— Через тридцать две секунды, сэр, — ответил оператор управления огнем.
— Начинайте сразу. Надо, чтобы они налетели на стену железа.
Ажурные турели все время поворачивались — почти незаметно, но очень точно — и были постоянно нацелены в определенную точку пространства. Каждая такая турель представляла собой простую поворотную опору направленной антенны, на которой была закреплена пачка трубок-стволов того же диаметра, что ствол ракетного пистолета. От казенной части каждого ствола внутрь корабля уходили пластмассовые трубки, по которым беспрерывно подавались маленькие стальные ракеты. Все это было сделано наспех, грубовато, но оружие получилось чрезвычайно эффективным.
Когда космолет вышел в рассчитанную точку пространства, включились электронные системы стрельбы. Электронное зажигание выбросило первые ракеты, уже находившиеся в каждом стволе. Едва ушли одни, на их место выдвинулись следующие, потом еще и еще. У стволов не было затворов, которые должны открываться и закрываться; и поэтому темп стрельбы, ограниченный только скоростью механической зарядки магазинов, был поистине невероятным. Каждую секунду из каждого ствола вылетало в среднем 60 пуль, 480 с каждой турели. 197 таких турелей было смонтировано и установлено еще перед вылетом флота в лихорадочной спешке. Все прочие работы по наладке производились уже в пути. И усилия полностью оправдались.
Каждую секунду из этих стволов вылетало 94 560 ракетных пуль: почти две с половиной тонны стали. Когда через минуту стрельбу прекратили — в сторону земного флота унеслось свыше 141 тонны металла. Во время стрельбы постоянно производилась корректировка прицела, включавшая расчет вероятных маневров противника.
Невидимая масса уносилась все дальше и дальше вперед. На экранах радаров она казалась искрящейся дымкой, которая вскоре исчезла из виду. Компьютер, направлявший микроракеты, теперь вел обратный отсчет времени к моменту их встречи с флотом Космических сил. Сначала минуты, потом секунды… Все ближе и ближе к нулю… Есть!
— Бог ты мой!.. — ошеломленно пробормотал Ян.
Оптический экран осветился множеством взрывов: стальное облако привело в действие взрыватели всех защитных ракет почти одновременно. Космос пылал пламенем атомных и химических зарядов; огненные тучи разносились все шире, сливаясь друг с другом, словно пытались скрыть трагедию, происходившую за этой завесой.
Пролетев сквозь все расширявшееся облако, повстанцы увидели вражеский флот. У адмирала Скугаарда пушки были нацелены и ракеты готовы к пуску, — но, едва глянув, он скомандовал отбой. И молча отвернулся от экрана: большинство погибших он знал, со многими дружил когда-то.
Там, где был целый флот космических кораблей, теперь остались только обломки рваного, искореженного металла. А с ними перемешаны останки адмирала Капустина и всех тех, кто служил под его командой. Земной флот прекратил свое существование: обе эскадры были уничтожены одним и тем же способом, с интервалом в несколько секунд.
Скоро два облака обломков и трупов остались позади.
А впереди лежала Земля.
Глава 20
— Мне пора к самолету, — сказала Двора. — Все уже на борту.
Устав сидеть, она выбралась наружу и прислонилась к машине. Ночь была теплой, струи воздуха поднимались от нагретой земли, в них мерцали звезды. Вдоль взлетной полосы затемненного аэропорта стояли черные силуэты транспортных самолетов. На боку у Дворы висела сумка с боеприпасами и каска, на плече автомат. Амри Бен-Хаим стоял рядом с ней, в темноте красной искрой светилась его трубка.
— Спешить некуда, Двора, — сказал он. — До вылета еще не меньше получаса. А солдаты твои — взрослые люди, их не надо за ручку держать.
— Взрослые! — фыркнула Двора. — Фермеры да университетские преподаватели. Как они себя поведут, когда в них полетят настоящие пули?
— Отлично себя поведут, я уверен. Обучены они прекрасно, не хуже тебя. Только у тебя есть кое-какой боевой опыт, а у них пока нет, но ты можешь на них положиться.
В машине пискнуло радио.
— На связь вызывают, — сказал шофер.
— Ответь моим кодом, — попросил Бен-Хаим.
Внутри послышалось короткое бормотание. Шофер высунулся из окна.
— Там только два слова. Бет доар.
— Почта? — воскликнул Бен-Хаим. — Значит, удалось. Взяли Хартумскую станцию. Скажи Блонштейну, что ситуация — как он выражается — пошла. И иди в самолет. Нечего тебе тут болтаться.
Двора надела каску, включила микрофон, передала сообщение. Потом заговорила:
— Да… да, генерал. Будет сделано. — Она повернулась к Бен-Хаиму. — Генерал Блонштейн просит, чтобы вы приглядели за Израилем, пока его нет. Он хотел бы найти страну на месте, когда вернется.
— Я тоже. В следующий раз будешь с ним говорить — передай, что это зависит от него, а не от меня. А я буду сидеть на пороге и ждать, что там у вас получится. По крайней мере, пока будет на чем сидеть.
Двора быстро поцеловала его в щеку и побежала к самолетам; скоро шаги ее затихли в темноте.
Бен-Хаим стоял неподвижно и смотрел, как могучие самолеты запускают моторы. Из выхлопных труб вылетало пламя, потом исчезало, когда регулировались дроссели… Первая машина уже тронулась с места и теперь разгонялась все быстрее и быстрее, пока не поднялась в воздух. Остальные двигались следом с интервалом в несколько секунд. Работали обе полосы: беспрерывный поток проносящихся черных теней внезапно иссяк. Грохот моторов стал уменьшаться — и замер; вернулась тишина. Трубка у Бен-Хаима погасла; он постучал ею о каблук, выколачивая пепел. Он не испытывал ни подъема, ни сожаления — только огромную усталость после долгих дней напряженной подготовки. Теперь все. Кости брошены, изменить ничего уже нельзя. Он повернулся к машине:
— Все в порядке. Можем ехать домой.
А в небе — невидимые самолеты кружили над морем, набирая высоту. Воздушное пространство Израиля слишком мало для этого, а над соседними странами летать не стоило: радары там не опасны, но люди могли удивиться, кто там летает у них над головой среди ночи. Снова над Израилем самолеты появились на высоте больше шести миль; на земле звук моторов был уже не слышен. Выстроившись в два клина, они направились на юго-восток, вдоль Красного моря.
Григор выглянул в иллюминатор самолета и прищелкнул языком.
— Двора, — позвал он, — то, что я вижу, не слишком кошерно.
— Стадо свиней?
— Нет, с такой высоты их даже с моим зрением не разглядеть.
Григор был математик, ужасно рассеянный, наверное, самый скверный солдат в ее взводе. Но стрелял он потрясающе: в мишень попадал при любой спешке, всегда, а это качество редкое.
— Я не про свиней; я про то, куда мы летим. Мы должны напасть на космоцентр на западе Соединенных Штатов. Я знаю, не злись!.. Его название, которое стерли на всех картах, даже дети знают… Но как бы там ни было — когда мы поворачивали, Полярную звезду было очень хорошо видно, она осталась у нас позади. Значит, мы летим на юг. Вот я и подумал, что тут не все чисто. Или у наших самолетов такие баки, что до Америки можно через Южный полюс лететь?
