— Ладно, с историей все ясно. Но вот вам математика:
математически тридцать первое октября поначалу кажется не слишком значимой
датой. Я хочу сказать, тридцать один плюс десять, номер месяца, дает сорок
один, а если те же числа перемножить, будет триста десять. Вроде бы совсем не
по нашей части. Но в давние времена октябрь не был десятым месяцем, он был
восьмым. Ну, октябрь, октопус, то бишь осьминог, октогон, то бишь
восьмиугольник… — Все смотрели на нее с непонимающим видом, и Десс с
трудом сдержала стон. В следующий раз обязательно нужно будет прихватить с
собой какое-нибудь наглядное пособие. — Ну же, ребята! Восьмой месяц!
Тридцать один день! А восемь плюс тридцать один…
— Тридцать девять? — проговорила Джессика.
— Возьми с полки пирожок.
— Погоди-ка, Десс, — сказал Летун. — Я думал,
тридцать девять — это как раз число против темняков. Как все эти слова из
тринадцати букв.
— Умник ты наш, — похвалила его Десс. — Да,
число тридцать девять как раз не по нутру темнякам. Настоящая проблема —
следующий за ним день.
— А разве это не День всех святых или что-то в этом
роде? — удивился Джонатан.
Десс, не сдержавшись, устало вздохнула. Речь ведь не о
призраках, привидениях или святых; речь о числах.
— Не знаю. Меня это не интересует.
Мелисса прижала кончики пальцев к вискам.
— Потише, ребята.
Десс не обратила на нее внимания.
— Первое ноября сейчас, в нынешнее время, — это
первый день…
— Тихо! — вскрикнула Мелисса.
Все на мгновение замолчали, и Десс почудилось, что даже
гомон вокруг утих на несколько секунд и в столовой как будто похолодало. У нее
начало покалывать в кончиках пальцев, по телу пробежала дрожь, противно
засосало под ложечкой…
— Что-то надвигается! — прошептала Мелисса.
И как только эти слова сорвались с ее губ, столовую
встряхнуло — вращение Земли на мгновение приостановилось. Моментально наступила
тишина, и пятеро друзей очутились в окружении почти двух сотен неподвижно
застывших фигур, холодных, бледных, захваченных синевой тайного часа в тот
момент, когда они жевали, говорили, размахивали руками…
— Который час, Рекс? — Собственный голос показался
Десс неестественно тонким в этой пугающей, внезапно наступившей тишине.
Рекс посмотрел на часы.
— Двенадцать двадцать одна и пятнадцать секунд.
Десс записала цифры и уставилась на них, гадая, как долго на
этот раз может продлиться время синевы.
Джонатан взлетел над стулом.
— Ух ты, опять!
— И что нам теперь делать? — осторожно спросила
Джессика.
— Да просто сидеть здесь, — ответил Рекс. —
Мы это переждем. И опустись на стул, Джонатан!
— Зачем? — возразил акробат. — Если я упаду с
такой высоты, ничего страшного.
— Люди вокруг, Джонатан! Если ты удалишься от своего
места, а синее время вдруг кончится, им покажется, что ты исчез.
— Ладно, подумаешь… — Джонатан вздохнул, опускаясь
на свой стул, как проколотый воздушный шар.
Некоторое время все молчали. Десс не могла оторвать взгляд
от подноса, стоявшего перед Рексом, — его обед почти остыл, пока они
спорили. И теперь синяя еда, застывшая в синем времени, выглядела еще более
неаппетитной, чем при естественном освещении. Желе перед ним перестало дрожать,
как это полагается желе, зато приобрело голубоватый оттенок.
Мелисса откинула голову назад, пробуя воздух на вкус, и
теперь Десс порадовалась тому, что телепатка с ними. По крайней мере, она даст
знать, если к ним направится армия темняков.
Разумеется, это не было концом света, пока нет. Для этого не
требовалось вычислений: если бы время синевы пришло навсегда, все эти
«манекены», что сидят вокруг, продолжали бы двигаться, утонув в синеве вместе
со всем тем, что находится на сотни квадратных миль вокруг.
А уж представить последствия Десс и подавно могла без помощи
математики. Хищники внезапно освободятся из полуночной тюрьмы, и каждый кинется
пожирать человека, оказавшегося рядом. Тысячи, может быть, миллионы жертв, если
катаклизм захватит весь штат… Перестанут работать телефоны, как вкопанные
остановятся автомобили, даже огня будет не разжечь, и лишь пятеро полуночников
будут знать, как защититься.
Десс в задумчивости разглядывала висящую в воздухе гроздь
ломтиков картофеля фри, которую какой-то хулиган швырнул в своего противника.
Она вспомнила, о чем они говорили с Джессикой вчера после уроков. В самом деле,
что будет с тем, кто застынет на границе тайного часа?
Мало кому удастся проверить это на практике, когда сонмы
голодных темняков полезут из пустыни. И что, если время синевы никогда не
кончится? Что, если все по одну сторону границы застынут навсегда, а те, что
очутились внутри, станут добычей… И те и другие сгинут — одни мгновенно, другие
не сразу…
— Так что дальше, Десс? — спросила Джессика,
нарушив наконец молчание.
Десс отвела глаза от парящей в воздухе картошки.
— А?
— В читальном зале ты чертила какие-то таблицы. И ты
сказала, что Хэллоуин нам ничем не грозит. Но что опасного в следующем дне?
— Ах, да… — Десс посмотрела на листы, лежавшие
перед ней; они теперь, как и все вокруг, отливали голубым. — Ну, если
вновь вернуться к современному календарю, самое неприятное — это то, что
происходит в полночь Хэллоуина. Тридцать первое октября было праздником победы
над темняками, давно, когда октябрь был восьмым месяцем. Но теперь ноябрь —
одиннадцатый. Правильно? — Десс развела руками. — Нет, ребята, вы
просто безнадежны. Ну? Первое ноября. А одиннадцать плюс один — двенадцать, как
в полночь. Как в час темняков.
Несколько секунд все молча таращились на нее.
Потом Джонатан спросил:
— И сколько осталось до этого?
— Двадцать три дня, одиннадцать часов и тридцать девять
минут, — ответила Десс. — Минус пятнадцать секунд.
— Три недели. — Джессика посмотрела на
Рекса. — И что нам делать?
Рекс принялся озадаченно тереть лоб. Даже если он только
притворялся, что вот-вот выдаст гениальный план, все равно это радовало.
Конечно, в голове у него сейчас кавардак тот еще, но уж новость о конце света
должна прочистить ему извилины…
— И все-таки, Десс, ты меня пока не убедила, —
сказал он примерно через минуту. — Но, думаю, надо узнать побольше о том,
что затеяли Грейфуты.
— И как ты намерен это сделать? — поинтересовался
Джонатан. — Поехать в Броукен Эрроу и спросить их?
Рекс улыбнулся.
— Может, будет лучше, если мы заманим их в Биксби.
