— Плохие новости из дивизии? — продолжает штурман.
Майор Савинцев имеет в виду буквально свалившегося сегодня утром, как снег на голову, генерал-майора Семенова. Как всегда, за штурвалом своего «У-2» комдив не признавал такого явления, как «нелетная погода». Аэродром он нашел чудом, дважды облетел вокруг города, пока не углядел приметную речку и ленту дороги до воздушной базы. Подниматься выше полутора сотен метров не позволяла облачность.
Оставив самолет на попечение техников, Семенов застегнул поплотнее реглан и быстрым шагом поспешил на КП. Туда уже прибежал вызванный дежурным Овсянников. Поздоровавшись с командиром полка и наличным составом, генерал оборвал рапорт, отказался он и от предложения позавтракать вместе с летчиками.
— Времени нет. Спасибо, ребята, — буркнул комдив.
Затем Семенов провел короткое совещание с Овсянниковым, Черновым и Аристархом Селивановым. Разговор происходил за закрытыми дверями. Точно так же, как прибыл, Семенов в быстром темпе покинул КП и улетел на своем биплане в Голландию. Короткий деловой визит, даже без принятой проверки состояния личного состава и техники. В таких вещах Алексей Михайлович доверял своим командирам полков и БАО.
Естественно, младший и средний командные составы снедало любопытство: что там комдив принес на крыльях «У-2»? Овсянников и Чернов в ответ на осторожные расспросы отмалчивались, а инженер полка убежал в мастерскую на другом конце аэродрома и обложился справочниками, руководствами и тетрадями. Из Селиванова и в обычные дни лишнего слова клещами не вытянуть, а сегодня тем более. К нему в таком настроении подходить опасно.
Через час после визита комдива инженер немного успокоился, собрал всех своих промасленных технарей и в категоричной форме потребовал до вечера устранить все повреждения самолетов, установить в верхние турели бомбардировщиков привезенные вчера Тойво Вайкулисом французские и английские крупнокалиберные пулеметы, все шесть машинок. Работа сама по себе тяжелая и муторная, особенно если учесть, что приходится переделывать узлы крепления турелей. В целом распоряжение невыполнимое, но у военного времени свои законы.
— Не бойся, Павел Сергеич, командование нас не забыло и бросать не собирается, — с едким сарказмом в голосе заявил Овсянников.
— Не слишком облагонадеживающе, — заметил капитан Иванов.
— Новые машины обещают?
— Обещают, — процедил сквозь зубы Овсянников. — Семенов говорит: нас в ближайшие дни пополнят до штатной численности и самолетами, и экипажами.
— Так с этого и следовало начинать! — обрадовался штурман. — Или что-то не так?
— С пополнением не все просто. — Чернов решил поддержать командира. — Дают нормальную слетанную эскадрилью без комэска, а остальное — сборная солянка с зеленью.
— Птенцы неоперившиеся, так бывает, — грустно протянул старший лейтенант Зиновьев, командир третьей эскадрильи.
— Именно так, — кивнул Овсянников, — пополнение начнет прибывать со дня на день. Экипажи из четырех человек. Наша рацуха со вторым стрелком одобрена командованием ДВА и даже внедряется.
— Только, Иван Васильевич, будет не полноценная эскадрилья, а четыре звена из разных полков с Балтики. Все остальное — сырое и россыпью. Половина молодежи прямо из училища, отличники боевой и политической подготовки, мать их за ногу да об печку! — выговорившись, подполковник чувствовал себя лучше.
На душе не так муторно, настроение не такое жуткое, впереди вроде даже просвет виднеется. Надо иногда выплескивать раздражение, не все в себе держать. Пусть люди тоже почувствуют, проникнутся тем, что их ожидает впереди.
Глотнув чайку, Иван Маркович продолжил просвещать подчиненных. Люди пока молчали, насупившись слушали командира. Никто не перебивал, не высказывался в адрес командования, шлющего на фронт салаг из училища. Овсянников только усмехнулся, встретив такое единодушие — ничего, дальше будет страшнее.
Наши не собираются ограничиваться участием в решающей битве только одной дивизии. Вскоре Семенов получит свою третью дивизию, пока базирующуюся на Запорожье. Одновременно во Францию и Голландию перебрасывается весь 4-й дальнебомбардировочный корпус. Перебазировка полная, вместе с тылами и вспомогательными службами. По некоторым данным, корпус могут усилить еще одной дивизией, но это пока вилами на воде писано.
Иван Маркович невольно улыбнулся, вспомнив, с каким выражением лица Семенов выкладывал эти новости. Придется Алексею Михайловичу умерить свои амбиции и апломб. Ныне он полноправный хозяин дивизии. Это два полка «ДБ-3» и отдельная особая эскадрилья «ТБ-7». Грозная сила, даже в нынешнем уполовиненном составе и без оставшегося в Союзе полка.
По косвенным намекам Овсянников понял, что Семенов играет значительную роль в планировании операций 2-го воздушного флота люфтваффе, имеет прямой выход на фельдмаршала Кессельринга. Вскоре комдиву придется потесниться, уступить координирование работы с немцами полковнику Судцу. Корпус будет работать как одно целое, не раздергивая свои части по несвязанным участкам и направлениям. Полковник Судец — сторонник массированных ударов, масштабных воздушных операций.
Здесь еще одна тонкость. Семенов никогда в этом не признавался, но люди видели: генерал-майора тяготит необходимость подчиняться младшему по званию. Как так получилось и кто принял решение — Овсянников не докапывался, но жизнь сложилась так, что командовать недавно сформированным корпусом поставили проявившего себя в финской бывшего истребителя Судца, а не выросшего в тяжелой бомбардировочной авиации Семенова. Судьба такая. Приглянулся наверху полковник Судец. Дело для конца тридцатых годов нередкое.
— Если будем работать слитно, сотнями экипажей по одной цели, быстрее англичан задавим, — заметил Иванов.
— Переформирование в прифронтовых условиях, слаживание звеньев и эскадрилий, молодняк натаскивать, — саркастически ухмыльнулся Савинцев.
Штурман полка умел просчитывать ситуацию на пару ходов вперед, он, как и Овсянников, и Чернов, сразу почуял грозящие полку проблемы.
— А задачи нам будут ставить исходя из штатной численности, — добавил Зиновьев.
— Кого ставить на эскадрильи, Иван Маркович? — не вовремя поинтересовался Чернов.
Подполковник еще не думал над этим вопросом. А придется. Тремя эскадрильями командуют Страхов, Иванов и Зиновьев. Пополним их новичками, добавим слетанные звенья вместо выбитых, и будут нормальные полноценные ударные группы. А что делать с четвертой? Сборная солянка из своих пока безлошадных экипажей и тех, кого пришлют из Союза.
Дюжина экипажей на дюжине самолетов. Именно дюжина экипажей, а не эскадрилья. Опыта нет, часть не слетана. Половина, Овсянников был в этом уверен, неба как следует не нюхали и под огнем не бывали. Хорошо, если экипажи придут слетанные. Наше командование может прислать людей, вообще не знавших друг друга раньше, не то что летавших в одном экипаже.
По-хорошему, сколачивать эскадрилью надо на запасном аэродроме, постепенно учить людей чувству локтя, прогнать через полигон и только потом привлекать к боевой работе. Дело для надежного, требовательного командира. Кого ставить? Некого. Ни одного из трех своих комэсков Овсянников на сборную солянку не бросит. Чернова тоже нельзя отвлекать. У «Второго Ивана» своей работы невпроворот. Сложный вопрос.
