— У тебя странный вкус, Рекс.
Он посмотрел на трясущиеся руки.
— Ты думаешь?
— Как у… психокиски. Они ведь изменили тебя?
Рекс моргнул, потом кивнул. У него столько всего нового в
голове — новые вкусы и образы, бурлят дикие мысли скрытого в нем животного. Но
один вопрос разрешил все сомнения.
— Кто это был? — спросил он.
Мелисса улыбнулась.
— Моя крестная, она же сказала. Крестная всех
нас. — Она вздохнула. — По крайней мере, пока темняки ее не нашли. А
они теперь ищут.
Рекс закрыл глаза: его голову раздирало бесконечное
количество новых ощущений, новых знаний. Зря он вообще сюда пришел. Надо было
податься в бедленды, найти унылое и пустынное место, сесть и подумать.
— Иди сюда, Рекс.
Он мотнул головой.
— Ты слишком слаба. Не сможешь принять то, что у меня в
голове. — Он окинул взглядом стены, помеченные отпечатками больных и
умирающих людей — добычи, которую легко отбить от стада. — Тем более пока
ты здесь.
Мелисса засмеялась.
— Ну и что?
— Я думал, ты ненавидишь больницы.
— Я все ненавидела, Рекс.
Он нахмурился, и какая-то часть его разума заметила
необычную грамматику.
— Ненавидела?
— А теперь — нет. — Мелисса потянулась к нему,
взяла его за плечо, привлекла к себе и впервые прикоснулась к его губам.
Она перешла в него — не тем привычным бешеным потоком
эмоций, а размеренно и спокойно. Она воспользовалась способом, отточенным за
сотню поколений полуночниками, искусством, передававшимся из разума в разум на
протяжении столетий. Числа Десс помогли нащупать то, что Рекс всегда искал:
связь с прошлым, которую не могло дать разрозненное знание. А сегодня утром, от
Мадлен и множества предков, хранящихся в памяти старой полуночницы, Мелисса
переняла это наследие. Это была связь с живой историей, для Мелиссы и для всех
полуночников — прикосновение человека.
Несмотря на груз многих веков, тот поцелуй принадлежал им
одним, и их давняя дружба внезапно перевернулась с головы на ноги, обрушившись
на Рекса, как превращение в пустыне.
И Рекс понял, что выживет.
Возможно, он и правда наполовину чудовище, которое боится
творений рук человеческих, которое искалечено темняками, обратившими его
сущность против него самого. Но у него есть Мелисса. И она поддержит его.
Это был самый сладостный миг в его жизни.
0:00 Знакомство
— Не так уж и сложно было, если честно. Десс принесла
свою штуковину… GPS — и мы точно узнали, где была машина. По крайней мере,
приблизительно.
— Ты вел ее до самого дома Мелиссы?
— Только до шоссе. Дальше Мелисса сама справится. Зато
этот случай научит ее пристегиваться. — Джонатан улыбнулся. Даже в
синеватом сумраке тайного часа по его смуглому лицу было заметно, что днем он
слегка обгорел на солнце во время путешествия по посадочной полосе. — Хуже
всего было ехать по равнинам без ветрового стекла. — Он облизал
губы. — До сих пор во рту солено.
Джессика засмеялась и выглянула на задний дворик, чтобы
оценить бурный прогресс в садоводческой деятельности отца. Оставшись сегодня
поближе к дому и сидя на собственной крыше, она чувствовала себя в
безопасности.
— А вы не видели… Анатею?
Джонатан отрицательно мотнул головой.
— Мы там не были.
Джессику снова пронзила ноющая боль, которая не отпускала
весь день.
— Может, стоило ее похоронить…
Джонатан вздохнул.
— У нас не было лопаты, да и времени тоже. Кто-то
должен был отвезти Мелиссу в больницу. И вообще, приспешники темняков наверняка
позаботились о… — Он не докончил фразу.
— Ах да, я же тебе не сказала, — вспомнила
Джессика. — Звонил Рекс. Мелиссу сегодня выписали. Рентген ничего не
показал. Он сказал, что она и правда… в отличной форме.
— Мелисса? В отличной форме? — усмехнулся
Джонатан. — Ну и ладно. Интересно, как она собирается объясняться с
родителями?
Джессика потерла руку в том месте, куда ее прошлой ночью
укусила ползучка. Укус превратился в желто-лиловый синяк.
— Не думаю, что Мелиссе нужно что-то объяснять
родителям.
— Ах, ну да. — Джонатан опустил глаза.
Джессика рассказала ему о силе Мелиссы; что на самом деле
случилось с отцом Рекса и что она сделала с Десс на заднем сиденье «форда». Но
Джонатан, похоже, еще не до конца это осознал. Он охотно рассказывал, что Десс
ему сказала о Мадлен или как они спасали машину Мелиссы, но избегал говорить о
том, что случилось в прошлом или ночь назад… или об Анатее, умершей в пустыне.
— Как там Десс? — спросила Джессика.
Он пожал плечами.
— Она сказала, что ставит темнякоупоры на дом Мадлен. С
ней вроде все нормально.
— Вчера я бы так не сказала.
Когда они вернулись в дом Десс, она заснула, но каждый час
ее мучили кошмары, и она почему-то выкрикивала имя «Ада Лавлейс».
— Ну, теперь-то у нее новый проект, и все будет
нормалек.
Джессика покачала головой.
— Тебе надо было это видеть, Джонатан. Как будто
Мелисса… — Она не могла подобрать слов. — Ты просто не знаешь.
— Знаю, Джесс. Ко мне Мелисса тоже прикасалась.
Девочка удивленно посмотрела на него.
— Что? — Смесь ревности и отвращения болезненно
кольнула ее в сердце. — Когда? Зачем?
— В ту ночь, когда ты обнаружила свой талант. Мне
пришлось прыгать с ней и Рексом.
Джессика глотнула. Она вспомнила, как они вместе летели
через пустыню, навстречу Змеиной яме, но ей и в голову не пришло…
— Боже мой, а ведь правда. Я тогда даже не знала.
— Никто не знал, кроме Рекса и Мелиссы.
Тут Джессика заметила, что отпрянула, и снова взяла его за
руку.
— Прости, Джонатан.
Тот едва заметно вздрогнул.
— Не жалей меня. Жалей Мелиссу.
— Лучше уж я приберегу жалость для Десс. —
Джессика снова посмотрела вниз, на отцовский сад. — А вдруг она что-нибудь
делала с нашими родителями?
— Мелисса? Да нет. Вряд ли ей есть дело до моего отца.
Он никогда не доставлял мне хлопот.
Девочка кивнула.
— Да, но помнишь, как родители отпустили меня на ту
вечеринку… Как раз тогда, когда я была нужна Рексу.
— Но ты до сих пор под домашним арестом, Джессика,
шесть ночей в неделю. — Джонатан развел руками. — Она что, не могла
тебя освободить насовсем?
