца. — Приходится держаться правил, или
тебя изгонят прочь. Поэтому я хочу быть актрисой — чтобы самой зарабатывать
деньги.
— Так когда все это случилось? В смысле, как давно
уехали Грейфуты?
— Давным-давно. Тогда мой дед еще был подростком. Лет
пятьдесят назад, что ли… Тогда как раз был нефтяной бум, на этом наживали
состояния, а англоамериканцы не хотели, чтобы мы, коренные, хоть цент
заработали. Что бы там ни произошло, мой дед получил травму на всю жизнь. И
отказывается об этом говорить.
Джессика сделала глубокий вдох. Лет пятьдесят назад…
Примерно тогда таинственным образом прервалось пополнение Хранилища знаний.
Конечно, история в том виде, в каком знала ее Констанца,
тоже имеет смысл. Рекс много говорил о том, что история Оклахомы — один большой
и долгий захват земли. Остальная страна отправляла коренное население в местные
резервации, когда эта местность еще была бесполезным пыльным котлом. Потом
земля резко понадобилась белым, и все договоры рассеялись как дым. Последняя
территория индейцев превратилась в сорок восьмой штат. А когда здесь еще и
нефть нашли, племенам стало совсем туго.
Возможно, истина лежит где-то между этими двумя версиями.
Любопытно, а приглашала ли Женская лига против нечистой силы коренных
американцев к себе на вечера мороженого? Судя по сведениям, содержащимся в
Хранилище знаний, древние люди боролись с темняками тысячи лет, но, возможно,
их исключили из тайного общества, когда город захватили белые поселенцы. Если
верить Рексу, очень похоже на то, как тогда все происходило.
Неужели знание завершилось, и Биксби лишился всех своих
полуночников только из-за нарушенных договоров и потому, что с ними решили
свести счеты?
— Звучит ужасно, — сказала Джессика. — Но и
очень интересно. Спасибо.
Констанца взяла учебник Джессики.
— Подожди-ка, ты же изучаешь мировую историю. За кого
это ты опять доклад пишешь?
Джессика глянула на книгу. По обложке растянулась карта
мира, флага Оклахомы и близко нет.
— Вообще-то я э-э… не пишу доклад. Просто мне стало
интересно, потому что я встретила этого парня… хотя нет, не встретила. Вряд ли
он меня вспомнит. Но я подумала, что это твой родственник…
— Кто?
— А у тебя случайно нет двоюродного брата по имени…
Эрнесто?
Констанца захохотала.
— Эрнесто! Что? Он к тебе приставал?
— Нет же! — Джессика покраснела и подумала:
«Преследовал — да, но… не приставал».
— Ой да не смущайся, — хихикнула Констанца. —
Он ко всем пристает, но он душка, правда. Вообще-то, если хочешь с ним
познакомиться как следует, он сегодня забирает меня из школы.
У Джессики встал ком в горле.
— Он?
— Да, мы едем в Броукен Эрроу к деду на пару дней.
Старик еще больше перепугался, чем мои родители, когда узнал… о том, что
стряслось вчера ночью. Начал вспоминать дурное.
— Еще бы, дурное. А Эрнесто придет сюда?
— Да, он иногда тайком приезжает в Биксби меня
навестить. У него даже есть собственный дом в… — Констанца задумчиво
нахмурилась, потом вспомнила: — В Лас-Колоньяс! Прикольное названьице, да?
— Да уж. — Джессика откинулась на спинку стула.
По телу бегали мурашки. Ее преследователь придет сюда, в
школу…
— Так тебя подвезти до дому? Эрнесто тебе понравится.
Он просто милашка, правда?
— Э… нет. Сегодня меня Джонатан отвезет. —
Джессика очень надеялась, что он приехал на отцовской машине.
— Где ж ты встретилась с Эрнесто? И с чего такой
интерес?
Джессика пожала плечами.
— Кажется, это было в Броукен Эрроу… или в Талсе? Он
фотографировал… что-то, и я случайно услышала его имя. Вот и решила у тебя
спросить.
— Выпытать всю мою семейную историю? — Констанца
покачала головой и рассмеялась. — Да… ты не перестаешь меня удивлять,
Джессика Дэй. — Она моргнула. — Я скажу ему, что у него есть тайная
воздыхательница.
