Четвертая фигура лежала между ними на соляной земле,
сжавшись в комочек, маленькая, голая, бледная.
Джессика выпустила руку Джонатана и подбежала к дрожащему
телу. «Взрывоопасный» она по-прежнему держала над головой, и во всех
направлениях от нее падали зловещие тени.
Это был не Рекс.
Девочка была изможденная, сморщенная и вряд ли смогла бы
стоять на своих тощих ногах. Комья перепончатой кожи пристали к ее
человеческому телу, ставшему за годы темноты белоснежным, как у альбиноса.
— Светло… — выдавила она из пересохшего горла, как
и Джонатан ослепленная огнем.
Естественно, она до сих пор была полуночником. Следопытом,
если были правы Рекс и Мелисса. Джессика спрятала за спиной пламя, и
щелки-глаза чуть приоткрылись, сверкнув лиловым огоньком.
— Наконец-то вы пришли за мной.
Джессика моргнула. Наконец-то — это через пятьдесят лет? Ах,
ну да — девочка же не могла определить, сколько прошло времени на самом деле.
— Да. Теперь с тобой все будет хорошо.
Но выглядела девчушка вовсе не хорошо.
Она едва могла приподнять голову. Все ее мышцы иссохли за
годы заточения в теле темняка.
— Я тебя не знаю, — тихо сказала она. — Я
Анатея.
— Мы не местные, — ответил Джонатан, подковыляв к
Джессике. — Анатея, мы ищем своего друга…
— Другого следопыта, — сказала та и печально
кивнула. — Они изменили его и оставили меня тут.
— Ты знаешь, куда они его забрали?
— Я могу посмотреть. Только уберите это. — Она
ткнула костлявым пальцем во «Взрывоопасный».
Джессика развернулась и бросила фару во мрак. Стоило ей
отпустить «Взрывоопасный», как тот затрещал и погас, не успев удариться о
землю. Джессика снова достала «Непредвиденно просветленный», на случай если
ползучки обнаглеют вконец и будут слоняться поблизости.
Во внезапно наступившей темноте девочка облегченно вздохнула
и открыла глаза шире. Обведя своим провидческим взором горизонт, она кивком
указала направление.
— Он полетел туда.
— Полетел…
Джессика с трудом различала на фоне восходящей луны стаю
каких-то существ. Рекса и его новую свиту.
Слишком поздно.
— Мы должны пойти за ним… — в отчаянии произнесла
она. — Попробовать его спасти.
— Если тебе удастся продержать его над землей до
восхода солнца, — сказала девочка, — тогда тело темняка сгорит, я
думаю.
— У меня есть свое солнце, — ответила Джессика,
сжав в руке «Непредвиденно просветленный». — Пошли, Джонатан.
Тот замялся и посмотрел на Анатею.
— С тобой ничего не случится?
Девочка покачала головой.
— Я знаю, почему они меня отпустили. — Она в
изнеможении уронила голову обратно на землю.
— Скорее!
— А что, если они вернутся и что-нибудь с ней
сделают? — спросил Джонатан.
— Мое тело им не нужно, — ответила Анатея. —
Теперь я одна из них.
Джессика подняла глаза на улетающую стаю, и ее передернуло
от таких слов. Если это правда, то Рекс теперь тоже один из них.
— Надо идти, Джонатан.
Тот помедлил, затем снял куртку и укутал в нее хрупкие
плечики девочки.
— Мы вернемся, — сказал он Анатее и взял Джессику
за руку.
«Непредвиденно просветленный» нервно прочесывал ночное небо,
очищая лучом дорогу перед ними. Несколько стаек ползучек осмелились попасться
на пути, но тут же вспыхнули шарами пламени и сгорели, стремительно падая на
землю.
Даже несмотря на полуслепоту Джонатана, они быстро нагнали
стаю. Вскоре Джессика поняла почему. В центре ее размахивал крыльями темняк в
почти человеческом обличье. Он летел неуклюже, несогласованно ударяя крыльями и
извиваясь всем телом, словно боролся с самим собой. Его длинный хвост с шипом
на конце бился в воздухе совсем как у разъяренного кота.
— Рекс, — прошептала она.
Они подобрались ближе, и фонарик принялся терзать замыкающий
край стаи, поджигая ползучек, а остальных разгоняя бешеными вихрями.
Два темняка опустились к существу в середине стаи и заняли
места с обеих сторон, пытаясь подгонять его, но Джессика видела, как бьются его
человеческие руки, отгоняя темняков.
На вершине очередного прыжка девочка направила луч
«Непредвиденно просветленного» прямо на стаю и вновь произнесла имя фонарика,
вселяя в него каждую каплю своей мощи огнетворца.
Луч прорезал темную массу, два темняка вскрикнули и сменили
направление. Получеловека охватило пламя.
— Рекс! — завопила девочка.
Горящая фигура начала падать, спиралью опускаясь на землю,
словно мятый бумажный самолетик. В последний момент получеловек умудрился криво
взмахнуть пылающими крыльями, смягчая приземление, — и рухнул.
Стая развернулась и превратилась в вихрь, окруживший упавшее
существо. От воронки отделились ползучки и бросились навстречу фонарику,
распадаясь прямо на лету. Джессику затошнило от зловония обугленных зверюг и их
истошных криков.
Потом одна из них ударила Джессике в правое плечо, явившись
откуда-то снизу. По руке прошелся самый настоящий ледяной удар током. Джессика
завертела фонариком во все стороны, поджигая уже горящих ползучек.
Но их было так много, а у нее не было другой вспышки.
— Стой здесь! — крикнула Джессика, когда они
приземлились, и Джонатан, слепо спотыкаясь, затормозил. — Их слишком
много!
Перед ней, принимая угрожающие размеры, маячило существо, и
Джессика машинально поднесла к лицу руки, пытаясь защититься. Ползучка с визгом
отскочила от ее запястья, и амулетики «Акарициандотов» засветились. Сквозь мрак
она видела, как через всю пустыню им навстречу тридцати футовыми прыжками
скачут лоснящиеся кошки-охотницы.
Она могла сжечь их всех одну за другой и знала это, но тем
временем кишащие ползучки просто разорвут ее на клочки. Ставшие за свою долгую
жизнь осторожными и пугливыми, темняки все же были готовы пожертвовать собой
ради спасения полунелюди.
И чтобы убить Джессику Дэй.
— Что делать? — пробормотала она.
— Я тебя держу, — сказал Джонатан. Зажмурив глаза
от ослепительного копья света, он обхватил Джессику, защитив ее спину. —
Просто бейся дальше.
Она почувствовала, как дернулось его тело от удара ползучки.
— Джонатан!
Мальчик застонал.
— Бейся!
Не время спорить. Она обратила «Непредвиденно просветленный»
на ближайшего темняка, который споткнулся и завыл, когда по его шкуре
прокатилось пламя. Джессика полоснула лучом по другой стайке ползучек, чтобы
вычислить еще одну киску. Зверюга отскочила в сторону, но девочка преследовала
ее лучом, пока пантера не превратилась в россыпь сверкающих пылинок на соляной
земле.
