Но эстонцы называли "руот-си" не шведов, а… ливов. А карелы вообще… финнов. Так что, "русью", в таком случае, должны бы звать эстонцев или ливов — но их зовут чудью и ливью, никаких следов именования их русью в поздних источниках нет. Как, впрочем, нет таких следов и в отношении шведов.
Ну, а если, как это всё определённее выясняется в последнее время, ильменские славяне пришли к Ильменю не с юга, а с "Поморья Варяжского за Гданьском" (само слово Ильмень, скорее всего, перенесено на озеро у Новгорода с мекленбургской речки Ильменау), тогда всё окончательно запутывается — ибо эти-то славянские мореходы встретились с первым шведом у родных берегов за много вёрст от ближайшего финна.
Надобность заимствовать у "убогого чухонца" наименование для ближайших соседей он испытывал такую же, как, скажем, украинский крестьянин — в заимствовании удмуртского слова "бигер" для татар-крымчаков.
Кстати, про слово "бигер" — оно за последние несколько веков поменяло значение: сперва оно обозначало волжских болгар, потом перешло на татар, уничтоживших Волжскую Болгарию.
А, где гарантия, что финское слово "руотси" за девять столетий от времён Рюрика до его записи не поменяло значения? Да нет такой гарантии и быть не может!
Точно так же, как нет и быть не может быть вероятности, чтоб образование из шведской элиты и славянской массы взяло за самоназвание финское слово (а непосредственно из мифического "ротс" славянское "русь" не выведешь).
И вот эту чехарду невероятностей — неведомый глагол, повелительное наклонение которого стало-де основой для названия народа, записанного в XVIII веке, от которого произошло название народа, жившего в IX и не имевшего отношения ни к тому народу, из языка которого вышел (напрочь вышел, без остатка) неведомый глагол, ни к тем умникам, которые этот глагол сделали названием народа, — вот этот парад абсурда сейчас многие именуют наиболее серьёзной версией происхождения названия "Русь"!
Нет уж, читатель, увольте. Остатки уважения к себе — и к вам, впрочем, тоже — не позволят мне присоединиться к подобным развлечениям. Лучше обращу внимание на систематическое и постоянное отождествление ругов и русов в реальных документах.
Так вот, Ругиланд, он же Русарамарка, он же Дунайская Русь — сами себя, судя по всему, наши предки именно русами именовали, в "ругов" их превратил двойной "испорченный телефон" германцев и латинян.
VI век. В земле русов живёт и проповедует святой Северин. И в житии этого святого сообщается, что те немногие из "ругов"-русов, что приняли христианство, исповедуют арианскую ересь. Она в те века вообще была популярна, как я уже говорил, среди варваров, обитавших на границах рассыпающегося Рима.
Арианская версия христианства была понятнее и доступнее варварам, вчерашним язычникам. "У них есть большой Бог и маленький Бог", — возмущались противники арианства, не понимая, что это-то и облегчало варварам переход к арианству от родных капищ.
Арианство не требовало стоящего за спиною у проповедника дружинника с топором. Да и церковной организации у арианства практически не было.
Ариане-омии даже епископов выбирали. Что делало выживание арианской общины в варварском мире и менее затратным, и менее заметным. Да и влиятельной жреческой касте не мозолили глаза конкуренты.
После Северина русские христиане надолго исчезают со страниц источников — как, впрочем, почти исчезают и сами русы.
После убийства их вождя Одоакра — того самого, что низложил последнего римского императора, Ромула Августула и окончательно "закрыл" Римскую империю, — готским вождём Теодорихом, дунайское княжество русов утратило независимость и силу, вскоре попав под власть аварских каганов.
Про войну Теодориха-Тидрека с русами помнила ещё семь веков спустя шведская "Тидрек-сага". А русская Первая Новгородская летопись в те же годы вспоминает про "злого поганого Дидрека".
В VII веке "народ рус" к северо-западу от докатившихся до Паннонии кочевников-аваров, по соседству с чешскими "амазонками" и лангобардскими "людьми-псами", упоминает сириец Захария Ритор.
А Тифлисская летопись и византиец Константин Манассия называют россами славянских воинов, что привёл под стены Восточного Рима аварский каган в 626 году.
В VIII веке упоминания про дунайских русов отсутствуют — во всяком случае, прямые упоминания. Зато, именно тогда легендарный англосаксонский певец Видсид, сравнимый с Орфеем или Бояном, впервые называет правителя их северных сородичей, "островных ругов", каганом — титул скорее всего занесённый на берега Балтийского моря беженцами от аварского владычества
[11]
.
Но беглецы с Дуная могли нести не только новый титул, но и новую веру. И уже в середине следующего века, в 842 году, арабский таможенник, перс Ибн Хордадбег, сообщает, что "русские купцы, племя славян", приходившие, очевидно, в халифат по Волге "из отдалённейших областей земли славян", на землях Повелителя правоверных "выдают себя за христиан".
Разумеется, выгода в этом была, с христиан (а также иудеев, зороастрийцев и сабиев) правители мусульман просто собирали особый налог, джизью. В то время как язычники были совершенно бесправным "человеческим материалом".
Но именно поэтому крайне сомнительно, чтобы язычникам с края света удалось убедительно разыграть христиан перед бдительным налоговым ведомством халифата.
А сомнения Ибн Хордадбега следует всецело отнести за счёт его профессии — да и некоторой необычности исповедуемого русскими купцами христианства.
Возможно, речь именно об арианах. Но уж во всяком случае не о шведах. Те ещё двести лет спустя будут приносить быков и людей в жертву асам Упсалы, а основной аудиторией проповедников в их краях будут оставаться рабы из христианской Европы.
Впрочем, ещё до Ибн Хордадбега житие Стефана Сурожского сообщает, как город Сурож на месте современного Судака взял приступом "князь русов Бравлин из Новгорода".
Якобы в главном городском соборе Сурожа, где лежали мощи заглавного героя жития, князя разбил припадок — и одновременно посетило видение, после которого он немедленно приказал соратникам вернуть награбленное в церквях Сурожа добро и крестился сам.
В этой истории, честно говоря, много непонятного — что за русы, из какого Новгорода? Новгород на Ильмене тогда вряд ли существовал, да и был… далековато. Новгород-Северский?
Или автор жития просто перевёл название Неаполя — Нового города — Скифского, что на средневековых картах Крыма красуется возле нынешнего Симферополя, в примечательном соседстве с заливом Россофар (буквально — залив русов) и озером Варанголимен (Варяжское озеро)?
