Всего две среды осталось до Самайна. Два вечера «Спагетти от
Бетти». Не стоит терять время.
— К столу! — рявкнула Бет прямо за дверью.
Джессика подпрыгнула от неожиданности и ошеломленно
заморгала, выныривая из задумчивости.
— Спасибо, что напугала.
— Не за что! — Шаги стремительно удалились по
коридору.
Джессика улыбнулась. Она вполне готова была смириться с
внезапными приступами энтузиазма Бетти. Джессика сползла с кровати, встала на
ноги, немного помедлила, разминая мышцы, затекшие за время штудирования
учебника, и открыла дверь комнаты.
Из кухни доносился аппетитный запах томатного соуса,
приготовленного Бет, и весь дом наполняли оживленные голоса родных. Что ж, на
один вечер Джессика вполне могла притвориться, что в городе Биксби все в полном
порядке.
Но когда Джессика шла по коридору, она расслышала незнакомый
голос, тихий, но очень уверенный… и смутно знакомый.
— Не может быть, — пробормотала она.
Теперь снова говорила Бет; должно быть, чужой голос просто
померещился…
Джессика вошла в кухню — и увидела пустой стол. Вот тут у
нее сердце ушло в пятки. Впервые с тех пор, как они переехали в Биксби, ужин
был накрыт в столовой.
А это означало, что в доме гости.
Джессика прошла через кухню в столовую и наконец увидела
всех четверых: Бет, маму, отца…
И Касси Флиндерс.
— Привет, Джесси! — сказала мама. — Бет
сегодня пригласила подругу из школы.
Джессика смогла лишь тупо пробормотать:
— Вот как?
— Касси тоже марширует с оркестром, — сообщила
Бет, задорно улыбаясь. Она повернулась к гостье. — Я тебе рассказывала о
моей сестре. Это она и есть, Джессика.
Касси Флиндерс окинула Джессику взглядом с головы до ног,
как будто сравнивая с неким мысленным описанием.
— Привет, — хрипло произнесла Джессика; голос ее
не слушался, мысли неслись галопом.
Разве Рекс и Мелисса не возвращались в Дженкс, чтобы
подчистить память Касси? Разве не предполагалось, что у малышки должны остаться
лишь очень смутные воспоминания о пребывании в синем времени?
— Кажется, мы уже встречались, — сказала наконец
Касси.
— В самом деле? — с улыбкой сказача мама. — И
где же?
— Да, где? — повторила Джессика, садясь перед
пустой тарелкой и изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно, а
лицо выражало лишь легкое удивление вместо глубокого шока. — Я ничего
такого не помню.
— Я вообще-то тоже не помню. — Глаза Касси все еще
изучали лицо Джессики, как бы запоминая каждую черточку. — Но я нарисовала
твой портрет.
— Что-что?
Касси пожала плечами.
— Нарисовала портрет, карандашом. В один из тех дней,
когда я болела.
— Да, — подтвердила Бет. — И это очень
хороший портрет. Она его принесла, чтобы показать. Ты и сама увидишь, что это
именно ты, Джесси. Касси постоянно рисует.
— Но при этом вы обе не помните, где и когда
встречались? — спросила мама.
— Я не помню, — сказала Джессика. — Я хочу
сказать, я же никогда не бывала в Дженксе.
— В Дженксе? — повторила Бет, лучезарно
улыбаясь. — А откуда ты знаешь, что Касси там живет?
— Я не знаю… откуда я знаю, — медленно произнесла
Джессика. Теперь даже мама и отец смотрели на нее с удивлением. Она сообразила,
что надо бы поскорее перевести разговор в другое русло. — Так ты тоже…
э-э… жонглируешь жезлом?
— Нет. Я играю на кларнете.
— И замечательно играет! — сказала Бет.
— Да, — кивнула Джессика. — Не сомневаюсь.
— И еще она принесла рисунок того парня, — сказала
Бет. — Что ты там написала, какое имя? Джона…
— Ох, погоди-ка! — вскрикнула Джессика, решив
разыграть последнюю оставшуюся карту. — Ты случайно не Касси Флиндерс?
Все на мгновение замолчали, потом Касси медленно кивнула.
— Послушай, Джесси, — сказала мама, — я
уверена, Касси не слишком хочется говорить о той истории, что случилась на
прошлой неделе, ведь так?
— Извини. — Джессика пожала плечами. — Но я
просто хотела сказать, что все это было в новостях, ну и вообще…
— Джессика!
Джессика больше не произнесла ни слова, просто наблюдала за
тем, как Бет подает спагетти, раскладывает их по тарелкам и поливает соусом, но
легкое напряжение за столом все еще ощущалось.
Неловкое молчание было только на руку Джессике — уж лучше
так, чем если Бет опять что-нибудь ляпнет. Пауза в разговоре дала несколько
минут для того, чтобы собраться с мыслями.
Если верить Рексу, Мелисса тщательно проверила память Касси
и убедилась, что девочка никому ни словом не проболталась о своем приключении.
А что, если Касси и впрямь не стала говорить, зато зарисовала то, что помнила?
И что еще могла нарисовать Касси до того, как ее память была
стерта? У нее явно есть портрет Джонатана и, возможно, наброски других
полуночников. И она вполне могла заодно записать их имена.
А если она изобразила и ползучку в облике черной кошки, и
того огромного темняка?
Все принялись за еду, и скоро Бет и Касси уже вовсю болтали
о своем оркестре и о том, что большинство девочек в нем просто дуры, — в
общем, вели себя так, как будто никто за столом даже и не упоминал о чем-либо
странном или необъяснимом.
А Джессика гадала, могут ли рисунки воскресить память Касси,
вытащить ее воспоминания из того дальнего угла, куда запихала их Мелисса. А
вдруг сама встреча с Джессикой заставит девочку вспомнить многое из того, что
произошло той ночью…
Впрочем, вряд ли Касси известно многое; ну, запомнила она
пару имен, ну, нарисовала пару смутно знакомых лиц и, возможно, черную кошку
или чудовищного паука, выскочившего прямиком из ночного кошмара… У нее нет
причин связывать Джессику и Джонатана с другими полуночниками и нет никаких
ключей к тому, что на самом деле случилось в тот злополучный день.
В общем, проблема не в Касси Флиндерс.
Проблема, как обычно, в Бет.
Она уже узнала лицо Джонатана на портрете и, должно быть,
вспомнила, что у Джессики есть друзья, которых зовут Рекс, Десс и Мелисса… Но
хуже всего то, что Бет знает: Джессика очень любит ускользать из дома в
полночь, то есть как раз в то время, когда расширяющийся разрыв в Дженксе
представляет собой наибольшую опасность.
И Джессика знала по собственному печальному опыту, что если
кто и способен слепить отдельные крохи информации в большую занозу в заднице,
так это как раз Бет.
